Страница 41 из 45
Последнее совещание командиров перед наступлением проходило в конференц-зале. Оно было коротким, но эмоциональным. Свободных мест не хватало, люди сидели и стояли в проходах. Командор Волков хотел лично прибыть, чтобы поддержать нас, но у него оказалось слишком много хлопот. Собранием руководил Советник Броуди.
— Друзья, — начал он свою речь, — перед нами сейчас стоит наиважнейшая задача — переломить ход войны. Человечество еще ни разу не находилось так близко к краю пропасти. Чужаки стремительно захватывают позиции, и если мы сейчас не остановим их, нас сотрут с лица Земли.
В зале прошел ропот. Атмосфера накалялась. Броуди сделал успокаивающий жест и, дождавшись, когда командиры поутихнут, продолжил:
— План операции вы уже знаете, поэтому я не буду останавливаться на этом моменте. Я хочу сказать о другом. Многое из того, что было сделано за последнее время, совершено вами — солдатами из сорок третьего года. Вы дали нам надежду на победу, и мы многому научились у вас. И теперь, надеюсь, вы снова не подведете. Враг наш силен, но и у него есть слабые места. Врезать по их задницам — вот наша задача!
Люди зааплодировали. Все верили в победу, никто не сомневался в успехе.
— Вся информация, касающаяся предстоящей операции, уже есть на ваших мониторах. Я прошу еще раз вдумчиво с ней ознакомиться. У нас нет права на ошибку.
Мы поднялись с мест и направились к выходу. Шли молча, каждый сейчас думал о поставленной задаче, внутренне готовясь к предстоящему сражению.
— Как чувствуешь? — спросил у меня Вольфганг. — Мы справимся?
Мне хотелось подбодрить друга или отшутиться, но я решил ответить прямо:
— Не знаю, Вольф. Но думаю, что ты прав, и Господь направит нас, ведь мы поможем ему избавиться от сатанинского отродья.
— Кто знает? — Немец вдруг остановился, лицо его помрачнело. — Сейчас я понимаю, что там, на Восточном фронте, я ничем не отличался от этих чужаков, сам был таким же исчадьем ада…
Я не нашелся, что ему ответить.
Глава 11
В ангаре около своих боевых машин собирались летчики. Командиры эскадрилий давали последний инструктаж, механики суетились, готовя катера к старту. Сотни разнообразной техники заполняли ангар. Тут находились большие пузатые корабли, перевозящие к месту назначения десант, тяжелые танки и артиллерийские установки. Длинные, как стрелы, бомбардировщики, готовые осыпать головы врагов тысячами мощнейших бомб. Штурмовики и истребители. Гигантский муравейник ожил и зашевелился. Такой массированной атаки на врага еще никогда не предпринималось.
На борту моей машины, кроме опознавательных знаков Вооруженного Департамента Земли, было выведено «ИЛ-XXII». Сделал это Вольф несколько дней назад. Я застукал его ковыряющимся у левого борта моего катера и, естественно, решил полюбопытствовать, чем это он там занимается. Вольфганг, заметив меня слишком поздно, встал в позу праздного человека и быстро убрал руки за спину.
— Ты чего тут делаешь? — спросил я его.
— Эээ… — замялся он. — Ничего.
Говорил он равнодушным будничным тоном, но я слишком хорошо знал засранца, и провести ему меня не удалось. Я молча смотрел на него, недобро прищурившись. Забывшись, Вольф почесал нос пальцами, они были перемазаны в краске.
— А ну, отойди! — Я силком отстранил его от катера и замер, разинув рот.
На борту моей машины красной краской здоровенными буквами было выведено «…ХУ…». Чего-чего, но такой подлости я от него ожидать не мог!
— Это что такое?! — во мне закипала злость. — Чем же я так обидел тебя, что ты меня обосрать хочешь перед всей эскадрильей?!
Вольф окончательно смутился, явно не понимая, о чем я говорю.
— Я… Это…
— Это Степан тебя научил словам непотребным?
И тут я увидел валяющийся на полу, измазанный той же краской пластиковый трафарет, на котором было филигранно вырезано — «ИЛ-XXII». Я застукал Вольфа слишком рано, он успел только слегка пройтись краской по центру надписи. У меня не было слов. Вспомнил, как Степан после тяжелого боя нарек этим прозвищем мой катер, и рассмеялся. Шульц все еще ничего не понимал.
