Страница 295 из 380
На мостике "Микасы" Того, после доклада сигнальщика о неустойчивом курсе второго броненосца, приказал поднять сигнал "Доложить о повреждениях". Через пару минут на мачте мателота взвился флажный сигнал "Готовы продолжать бой до победы". При этом, на грот мачте вновь поднялся сигнал, которым сам Того в начале сражения пытался ободрить команды вверенных ему кораблей. "Судьба империи зависит от исхода этого сражения". Некоторые флаги были явно запятнаны кровью и обгорели, похоже, очередной русский снаряд поразил сигнальщиков в момент набора сигнала. С неуловимой задержкой поднятые "Сикисимой" флаги отрепетовали и остальные корабли броненосных отрядов. На втором в японской колонне броненосце сейчас боевая рубка напоминала поставленную на огонь кастрюлю с рисом. Охваченная со всех сторон огнем пожара и наполненная дымом, она была весьма "жарким местечком". Ни вести наблюдение за противником, ни просто держать броненосец на курсе, когда не видно, куда именно валится нос, вправо или влево, было практически невозможно.
Но и ответный огонь японцев тоже начал ломать русские корабли. Самым везучим из обстреливаемых оказался "Витязь". Шедший концевым, самый близкий к японцам их всех русских кораблей линии, он отделался одним сквозным попаданием двенадцатидюймового снаряда в кормовую рубку и полудюжиной попаданий из шестидюймовок. Самым опасным стал шестидюймовый фугас, взорвавшийся на верхушке второй трубы. Его осколки вывели из строя один котел, но запаса пара пока с избытком хватало на обеспечение полного девятнадцатиузлового хода. "Рюрику" достался всего один восьмидюймовый снаряд, воспламенивший беседку с зарядами для носового 190-мм орудия. Только самоотверженные действия расчета, которые не допустили взрыва охваченных огнем снарядов, предотвратив тем самым выход из строя всего носового плутонга старого крейсера. Два подносчика сгорели заживо, пытаясь выбросить за борт тяжеленные картузы с порохом. Один из них, в руках которого загорелся выбрасываемый за борт тлеющий картуз, охваченный пламенем выпрыгнул за борт, вместе с намертво зажатым в объятьях сгорающих до костей рук зарядом кордитного пороха.
Флагманский "Громобой" был поражен пока двумя снарядами среднего калибра, один из которых, правда, подбил шестидюймовое орудие. И одним двенадцатидюймовым, попавшим в главный броневой пояс практически на миделе корабля. Его осколки изрядно посекли небронированный борт над местом попадания, сама же броневая плита с честь выдержала это испытание. Но вот на "России" японцы отыгрались по полной программе. Как потом выяснилось, именно ее приняли поначалу на четырех из шести броненосцев Того за флагман Руднева.
Еще в момент сближения "России" досталось два попадания главного калибра японцев. Первый снаряд вздыбил впечатляющий фонтан воды у правого борта в районе третьей трубы, и офицеры в рубке и на мостике "Громобоя" с ужасом ждали крена следующего за ними корабля. Падение хода любого из крейсеров в этот момент было бы для него смертным приговором. Никто не смог бы помочь отстающему кораблю, которому пришлось бы остаться один на один со всем японским флотом. Но фугасный снаряд не смог пробить мощный броневой пояс, и затопление не последовало. Следующими снарядами была выведены из строя две шестидюймовые пушки, кормовое 190-мм орудие и полностью уничтожен адмиральский салон, пожар в котором никак не могли потушить даже совместными усилиями обоих пожарных дивизионов. Расстояние до японцев увеличивалось с каждой минутой, уже перестали гавкать орудия калибра шесть дюймов, для которых дистанция в пятьдесят кабельтов была запредельной. Увы, серьезно повредить японский флагманский броненосец не удалось. Но казалось, что и для броненосных крейсеров сближение с броненосцами противника прошло без серьезных последствий, и на мостике русского флагмана уже вздохнули спокойно. Но главный удар, вернее удары, последовали, когда русские корабли уже практически вышли из зоны огня японцев, отойдя на 55 кабельтов, и даже прекратив огонь.
