Мы из ЧК

Прочитав листовку, Матцев как-то сразу обмяк, опустился на скамью. Долго и тупо смотрел в угол, где висели иконы. Потом схватил пиалу и на одном вздохе выпил ее содержимое до дна.

— Здорово мы запутались, Константиныч, — нарушил неловкое молчание Бредихин. — Но надо искать выход. Может быть, не такой, как в листовке. Но надо…

Семен оделся, вышел за дверь. Постоял прислушиваясь. В горнице стояла тишина. Бредихин чему-то улыбнулся и зашагал прочь.

…Прошло несколько дней. Бредихин сидел, как обычно, в избе следственного отдела, просматривал опись награбленных ценностей. Вдруг к нему вбежал Овчинников.

— Слыхал новость, Семен? Матцев с эскадроном хотел к большевикам уйти. Не вышло! Мефодий Тарута успел предупредить атамана. А то бы ушли. Матцева в кутузку отправили. Видишь, что подлец задумал. В кармане у него нашли вот это.

Овчинников бросил на стол знакомую Бредихину листовку. И тут же переменил тему разговора.

— Выпить есть? А то башка трещит после вчерашнего. Опохмелиться бы надо.

— Чего нет, того нет, — ответил Бредихин. — Подожди минутку. Я мигом сбегаю. Тут недалеко.

— Валяй! Когда вернешься — позови.

Семен вышел, но не на центральную улицу, где жила шинкарка, а в переулок. Перемахнул через глиняный дувал, пробежал через сад и оказался у дома, в котором остановился Авдеев. Ворота и калитка были заперты. Чтобы не поднимать шума, Бредихин, оглядевшись по сторонам, перелез через двухметровый забор.

Авдеев встретил Бредихина вопросом:

— Что случилось?

Семен рассказал, что Серов ведет переговоры с Уральском, оттягивая час расплаты и одновременно готовится к прорыву через Ташкентскую железную дорогу. Прорыв назначен через пять-шесть дней.

— Значит, через неделю, — уточнил Авдеев.

— Да. Так утверждает Матцев.

Бредихин подробно доложил о встрече с Матцевым. Но когда сообщил, что тот арестован и у него изъята листовка, Авдеев всплеснул руками:

— Как ты мог так опрометчиво поступить! На такой риск тебе никто санкции не давал. Ведь мы не знаем, как в данном случае поведет себя Матцев. Может, тебя уже разыскивают? Эх Семен, Семен!

— Матцева я знаю, — заупрямился Бредихин. — Кто-то должен рассказать о его гибели старикам. Он так дорожит своими родителями.

— Логика в твоих рассуждениях есть, — заметил Авдеев. — Но будь осторожен. От Матцева всего можно ожидать. Жди указаний. В случае опасности действуй по варианту номер один.

Бредихин захватив у шинкарки бутыль самогону, вернулся к себе.

…На другой день к илецким чекистам пришла смертельно усталая девушка. Ее проводили в кабинет начальника Илецкого ОГПУ, с которым она познакомилась еще в Оренбурге.

— С чем пожаловала, Маша? — по-отечески ласково обратился к девушке Наумов. — Может, вначале отдохнешь?

Маша отрицательно покачала головой. Она рассказала о подготовке Серова к прорыву, передала сведения, добытые Авдеевым. На тонкой бумаге перечислялись силы бандитов и сроки прорыва. Записка заканчивалась словами «До встречи».

Но встреча не состоялась. За связь с Матцевым Семен Бредихин был арестован. Чекист Степан Авдеев в перестрелке с бандитами был ранен, захвачен в плен.

Маша об этом еще не знала и, облокотившись на стол, сладко спала.

Когда Марк Башилов вошел в кабинет полпреда, там уже сидели Воротков, Клейменов, Бадейнов, Ксенофонтов. Начальник политсекретариата поздоровался со всеми за руку, сел рядом с Даниловским.

— Товарищи! — обратился к присутствующим полпред. — Обком снова рассматривал вопрос о состоянии борьбы с бандитизмом. Расширенное заседание, созванное по решению Совета труда и обороны Киргизии, совместно с представителями крайвоенкомата и ОГПУ обсудило создавшееся положение и предложило ОГПУ направить действия всех войск на разгром банды Серова. С этой целью создана Восточная группа войск со штабом в Оренбурге. Ее возглавит начальник войск ВЧК Кирреспублики Воротков. Военкомом назначен Башилов.

