Страница 293 из 380
Однако такое запаздывание информации абсолютно не смутило штаб уже вышедшего в море Соединенного флота. Адмирал Того был неплохо информирован о русских планах захвата Пусана. Японский встречный план предусматривал в основе своей быстрый, кинжальный удар по его транспортам и столь же быстрый отход милях в ста - ста пятидесяти южнее широты Циндао. В случае выхода с конвоем всего русского флота бой должен был начаться на десять - двенадцать часов позже с атак двух флотитий истребителей и одной - миноносцев.
Вскрытый разведкой выход с конвоем лишь эскадры Руднева и 4-х старых броненосцев неожиданно порадовал. Вновь появился шанс разбить русских по частям, на что в штабе СФ уже почти и не надеялись. С учетом того, что новые броненосцы русских пока находятся в Артуре, и, судя по всему, к выходу не готовятся, можно было попытаться решить обе задачи: "отгрызть" изрядный кусок русского линейного флота и перетопить царские гвардейские полки, столь насолившие на перешейке армейцам...
Против ожидания Руднева, на протяжении первых ста миль пути их почти никто не встретил. Ну, не считать же за комитет по встрече японский вспомогательный крейсер, который успел спрятаться в Циндао, откуда уже в вечерних сумерках и "отстучал" телеграмму Того о проходе русской эскадры на юг, подтвердив ее состав. Но еще до того как телеграмма японского разведчика кружным путем через Шанхай и Нагасаки дошла по кабелю до своего адресата, информацию об этом контакте получил и адмирал Макаров. Ее отстучал в эфир телеграфист "Громобоя", а дополнительным ретранслятором выступила мощная телеграфная станция флагмана немецкой азиатской эскадры, броненосного крейсера "Фюрст Бисмарк", что было сделано в рамках определенных тайных договоренностей на высшем государственном уровне.
На следующее утро рейды Артура были пусты. Макаров и Рейценштейн ушли в море, прихватив с собой и шесть больших мореходных эсминцев. Но вот об этом японская разведка смогла доложить по инстанции только через двое суток. Такой сбой в ее работе был спровоцирован полной недоступностью телеграфа и "глушением" любой исходящей "морзянки" искрой "Амура", арестами нескольких разведчиков, произведенными русской полицией, а так же задержанием дежурными канонерками семи вышедших в море рыбацких джонок...
Между тем Чухнин продолжал движение на юг. Строго по плану, что положительно характеризовало как профессионализм разрабатывавших его офицеров, так и общий уровень подготовки флота, около 19-00 к конвою присоединились пришедшие от Шанхая крейсера Грамматчикова. Первая половина ночи прошла спокойно, и лишь около 03:30 на "Новик" вылетели неизвестные миноносцы. Потом "Очаков", преследуя неопознанный быстроходный пароход по курсу конвоя, ранним утром обнаружил на восточном горизонте пару силуэтов чужих военных кораблей и вернулся. Японцы были неподалеку и постоянно переговаривались по телеграфу. Становилось ясно, что бой неизбежен.
Часов в десять утра на левом крамболе появилась пара вспомогательных крейсеров японского флота. Посланные отогнать их "Новик" с "Богатырем" через сорок минут доложили об обнаружении идущих отдельными отрядами "гальюнов"[135] с "Токивой", "Ивате", "Идзумо", "Адзумой" и "Якумо". Кроме них наблюдатели-воздухоплаватели с "Руси" заметили два отряда японских бронепалубных крейсеров, а несколько севернее еще один отряд больших кораблей.
Вице-адмирал Чухнин получив "квитанцию" на свое донесение от штаба Макарова на "Потемкине" приступил ко второй части плана. "Русь" быстро опускала демаскирующий положение колонны транспортов аэростат, а ее суда разворачивались "все вдруг" на 16 румбов. Перестраивались и боевые отряды: броненосцы Чухнина поближе к транспортному каравану, а пеленгом от них и ближе к приближающемуся противнику - эскадра Руднева. Скорость конвоя была поднята с 8-ми до 10-ти узлов.
