Страница 44 из 77
IV
Милиционер Сегизбаев на полном скаку остановил во дворе районного отдела ОГПУ коня, спешился. Конюх, принимая из его рук повод, заметил:
— Ты что, с ума сошел! Совсем загнал лошадь. Я вот доложу начальнику, пусть строго накажет за это.
— Ладно, старик. Потом поговорим, — бросил на ходу Сегизбаев. — Я сам к нему иду!
— Что так быстро вернулся? — спросил начальник районного отдела ОГПУ, едва Сегизбаев переступил порог кабинета.
— Балабеков пропал… Не уберег я его.
— Как пропал? Я же тебя специально послал его охранять.
— Так точно! — вытянулся Сегизбаев. — Позвольте доложить, как все произошло.
— Рассказывай!
— Вы знаете, что в Алгабасе состоялось партийное собрание.. Решения, принятые на нем, стали известны всем колхозникам. Они одобрили разработанные коммунистами мероприятия. Я лично слышал такие отзывы. Колхозники потянулись в поле. Началась уборка зерновых. Так было на второй день и на третий.
Однажды утром, когда Балабеков сидел в правлении колхоза и ожидал очередную сводку о сдаче зерна государству, к нему подошел секретарь исполкома аулсовета Бейгалин. Я в это время сидел неподалеку и слышал, как он сказал:
— Есть сигнал, что бывшие баи во второй бригаде спрятали пшеницу в ямы и теперь отказываются выполнять план хлебосдачи. Если можно, пошлите туда Сегизбаева. Пусть разберется…
Балабеков похвалил Садвакаса за сообщение, спросил:
— Кто принес эту весть?
— Один колхозник. Имени просил не называть: боится!
— Ну и порядки! — вздохнул Балабеков и приказал мне немедленно ехать в бригаду.
— Если сообщение Бейгалина подтвердится, — заметил он, — прими все меры к розыску спрятанного хлеба.
Я тут же вышел, оседлал лошадь и поскакал в бригаду. Вскоре сюда же долетели слухи о том, что Балабеков уехал в урочище Актюбе-Булак и где-то в пути потерялся. Его искали, но не нашли.
— Что говорят об этом люди? — спросил начальник.
— Колхозники рассказывают, что на следующий день после моего отъезда секретарь комячейки Тайкенов пригласил Балабекова к себе на завтрак и якобы за чаем сказал: «Во второй половине дня Бейгалин будет проводить общее собрание колхозников в урочище Актюбе-Булак. Неплохо было бы выступить перед людьми, довести до них наши решения. Если не возражаете, мы с надежным проводником отправим вас туда. Завтра утром вернетесь».
Балабеков согласился и после завтрака отправился в бригаду. Его сопровождал колхозник Ахмет Суюнбаев. Утром Тайкенова разбудил посыльный, вручил ему записку от Бейгалина. Тот сообщал, что Балабеков на собрание не явился и неизвестно где находится. Вот эта записка.
Сегизбаев положил на стол листок и продолжил рассказ:
— Тайкенов тотчас оседлал коня, поскакал в исполком аулсовета, чтобы сообщить об исчезновении Балабекова. Через час к исполкому собрались конные и пешие. Тайкенов говорил: «Скачите, идите по всем тропинкам. Обшарьте кусты, овраги, заросли тала и камыша. Разбейтесь в доску, но без Балабекова не возвращайтесь. Я тоже еду на розыск. К вечеру вернусь в сельсовет. Надеюсь, и Балабеков к этому времени будет на месте».
Все разъехались по указанным маршрутам. Тайкенов уехал к Джубанову. Затем они вместе навестили Тохтабаева и Бейгалина.
Розыск никаких результатов не дал. Я собрал показания всех, кого Тайкенов посылал на поиски, беседовал с колхозником Суюнбаевым, который сопровождал Балабекова. Он сказал следующее: «В пути следования нас догнали два верховых казаха. Один оказался учителем, знакомым Балабекову. Вместе мы ехали километра два. От быстрой езды моя лошадь стала уставать. Заметив это, Балабеков велел мне вернуться обратно, а сам поехал со своими новыми спутниками дальше…»
Сегизбаев отпил из стакана глоток воды и продолжал свой рассказ.
— Колхозники Салыков и Садвакасов сообщили, что они якобы видели, как два неизвестных вели в поводу лошадь, на которой ранее ездил Балабеков.
