Страница 44 из 45
Резко взял вверх, стараясь выйти на боевой разворот и повторить бомбежку. По опыту знал, что одного захода мало. Некоторые бомбы рушили курган, от которого с треском отваливались куски, внизу раздавались взрывы, огромные столбы огня взметались вверх.
— Состояние «восемьдесят», — сообщил нам замыкающий штурмовик.
Это означало, что, согласно показаниям приборов, конструкция подземного штаба разрушена лишь на двадцать процентов, чего для победы было явно маловато.
— Заходим на второй круг! — скомандовал я. — Вольф, как у вас?
— Работаем, — ответил тот. — Нас зажимают! Сделайте «сто» на втором! Третьего захода вам не гарантирую.
Было понятно, что парни еще в состоянии сдерживать натиск противника, но хватит их ненадолго.
Пушки выпускали невероятно мощные заряды, я таких еще не видел. Еще одному нашему штурмовику досталось. Катер моментально превратился в огненный ком, металл плавился на глазах. Машина рухнула на землю, прямо туда, где сейчас было самое пекло. У нас оставалось всего пять штурмовиков, и только мы могли расхерачить логово инопланетных тварей.
— Заходим!
Мне казалось, что мы действуем невероятно медленно, ползаем, словно черепахи. Так бывает в кошмарном сне, когда ты пытаешься бежать, но ноги становятся ватными, и ничего с этим поделать нельзя. Страх гонит тебя вперед, но ты и шага ступить не можешь, с ужасом понимая, что конец близок.
Но в кошмаре можно проснуться и смерть не страшна. Только она прикоснется к твоему горлу холодной остро заточенной косой, как ты выныриваешь из сна. Но в реальности все иначе. Я уже умирал один раз, поэтому знал, как это паршиво.
— Пикируем! — что есть силы заорал я, хотя в этом не было необходимости, связь работала отлично.
И снова передо мной распростер навстречу мерзкие пушки-щупальца вражеский курган. Опять полетели снаряды, норовя сбить, не дать завершить миссию. На этот раз нам повезло меньше. Два катера из моего звена напоролись на снаряды, рухнули. Что мы могли сделать втроем? Что?! Запаса бомб у нас хватило бы разнести в клочья большой город, но подземный штаб оказался крепким орешком. Все вокруг было выжжено, металл разрушенных конструкций плавился и стекал, словно смола, но штаб выдерживал удары. Бить надо было наверняка. В самую точку. Но где она? Где то место, взорвав которое можно разрушить оплот чужаков?! В наушниках вдруг рявкнул басовитый голос Броуди:
— Ил Двадцать два! Ил Двадцать два!
Это был мой новый позывной. Зачем я так срочно понадобился Советнику в самый неподходящий момент?
— Егор, — Броуди был очень взволнован, — чужаки выходят из боя с эскадрой! Видимо, получили сигнал, что атаковано их логово. Они спешат к вам!
— Да и хер с ними! — отмахнулся я. — Время еще есть, а их перехватит резерв.
— Будьте внимательны! Кто-то может прорваться.
— Хорошо, — ответил я Советнику. — Отключаюсь.
— Удачи, Егор!
Решение пришло мгновенно:
— Вольф? Прикрой!
— Не могу! — отозвался Шульц. — На хвост сели. Не оторваться.
— Сейчас подойду! — раздался голос Степана.
— Что вы, Кузнецов, намерены предпринять?! — снова вклинился в разговор Броуди.
Вот только его мне сейчас не хватало, с его вопросами, советами и рекомендациями!
— Не мешайте, Советник, — резко ответил я, чувствуя, как холодный пот струится мне за шиворот.
Он еще что-то кричал, но я не слушал. Меня интересовала та трещина, откуда на нас из-под земли вылетали чужаки. Возможно, именно там хранились их боеприпасы. Должны же чужаки где-то пополнять боезапас «крабов»? Если туда удастся сбросить бомбы, то будет шанс, что мощь взрыва достанет белесых существ, огонь выжжет внутри их логова все к едрене фене. Но как туда подобраться? Четырехглазые твари на своих «крабах» и юрких «шилах» крутятся там постоянно.
— Степан, прикрой меня!
— Давай! Захерачь по ним!