Вскоре крейсера получили приказ вице-адмирала доразведать диспозицию вражеского флота. При этом командовавий "Новиком" Балк, который сменил переведенного на "Цесаревич" фон Эссена, заставил Руднева изрядно понервничать. "Новик" передав флагами и телеграфом информацию об уже замеченных кораблях противника, резко ускорился и, неся у форштевня белопенный бурун, пошел на сближение с Камимурой. Балк явно пытался разобрать, что именно скрывается в облаке дыма на юго-востоке, и если это колонна броненосцев Того, то каким строем они идут.
Учитывая, что каждый из японских броненосных мастодонтов мог утопить "Новика" буквально одним снарядом главного калибра, попади тот удачно, Руднев немедленно приказал поднять Балку флажный сигнал: "Занять место по боевому расписанию. В огневой контакт с противником не вступать!" Ответом стали всего два флажка, означавшие "Не могу разобрать", поднятые "Новиком" еще до того, как флаги на "Громобое" дошли до середины фок-мачты.
Пока Петрович рвал и метал на мостике своего флагмана, Балк пытался вспомнить, что именно ему и остальным командирам кораблей Руднев рассказывал об "охоте за зайцами". Или за залпами? Ах да, точно за залпами. Вроде так: "если залп противника ложится недолетом, то дистанцию надо сократить, тогда поправка приведет к перелету в следующем залпе". Ну, вроде логично, особенно при стычке с более сильным противником... Что ж, посмотрим, будут ли после этой корриды господа офицеры и дальше смотреть свысока на "кэпа самого лихого буксира эскадры". Назначение вместо любимого Эссена нового, недавно произведенного в чин кавторанга командира, многие на "Новике" восприняли с откровенным неудовольствием. Хотя сам Эссен и наезжал почти каждую неделю, и каждый раз весьма благоволил Балку, но... Только бой мог показать, будет ли новый командир достойной заменой героического предшественника, превратившего свой крейсер второго ранга в главную проблему всех японских миноносников. Именно этим Балк и планировал сегодня заняться...
Звякнул машинный телеграф, и переговорная труба донесла до младшего инженер-механика Жданова спокойный голос "первого после Бога":
- В машинном: ход до полного, будьте добры. Минут двадцать будем бегать переменными ходами, Борис Владимирович, так что будьте внимательны...
После того, как японцы открыли по "Новику" огонь, Балк вышел из рубки на крыло мостика, закурил сигарету, и невозмутимо приказал сигнальщикам:
- Братцы, не забывайте считать сколько снарядов эти черепахи по нам выпустят. А затем, оценив падение первого пристрелочного залпа, скомандовал уже рулевому, - лево на борт три румба!
Следующую четверть часа "Новик" под командованием бородатого хулигана издевался над вторым боевым отрядом японцев. Он, повинуясь приказам своего командира, то увеличивал скорость до максимума, то снова снижал ход и попеременно кидался влево и вправо. Даже ворчавший себе под нос артиллерийский офицер крейсера лейтенант Зеленой вынужден был в конце концов признать - вести огонь с корабля, постоянно выписывающего циркуляции переменного радиуса на такой скорости - глупо. Зато и японцы никак не могли начать стрельбу на поражение. В конце концов, с первым попаданием, пришло отрезвление от азарта боя.
За время этих метаний, колонна главных сил японского флота приблизилась достаточно, чтобы Балку и стоявшим вместе с ним на мостике Порембскому и Штеру удалось ее рассмотреть. Попадание шестидюймового снаряда, разнесшего в щепки единственный оставшийся на борту катер, напомнило Балку, что разведданные мало добыть. Их еще необходимо доставить своему командованию. Он обратил, наконец, внимание на подающиеся с "Громобоя" флагами и по радио сигналы, и "послушно" отбежал в кильватер отряда крейсеров. Сблизившись с флагманом второй броненосной эскадры, с "Новика" как ни в чем не бывало отсемафорили: "Имел контакт с противником. Неприятель потратил сорок восьмидюймовых и двести снарядов среднего калибра. В колонне броненосцев головным "Микаса", всего пять кораблей".
135
"Фусо" и "Конго", именно так, в честь геройски погибших при удачной попытке закупорить фарватер Порт-Артура старых кораблях, назвали два новых броненосца. В девичестве и в нашей истории носивших имена "Трайэмф" и "Свифтшур".