По непонятному стечению обстоятельств, "Россию" почти одновременно настигли снаряды калибра двенадцать, десять и восемь дюймов, с трех разных кораблей противника. Причем все они продольно вошли в корму корабля. Двенадцатидюймовая почти полутонная болванка вломилась в котельное отделение, где сработал взрыватель... Пар поваливший из вентиляторов вокруг четвертой трубы, а затем и из нее самой, был не только приговором всем не успевшим заныкаться в угольные ямы матросам и унтерофицерам. Скорость корабля быстро упала с восемнадцати до тринадцати узлов. Самое обидное, что это мог сделать только бронебойный снаряд, стрелять которым с такой дистанции было бы глупо, ведь пробить броню мощного пояса "России" он уже не мог. Увы, поданный ПО ОШИБКЕ в носовую башню "Сикисимы" бронебойный снаряд в боевой обстановке нельзя было просто спустить обратно в погреб. Его проще и быстрее было зарядить в орудие и выпалить по русским, что и сделал командир башни, наорав попутно на расчет погребов за невнимательность.
Но это был еще не конец. От подходящих полным ходом кораблей Камимуры прилетел 190-миллиметровый подарок с "Фусо", а кто-то из крейсеров типа "Ивате" добавил свой восьмидюймовый вклад. Теперь пожар в адмиральском салоне слился с пожаром на юте. К уже общему костру добавился еще один очаг возгорания над погребом, где хранились снаряды для кормовых шестидюймовых орудий. Из-за возникшей опасности взрыва погреб пришлось затопить. И самое главное - одним из взрывов были временно перебиты приводы рулевой машины, и перо руля застыло в положении лево на борт. Его можно было бы поставить прямо, сама машина была в полной исправности, но ни один посыльный, посланный в румпельное отделение, не смог пробиться сквозь бушующую поперек всего корабля стену ревущего пламени. "Россия" медленно выкатывалась из колонны русских крейсеров вправо, пока не были уменьшены обороты левого винта.
Она была бы неминуемо превращена броненосцами Того в руину, но еще после обмена первыми снарядами между Того и русскими броненосными крейсерами Чухнин, предчувствуя недоброе, скомандовал поворот на противника все вдруг, поставив таким образом в голову пеленга "Три Святителя". Впереди, и несколько правее их, на выручку своему флагману, вздымая форштевнями белые шапки брызг полным ходом шли корабли Небогатова, не пошедшего сразу за Рудневым, так как там, за дымом, не разглядели его кроссинга японским броненосцам. Первоначальное движение "Громобоя" на "Пересвете" приняли за начало последовательного поворота к своим броненосцам и последовали его примеру. В результате броненосцам-крейсерам пришлось описать полную циркуляцию, и лишь после этого пойти вдогонку Рудневу.
Того не рискнул связываться с объединенными силами двух русских колонн, пока его собственные корабли все еще были разделены.
В процессе сближения, русские попытались использовать преимущество в дальности стрельбы десятидюймовок "Победы". Но после двадцати выпущенных снарядов не было отмечено ни одного попадания. Сигнальщик с "Осляби" вроде заметил небольшой дифферент на идущей головным у Камимуры "Токиве", но был грубо послан, за "выдавание желаемого за действительное". Ибо, исходя из доходчивого пояснения старарта броненосца - "не бывает дыма без огня, а затоплений без попаданий". Тем не менее некий эффект от сверхдальней стрельбы был достигнут - японцы затеяли перестроение своих отрядов. Шедший в голове колонны, и уже соединившийся второй боевой отряд, изящно совершил два последовательных поворота вправо, и пристроился в хвост колонны Того.
Только после Великой войны, во время работы совместной комиссии обоих флотов по "анализу уроков РЯВ 1904-05 г.г. на море", русским стала известна причина этого маневра. Один из снарядов "Победы" лег с недолетом примерно в полтора десятка метров. Был бы снаряд японским - получила бы "Токива" душ из ледяной воды и осколков, но - в очередной раз в историю войны вмешались русские "тугие" взрыватели. Несмотря на все проведенные доработки, снаряды главного калибра русских вели себя своеобразно. Нет, теперь они почти всегда взрывались после попадания, но вот когда... Замедление как бронебойных, так и фугасных снарядов оставалось весьма значительным. С одной стороны - такой снаряд, пробей он броню противника, не взорвется в первом же отсеке за броней, а дойдет до самого нутра супостата, до погребов или машинного отделения. С другой - все еще оставалась вероятность "сквозного пролета" при попадании в не бронированные оконечности или легкие конструкции борта. Пара слоев судостроительной стали исправно взводили взрыватель, но никак не могли затормозить полутонную болванку. Замедлитель же был рассчитан на срабатывание в замедленном броней снаряде, который к тому-же, еще должен был дойти до "потрохов" вражеского корабля. При отсутствии на пути брони, взрыв зачастую происходил после "выхода" снаряда из корабля противника с противоположенной стороны.