Последнее сообщение Бредихина подтверждает сделанные нами выводы об истинных намерениях Серова. Своими переговорами атаман пытается ослабить нашу бдительность. Можно предположить, что в ближайшие дни бандиты начнут активные действия. Наши уильские товарищи во главе с Авдеевым расстреляны по приказу Серова. Бредихин арестован. В своем последнем донесении он сообщил, что Серов имеет намерение перерезать Ташкентскую железную дорогу, углубиться в тургайские степи. Этого допустить нельзя. Для обеспечения успешных действий войсковых частей нам необходимо иметь у серовцев своих людей. Не менее важной задачей остается работа по разложению банды. Думаем направить в логово врага новую группу чекистов. Каково ваше мнение, товарищи?

Некоторое время все молчали. Но вот поднялся Клейменов.

— Разрешите доложить…

Полпред, очевидно, знавший о чем пойдет речь, перебил Клейменова.

— Мы, — сказал он, — не можем в такой момент отпустить, пусть даже на короткое время, руководителя военного отдела.

Полпреда поддержал военком штаба Бадейнов. Но Клейменов не уступал:

— Основная задача отдела, — продолжал он свою мысль, — борьба с бандитизмом. Почему же мне не могут доверить эту операцию? Если сумеем войти в банду, то скажем большую помощь товарищу Вороткову, попытаемся выяснить планы и намерения бандитов. При удобном случае сколотим группу внутри банды и нанесем ей удар с тыла.

— Я считаю предложение Дмитрия Ивановича обоснованным, — вмешался в разговор начальник политсекретариата. — Кто, как не он, знает повадки бандитов. Это при его активном участии были разгромлены банды Охранюка, Аистова, Петрова… Но нельзя не согласиться и с предложением Ивана Кондратьевича. Во главе группы надо поставить кого-то другого.

— Доложите, товарищ Клейменов, о составе оперативной группы, — попросил полпред. — Осталось двое: Иванов и Переверзенцев. Оба — сотрудники республиканского аппарата ОГПУ. Вы их хорошо знаете.

Уроженец Оренбурга, выходец из рабочих, Николай Терентьевич Иванов прошел большую школу политической борьбы. Моряк Балтийского флота, он вместе с революционными матросами участвовал в свержении царского правительства, а в дни Октября штурмовал Зимний, видел и слушал вождя революции В. И. Ленина. Затем вихри гражданской войны, бои в составе 24-й железной дивизии. В 1919 году Иванов — политкомиссар полевого штаба на Украине. Но родные места манили к себе, и Николай Терентьевич переехал в Оренбург. По рекомендации губкома его направляют на работу в губчека. Иванов как-то сразу вошел в среду чекистов, завоевал у них почет и уважение. Знали его как активного общественника, организатора политических мероприятий. К нему шли за советом, помощью.

Человеческая доброта сделала Иванова всеобщим любимцем. Иначе он выглядел в бою. Не щадил врагов и мародеров. Бандиты, прослышав, что против них действуют чекисты во главе с моряком, не решались принять открытый бой. В январе 1921 года Иванов был избран в состав Оренбургского горсовета.

— Такой не подведет, справится, — заметил Дмитрий Иванович.

Как нельзя лучше дополнял Иванова Иосиф Ефимович Переверзенцев. Крестьянин по происхождению, он хорошо знал состояние банд, их главарей, мог без подозрений примкнуть к серовцам.

— Какие будут мнения в отношении кандидатур, предложенных товарищем Клейменовым? — обратился к присутствующим Даниловский.

— Это лучшие наши кадры, — почти в один голос заявили Башилов и Бадейнов.

— Товарищ Иванов, думаю, возглавит группу, сумеет выполнить задание, — поддержал товарищей инспектор политкомиссариата Ксенофонтов. — Но им придется действовать в Илецком и соседних с ним районах. На мой взгляд, в состав группы необходимо включить хотя бы двух чекистов из Илецка. Они лучше знают местные условия, сложившуюся в районе обстановку, смогут поддерживать с нами бесперебойную связь.

Выбор пал на уполномоченных Илецкого ОГПУ Петра Авксентьевича Ткачука, в августе 1921 года окончившего Оренбургскую коммунистическую партийную школу, и Ефрема Филипповича Пятых, буденовца, направленного партийными органами на работу в ВЧК.