Страница 40 из 77
— Ну как Копбосун? Что рассказывает?
— Какой Копбосун? — удивился Разумовский.
— Тынышпаев. Разве не знаете? Мы его и Мукатая Мулдазакова отправили четвертого февраля в милицию.
— За что задержали?
— За грабеж. Третьего февраля шло общее собрание колхозников. Вдруг около пяти часов вечера неподалеку от конторы правления послышался крик. Все бросились на улицу. Выбежал и я. Побежал вместе с другими колхозниками в сторону, где кричал человек. За аулом встретили старика Есенкара, который, увидев нас, остановился, перестал кричать. Он рассказал, что двое неизвестных только что напали на него, избили, отобрали верблюда и ружье. Кто-то спросил: «Куда поехали грабители?» Старик указал направление. Мы вернулись в аул, сели на лошадей и вскоре настигли бандитов. Ими оказались Копбосун Тынышпаев и житель тринадцатого аула Мукаш Мулдазаков. Я первый их настиг. Увидев меня, они спрятались в кустах чингиля. Копбосун вскинул ружье. Но в этот момент с другой стороны подскакал Исабек Асимбеков, агент «Кендырьтреста». Вскоре примчались остальные. Бандитов обезоружили, увезли в аул.
— Правильно поступили. Но мне об этом начальник милиции пока не докладывал, — сказал Разумовский.
— Жаль. А надо бы. Ой, как надо!
— А что, за ними еще что-нибудь есть?
— Да, есть и другие факты, о которых Копбосун должен знать.
В комнату вошла жена Кужалака. Накрыла на стол, пригласила отведать жаркое из убитой в дороге птицы. За обедом Кужалак продолжил свой рассказ.
— Еще в январе, числа этак 18—19, в контору колхоза ворвались братья Телекпаевы. Оба с топорами. Набросились на меня, требуя, чтобы я вышел во двор, где стоял, меньший брат Копбосуна — Тынышпаев Нуржан. Я схватил ружье и предложил братьям покинуть контору. В это время зашли наши активисты. Мы отобрали у парней топоры и выгнали их из конторы…
— И Телекпаевых отправили в Баканас?
— Нет, они еще здесь. Об их проделках я сообщил в милицию, — ответил Кужалак и продолжил свой рассказ:
— Дней за пять до этого случая, в ночь на 15 января, я заметил около колхозного амбара, где хранится около тысячи пудов хлеба, трех человек. Пришлось направить туда активистов Кочембая Койчиева и Джакупа Тугамбаева. Вскоре они вернулись и доложили, что у амбара слонялись братья Телекпаевы и Копбосун Тынышпаев. Они якобы хотели сдать пять заячьих шкурок на пункт заготживсырья, который, как вам известно, находится в десяти километрах от колхоза. К тому же была ночь. А кто в это время принимает кожсырье?
Все это, естественно, насторожило меня, и я решил понаблюдать за ними. Вскоре пришел к выводу: Нуржан Тынышпаев поддерживает близкие связи с бывшими баями Токатаем Сатыбалдыевым, Чемырбаем Телекпаевым, Килибаевым и другими. Их поведение очень напоминало маскировку прошлого года, когда Карамысов и другие готовились к выступлению против Советской власти. Это они подговорили сыновей бая Телекпаева и Джанибека напасть на меня в конторе, организовать в колхозе беспорядки.
Перед тем как ложиться спать, Кужалак, уже снявший с себя верхнюю рубашку, вдруг вскочил с кровати и, обращаясь к Разумовскому, сказал:
— Да, чуть не забыл. В ауле скрывается один человек, сбежавший из ссылки. Ибраим Касеинов. Был осужден в 1930 году на пять лет по делу банды Карамысова. Как с ним быть? Прошу разобраться…
Толегенов сел на край кровати и, не ожидая ответа, стал рассказывать о Касеинове.
— Он батрак из батраков. Как его угораздило попасть на удочку Карамысова, до сих пор не могу понять…
Разумовский переглянулся с оперуполномоченным.
— Давайте сделаем так. Завтра, после того как мы вернемся с охоты, пришлите Ибраима в контору исполкома аулсовета. Там сейчас, мало кто бывает, и мы сможем спокойно поговорить с ним.
Ранним утром чекисты отправились на охоту. Там, в безбрежной степи, они могли обменяться мнениями, наметить дальнейшие планы.