Я рванул катер к этой трещине. В принципе все было не так сложно. Бомбы шли ровно туда, куда направлял их целеуказатель. В сорок третьем нам бы такие приборы! Ведь раньше приходилось пикировать как можно ближе к земле, чтобы достичь результата. Порой надо было делать несколько заходов ради того, чтобы разбить даже небольшую вражескую автоколонну. Тут же было все просто — определил цель, и вперед! Бомбы лягут так, как надо пилоту, можно рассчитывать, чередовать количество и свойства снарядов. Можно даже изменить цель в тот момент, когда бомба уже сброшена. Она все равно упадет туда, куда нужно.
Чужаки выстроили «крабы» около трещины и зависли, готовые встретить меня во всеоружии. Я прекрасно понимал, что идея смертельно опасна, но должен был рискнуть, иначе мы никогда не добьемся ощутимого результата. Штаб пострадал только на шестьдесят процентов, и гарантии уничтожения генералов при таком раскладе не было. Мне требовалось, чтобы кто-то отвлек стражу, и хорошо, что Степан согласился помочь мне.
— Нате вам! — крикнул он, всаживая сразу несколько снарядов в ближайшего «краба». Тот с треском разлетелся на части. Остальные тут же ощерились ответным огнем, пытаясь поразить противника. Но Бурлака им достать не удалось. Степан сделал вираж и снова ринулся на врагов, давая мне возможность сманеврировать и подготовиться к выходу на цель.
Степан сжег еще одного «краба», крикнув мне:
— Давай, Егор!
Ситуация накалилась до предела. Из оставшихся штурмовиков я был единственным, кто оказался ближе всего к цели. Нужно только миновать катера противника и не попасть под их удары. Степан пока помогал мне, отвлекая врага, оттягивая его на себя. Чужаки видели в нем опасного соперника и набросились на него, пытаясь уничтожить. Другие наши истребители отбивали атаки «крабов» сверху, но те все наседали и наседали.
— Степа, еще немного!
— Делаю, что могу!
Я вошел в пике и успел зафиксировать цель для сброса бомб. Нужно только подойти к этой цели…
Два «краба» преградили мне путь к трещине, стреляя из всех стволов. Бурлак поравнялся со мной, но почему-то не открывал огня.
— Оружие заклинило! — раздался вдруг его крик. — Посторонись, сейчас я их пощекочу!
Он ринулся на «крабов», расчищая мне путь. Он делал это ценой своей жизни, бросая ее на алтарь предстоящей победы, не задумываясь, как и в сорок третьем году. Я уже знал, что сейчас произойдет.
Он протаранил один из «крабов» с такой силой, что чужака отбросило в сторону, и тот задел вторую машину. Мощный взрыв трех кораблей ярким пламенем лизнул бока моего катера. Путь был расчищен.
Бурлак, жертвуя собой, дал мне возможность выполнить боевую задачу. Я прошел над трещиной, отделились оставшиеся бомбы. Пот застилал глаза, я почти ничего не видел. Устремился вверх, стараясь побыстрее убраться от эпицентра взрыва. Рвануло так, что мой «Ил-XXII» завибрировал, затрещал, пойманный взрывной волной, но мне это было неважно. Главное, что заряды попали в логово инопланетных тварей и разворотили там все к чертям собачьим.
— Сто процентов!
Эти слова были самой сладкой музыкой, слышанной мной когда-либо в жизни. Глянув на экран, убедился, что все было сделано как надо. Подо мной вырастал огромный огненный гриб, курган всколыхнулся, разверзся пропастью. Никто не мог выжить в этом подземном аду. Ни человек, ни чужак.
Бой еще шел, но я больше не сомневался в нашем успехе. Хотелось посадить катер, вылезти из него, зарыться в душистую траву и лежать, глядя на чистое небо. Лежать, вспоминая своих друзей, погибших ради этой победы. Людей долга и чести.
— Они уходят! — услышал, словно издалека, голос Броуди. — Смотрите на экраны!
Мы побеждали. Сотни «крабов» беспорядочно суетились в воздухе, ни о какой организованности и речи не было. Они пытались спасти свои жалкие жизни, а наши ребята гоняли их по небу и расстреливали словно уток. На земле происходило то же самое, мы повсеместно выдавливали врага с нашей территории. Все белесые существа, генералы чужаков, были мертвы. Потеряв руководство, их солдаты оказались предоставлены сами себе. Они стали неуправляемым стадом, загнанными зверьми.