На основании собранных материалов секретарь исполкома Бейгалин пришел к выводу, что Балабекова убили бандиты, и прекратил его розыск. Мне же сказал, чтобы я немедленно ехал в райцентр и сообщил обо всем вам.
Если судить по словам Сегизбаева, версия об убийстве Балабекова казалась правдоподобной. Но у начальника после ухода милиционера появилось сомнение. Уж слишком все было гладко, по-театральному. Профессиональное чутье подсказывало, что эта версия кем-то сфабрикована. Следствие хотят направить по ложному следу.
И вот в Алгабас направляется оперативная группа во главе с сотрудником ОГПУ Кульбаевым, хорошо знавшим все урочища этого колхоза, его людей. Вместе с Кульбаевым выехал бывший комотрядник и разведчик Рустем Абикенов. Он должен побывать на всех отдаленных зимовках, в кистау, на пасеках, заимках и попытаться разыскать Балабекова. О своих наблюдениях сообщать Кульбаеву.
V
Приехав в одиннадцатый аул, Рустем Абикенов остановился у своей племянницы Айгуль.
— Весь аул, — рассказывала женщина, — переживает тревожные дни. Ходят слухи, Балабеков затерялся в урочище Чурук, которое наводнено бандитами.
Рустем знал, что в степи любой слух обрастает, как снежный ком, подробностями, иной раз совершенно неправдоподобными. Но в словах Айгуль могла быть и доля правды. «Надо побывать в урочище Чурук», — решил он. Вслух же сказал:
— Не знаю, как и быть. Сразу возвращаться домой не хочется: не успел еще повидаться ни с кем из близких людей. Да и коню трудно без отдыха. Но и оставаться опасно. Могут нагрянуть милиционеры, проверить документы.
— Оставайся, Рустем, — попросила Айгуль. — Бояться не надо. Тебя знают наши колхозники и могут поручиться…
— Нет, так не годится! Мне, как бывшему бойцу комотряда, известно, что для задержания есть все основания. Кроме старой справки аулсовета при себе никаких других документов не имею. Самое разумное — поспешить с отъездом.
Погостив немного, выпив пиалу кумыса, Рустем распростился с Айгуль, ее мужем Абдуллой и сказал, что поедет домой. Сам же повернул к урочищу Чурук.
Часа через два Рустем заметил, что его лошадь сильно устала. Да и сам он начал сдавать. Следовало отдохнуть и покормить коня. Но где? Здесь, в урочище Чурук, почти никто не живет.
Когда свечерело, Рустем подъехал к кистау и попросил разрешения переночевать. Хозяин, а его звали Казбек, пригласил гостя в землянку, спросил, кто он такой и куда путь держит.
— Возвращаюсь домой, — сказал Абикенов. — В ваш аул приезжал навестить родственников и купить у кого-нибудь пуда два пшеницы или проса. Но не нашел. Может, вы продадите или сменяете на вещи?
— У колхозников, — сказал Казбек, — нельзя купить ни зернышка. Наш аул с некоторых пор находится на особом положении.
— А что случилось?
— О-о-о! Большое следствие ведется. Говорят, бандиты убили в нашем урочище уполномоченного райкома партии Балабекова. Не слыхали?
Хозяйка кистау Гульсара резко оборвала мужа:
— Сколько надо просить, прекрати этот разговор. О гибели Балабекова тебе ведь ничего не известно, а болтаешь об этом каждый день.
— Так ведь слухи, — смутился Казбек.
Наступила неловкая пауза. Нервозность Гульсары заметил Рустем, и чтобы помирить жену с мужем, сказал:
— Не надо ссориться! Давайте поговорим лучше о чем-нибудь другом. Розыском убийц пусть занимаются чекисты. Это — их дело. Если можно, налей мне, хозяйка, чашечку чая.
Гульсара быстро собрала на стол. За чаем Казбек попросил Рустема рассказать о своих родственниках, которые живут в ауле.
— Во второй бригаде, — сказал Рустем, — есть колхозник Абдулла. Он женат на племяннице моей жены Айгуль, приходится мне зятем. Ну, чем не родня!
Гульсара преобразилась. Оказалось, Абдулла приходится ей каким-то дальним родственником.
— Айгуль мне часто рассказывала о вас, дорогой Рустем, — улыбнулась она. — Поговаривают, будто вы ворожей и фокусник?