Страница 61 из 99
Наконец последний из воздушных пиратов ушел в сторону авианосца. Начальник штаба с командиром переглянулись: неужели все закончилось? Но действиями самолетов дело не ограничилось. К правому борту субмарины уже мчался эсминец «Бэрри». Слева подходил второй. Еще два эскадренных миноносца пристроились у лодки за кормой. На «Бэрри» подняли флажный сигнал: «Остановить движение». Затем принялись кричать в мегафон на плохом русском «Чей корабль?», «Имя корабля?», «Остановите ваш ход!»
Несмотря на происходившее, на ходовом мостике «пятьдесят девятой» царила спокойная деловая обстановка. На все запросы американцев Савицкий отвечал неизменное:
— Корабль принадлежит Советскому Союзу! Прекратите провокационные действия!
В течение ночи и следующего дня американские корабли то пересекали курс подводной лодки прямо перед ее форштевнем, то сбрасывали глубинные бомбы столь близко, что лодку буквально подбрасывало в воздух от их разрывов. На подлодку были наведены стволы расчехленных орудий. То и дело, подлетая к Б-59, вертолеты демонстративно опускали рядом с бортом буксируемые гидроакустические станции, совершали облеты, зависая над самым мостиком, вели кино- и фотосъемку. Не отставали от них и самолеты, также периодически летавшие над лодкой и стрелявшие из своих пушек.
Вечером 28 октября авианосец «Рэндолф» внезапно дал полный ход и вскоре скрылся за горизонтом, сопровождаемый частью своей свиты. Остальные корабли еще теснее окружили Б-59. К этому времени подводная лодка наконец закончила заряжать аккумуляторные батареи; были отремонтированы и вышедшие из строя механизмы. На ходовом мостике совещались, как лучше оторваться от настырных эсминцев.
К этому времени вокруг «пятьдесят девятой» обстановка складывалась таким образом: впереди лодки на дистанции двух кабельтовых находился эскадренный миноносец, еще два эсминца по левому борту и один за кормой. В воздухе находилось два самолета. Наибольшую опасность для подводников представлял находившийся по корме эскадренный миноносец «Бэрри».
Решение командира лодки и начальника штаба бригады было простым и смелым.
Вскоре на глазах американцев из рубки на верхнюю палубу подлодки выбрались два матроса с бочонком из-под продуктов, доверху наполненным газетами и служебными бумагами. Раскачав бочонок, матросы демонстративно сбросили его в воду. С мостика лодки напряженно следили за реакцией американцев: клюнут или нет? Внезапно «Бэрри» стал описывать циркуляцию, явно беря курс к качавшемуся на волнах бочонку.
— Кажется, клюнули! — обрадовался Архипов.
— Дистанция увеличилась до пяти кабельтовых! — доложил вахтенный офицер.
— Пора! — разом выдохнули Архипов с Савицким — Всем вниз! Срочное погружение!
Если бы кто-то засекал в этот момент время погружения подводной лодки, он был бы, безусловно, поражен. Б-59 превысила все мыслимые нормативы! Еще бы, ведь вопрос жизни и смерти для подводников решался как раз в эти несколько мгновений. Успеют погрузиться — значит, ушли. Не успеют — и опомнившийся эсминец таранным ударом отправит подводную лодку на дно.
Но успели! Когда на «Бэрри» поняли, что их попросту обманули, и бросились обратно к субмарине, той уже на поверхности не было. Б-59 канула в пучину, готовая к долгой борьбе со своими преследователями.
На глубине двести пятьдесят метров по предложению начальника штаба бригады командир приказал выстрелить имитационные патроны. Затем, резко изменив курс и дав полный ход, «пятьдесят девятая» быстро оторвалась от преследования.
В течение последующих суток акустики
ПОДЛОДКИ
Непобежденная Б-4
Американцы всегда любили давать советским кораблям свои названия. Возможно, так им было удобней, возможно, это была просто мания величия. Подводные лодки 641-го проекта прозвали «Фокстротом». Последней из квартета советских «Фокстротов», прорывавшихся к Кубе, была Б-4 под командой капитана 2-го ранга Рюрика Кетова На ее борту находился и командир бригады капитан 1-го ранга Агафонов. Из всех четырех подлодок «четверка» оказалась самой счастливой и везучей — американцы ее так и не смогли поднять на поверхность и не обнаружили в течение всего похода В этом, безусловно, была заслуга всего экипажа и в первую очередь командира и комбрига, опытнейшего и грамотного подводника. Но и Б-4 пришлось нелегко.
В одну из дождливых ночей, когда подводная лодка «била зарядку», вахтенный радиометрист обнаружил быстро нарастающий сигнал самолетной станции. Подлодка быстро погрузилась, начав маневр на отрыв от самолета А с воздуха ее уже бомбили. Глубинные гранаты «Джули» рвались
рядом
Вспоминает командир бригады капитан 1-го ранга в отставке В.Н. Агафонов: «Периодически сигналы то приближались (усиливались), то удалялись (ослабевали) — противолодочные корабли вели поиск подводной лодки. Мы уклонились от поиска, маневрируя изменением курса, скоростью, используя малошумный режим движения, меняя глубину, уходя под слой температурного скачка — одним словом, по всем правилам, как это было предписано наставлением по боевой деятельности дизельных подводных лодок (НБДПЛ). И так мы маневрировали несколько суток Наконец-то от поиска противолодочных кораблей удалось уклониться. Сигналы поисковых корабельных ГАС прекратились. Шумов кораблей слышно не было. Очевидно, что им нас обнаружить так и не удалось. Не повторялись больше и бомбежки противолодочных самолетов с использованием системы «Джули». Хорошо, что к моменту срочного погружения подводная лодка имела почти полностью заряженную аккумуляторную батарею, и мы имели достаточные запасы электроэнергии, чтобы длительно маневрировать на отрыв от противолодочных сил».
Несколько по-иному рассказывает об этом случае бывший командир Б-4. Его воспоминания, опубликованные в июне 1995 года в газете «Комсомольская правда», вызвали удивление у плававших с ним на лодке офицеров.
«Мою лодку тоже обнаруживали, преследовали и бомбили. Но отрывался, везло. Как-то действительно чуть не подняли. Кому-то из мудрых штабистов пришла в голову идея назначить собирательный сеанс связи, в ходе которого дублировались все радиограммы в наш адрес за минувшие сутки на ноль-ноль московского времени. А в западном полушарии это как раз около четырех часов дня. При той насыщенности противолодочными средствами, которыми обладали американцы, обнаружить нас было нетрудно. Так вот, мне докладывают. «Товарищ командир, прямо по курсу опасный сигнал». Работает гидроакустический буй. Значит, где-то над нами самолет. Даю команду уйти на глубину. А начальник связи вспоминает, что пора всплывать для
приема
радиограммы.