— Хотел тебе приятное сделать, — извиняющимся тоном произнес Шульц. — Не думал, что это тебя так расстроит.
— Да все в порядке! — продолжая смеяться, ответил я. — Спасибо, брат!
Я протянул ему руку, и Вольфганг крепко пожал ее, измазав меня в красной краске.
В сегодняшней операции участвовала не только наша база. Со всех очагов сопротивления через несколько минут должны были взмыть в небо тысячи катеров. Мы собирали стальной кулак и были готовы обрушиться на инопланетных чужаков.
Я гордился, что участвую в этой беспрецедентной операции. Но нервы были на пределе, ожидание взлета томило, а потому вздохнул с облегчением, когда на экране возникло лицо Советника Броуди.
— Всем экипажам! — произнес он ровно, а потом взорвал эфир басовитым рыком: — Впере-ед!
Сотни катеров взмыли в воздух, словно гигантский пчелиный рой. Они выстраивались по несколько машин на площадке и уносились вперед по стартовому коридору. Все происходило невероятно быстро и слаженно, время было рассчитано по секундам.
Скоро подошла очередь моей эскадрильи, и я отдал приказ:
— Полный газ! Набираем высоту и сразу становимся в строй.
Семь штурмовиков и восемь истребителей помчались за мной к клапану, отделявшему ангар от внешнего мира. Моя усиленная эскадрилья, которой предстояло разрушить штаб белесых созданий. Командование не рискнуло посылать на задание больше машин, опасаясь, что крупные силы будут обнаружены врагом, а нам в таком составе проще проскользнуть и затаиться. Я предлагал забросить к логову несколько таковых групп, но и это сочли рискованным. Ведь попадись одна такая чужакам, они тут же просчитают, что могут быть и другие. Решили, пусть твари думают, что отчаявшееся человечество вышло на свою последнюю битву.
И такие мысли были оправданы, по себе понял. Если количество боевых машин в ангаре поразило меня, то на высоте я был ошарашен. Небо в одночасье стало тесным. Казалось, все пространство заполнено до предела и уже нет свободного места даже птицам. Техника зависла в воздухе, ожидая приказа о начале выполнения боевой операции.
Задача штурмовиков была простой — нам необходимо затаиться на подступах к цели и оставаться необнаруженными, пока основная эскадра не вытащит на себя корабли чужаков. После того как основные силы ввяжутся в бой с врагами, втянут их в битву и, отступая, уведут их подальше от штабов, мы под прикрытием истребителей поднимемся в воздух и ринемся на слабо защищенные цели. Только так, «под шумок», штурмовики смогут добраться до логова зверя. На помощь нам придут диверсионные отряды, которые будут уничтожать зенитные орудия врага, а потом зачистят норы после нашего штурма.
Прозвучал приказ о начале движения. Наши катера борт к борту полетели к намеченной цели.
— Как ты там, Вольф? — спросил я прикрывающего мою машину истребителя.
— Иду за тобой, обзор отличный.
— Хорошо. Ребята, до подлета к позиции — режим радиомолчания.
Местом нашей дислокации был небольшой сектор в Подмосковье. Далее по сигналу надо было выдвинуться к вражескому штабу. Понятно, что не все достигнут цели, но кто-то вполне мог прорваться.
Я на своем «Ил-XXII» вел эскадрилью. Погодные условия благоприятствовали нам, было облачно, накрапывал мелкий дождик, но на экран выводилась четкая картинка, будто мы летели ясным днем. В такой облачности у нас больше шансов пробраться беспрепятственно к намеченной цели.
Вспомнил, как профессор Левин рассказывал о вражеской технике, устроив «новоприбывшим» лекцию.
— Самое странное, — говорил он, — что нам так и не удалось разобраться в их оборудовании. Лучшие наши программисты и механики работали над этим, сутками напролет ковыряясь в нем, но нисколько не продвинулись. До сих пор системы связи, слежения, управления, работа двигателей и прочее — для нас тайна за семью печатями. Мне было проще забраться в мозги «генерала» чужаков, чем в простой на вид механизм. Думаю, что они действуют как-то централизованно и при захвате нами агрегата противника вся аппаратура в нем надежно блокируется. Уверен, что нам это все-таки удастся, но время поджимает, а результатов пока нет, и обрадовать мне вас нечем.