— Информация, которую мы получили от Оразимбека Тышкенбаева и Кужалака Толегенова, — сказал Разумовский, — свидетельствует о том, что в районе вновь формируется антисоветская повстанческая организация. Ее участники приступили к обработке местного населения и сбору оружия. Они установили контакт с «неуловимым Культаем». Надо и нам поторапливаться…
— Что будем делать с Ибраимом? — спросил оперуполномоченный.
— Поговорим начистоту. Теперь он открыто может сказать, что освобожден под подписку. У нас, в Баканасе, он побывал инкогнито. Сегодня его на виду у всех людей приведут активисты Кужалака. Слух об этом дойдет и до бывших баев.
В контору аулсовета чекисты вернулись к полудню. Ибраим Касеинов уже ждал их в передней комнате. Здесь же находился активист, исполняющий роль охранника. Николай Иванович Разумовский пригласил «задержанного» в кабинет председателя исполкома. Туда же вошел оперуполномоченный. Все, что интересовало чекистов, они выяснили в беседе с Ибраимом в Баканасе. Сейчас же спросили, как он добрался обратно в аул, и знает ли кто о его пребывании в Баканасе?
— Нет, — ответил Ибраим. — Мое отсутствие осталось незамеченным. Разрешите доложить еще об одной новости.
— Какой? — спросил Разумовский.
— Когда я возвращался в аул, около сельпо встретился с Нуржаном Тынышпаевым. Он велел мне тринадцатого февраля, как только стемнеет, прийти в джигидовую рощу, в зарослях которой стоит одинокая старая глинобитная избушка, принадлежащая такой же одинокой и старой вдове Акчобале Кокбасовой. «К ней редко кто ходит, — заметил Нуржан, — и мы спокойно проведем там совещание. Кроме тебя будет еще восемь человек из нашего и других аулов».
— Кто именно придет? — спросил Разумовский.
— Тынышпаев не назвал фамилии людей.
— Ну, а как вы сами-то смотрите на это?
— Не знаю, что и делать. Наверное, надо пойти. Иначе попадешь под подозрение. А это в нашей глухомани очень опасно. Могут и убить. Были случаи — исчезали люди. Раньше на тигров сваливали, теперь их не стало. Но люди нет-нет, да и пропадают. Куда деваются, аллах один ведает…
— Да, пожалуй, вы правы, — заметил Николай Иванович. — Надо идти. Ведь вас они считают своим человеком, участником организации. Послушайте, о чем будут говорить. Нас не ищите. Если понадобитесь, свяжемся с вами. А то, чего доброго, попадете в беду.
К вечеру того же дня чекисты под предлогом охоты, осмотрев все подходы к избушке, выехали из Карагуля в Баканас. Желая опередить задвигавшиеся события, они погоняли своих лошадей. Вскоре показался аул Аралтюбе. Чекисты переправились по льду на правый берег реки Или и въехали в Акколь. Здесь они провели остаток ночи, покормили лошадей и поехали дальше. К обеду были в Баканасе.
Не заходя к себе в кабинет, Разумовский направился в райком партии к секретарю. Надо было доложить о результатах проверки сигнала Ибраима, попросить совета, помощи.
На другой день в Карагуль выехала оперативная группа, которую возглавил Белял Каюмов, окончивший в 1931 году школу ОГПУ в Москве. В его задачу входило: проверить сообщение Ибраима Касеинова о сборище участников антисоветского заговора в избушке Кокбасовой, организовать приезд в Баканас для беседы одного из участников организации Садымбая Токжарыкова.
Для оказания практической помощи из особого отдела ПП ОГПУ приехал ответственный сотрудник Радченко.
К месту назначения группа Каюмова прибыла глубокой ночью 12 февраля. Лошадей оставили в надежном укрытии в двух километрах от джигидовой рощи с фельдъегерем Туякпаем. Два секретных поста Разумовским были выставлены так, что с их позиций хорошо просматривались обе тропинки, ведущие к избушке Кокбасовой. Когда наступил вечер 13 февраля, Каюмов, раньше бывавший в этих местах и знавший многих жителей десятого аула, увидел двух мужчин, шедших по тропинке. Заметил их и фельдъегерь Калиев, лежавший в кустах с другой стороны мазанки. Ничего не подозревая, мужчины зашли в избушку. Вскоре по второй тропе через неодинаковые промежутки времени подошли еще четыре человека. Затем появились вдвоем Чубутов и Тынышпаев. Они разговаривали, и Каюмов, много раз беседовавший с ними раньше, опознал их по голосам.