Страница 21 из 45
Весь зал был заполнен людьми в таких же серых комбинезонах, как те, в которые одели нас с Вольфом сразу после того, как мы попали в этот мир. Они сидели в креслах, разделенные на две большие группы, в проходе между которыми стояли гвардейцы с автоматами наперевес. Несложно было догадаться, что это «новоприбывшие», как окрестил их Левин, и что означали слова Броуди, сказанные профессору на каменистом берегу окруженного скалами озера: «Работа идет полным ходом». Эксперимент Левина по переносу в будущее солдат из прошлого превращался в конвейер. Человек двести, они слушали вещавшего Броуди с выражением полного недоумения на лицах. Ребята растерянно глазели по сторонам, перешептывались, но явно не понимали, где находятся и что, собственно говоря, тут происходит. Что ж, знакомое ощущение. Мы с Вольфом уже благополучно избавились от него, пообщавшись с чужаками и узрев творящийся на Земле кошмар воочию. Даже переглянулись, горько усмехнувшись. Становилось ясно, почему между группами «новичков» стояли гвардейцы — русские и немцы, недавние враги, могли передушить друг друга, так и не успев вступить в бой с инопланетянами.
Мы присели с краю на свободные кресла. Броуди рассказывал «новоприбывшим» о том, как они тут оказались, какой сейчас год, и о ситуации на нашей планете. Слушали его с полнейшим недоверием, иногда перебивая злыми, язвительными репликами. Советник, не обращая внимания на доносившиеся с мест колкости, закончил речь, после чего представил мужчину в форме. Им оказался главнокомандующий армией Земли Командор Александр Волков. Мужчина сухо кивнул.
По залу прошелестел ропот недоверия, один парень вскочил и громко выкрикнул:
— Вы издеваетесь?! Что за херня тут творится?!
Советник сделал успокаивающий жест, и слово взял Командор Волков. Голос у него был низкий, с хрипотцой:
— Эта херня, как вы изволили выразиться, называется войной. Жесточайшей, ужасающей войной, каковой еще не выпадало на долю человечества. Впервые за всю нашу с вами историю можно твердо сказать, что человечество на грани исчезновения. Счет идет на дни, такова печальная правда. Не все зависит от нас, но мы должны попытаться выстоять, дать отпор инопланетным захватчикам. И как бы пафосно ни звучало, у нас есть только два выбора — победа или смерть. Мы призвали вас на фронт. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вплоть до трибунала. Это может показаться жестоким, но у нас нет времени с вами нянчиться.
В зале притихли.
— Серьезный у них тут командир, — шепнул мне Вольфганг. Я, соглашаясь, кивнул. Командор Волков производил впечатление волевого и бескомпромиссного лидера.
— Здесь вы находитесь в относительной безопасности, — продолжал Волков. — Пока нам удается держать местоположение этой базы в секрете от чужаков. Долго это длиться не может. Рано или поздно инопланетные твари узнают о нас и нанесут удар. Но это время даст нам возможность вытащить из прошлого сотни, а может, тысячи других солдат. У вас будут двухнедельные курсы для ознакомления с современными видами вооружения, после чего вы пойдете в бой. Взгляните, что творится сейчас на поверхности Земли. Кадры, которые вы увидите, — не кинохроника. Все, что предстанет перед вашими глазами, происходит в реальном времени в разных уголках нашей планеты.
За его спиной вспыхнул огромный экран, разделенный на большие квадраты. В каждом из них появились сожженные дотла города, яростные схватки между инопланетянами и людьми в небе и на земле. Грохот взрывов и крики ужаса из динамиков наполнили помещение.
Люди притихли. Они понемногу начали понимать, что это не обман, не сон и не кошмар, а страшная реальность, которая гораздо ужаснее любого ночного кошмара. Они полагали, что повидали в своей жизни все отвратительное, что может выпасть на долю человека, а теперь приходило осознание, что из одного адского пекла их выдернули в нечто более страшное.
Экран погас, и Командор продолжил:
— Большинство из вас — специалисты в своей области: летчики, танкисты, разведчики, снайперы. Каждому найдется место в строю. Ваша первостепенная задача — применить свои знания, адаптировать их к этому миру. Еще несколько часов назад вы сражались друг с другом. Теперь вам придется драться плечом к плечу, как братьям, защищая единую Родину. Любые распри на национальной почве будут пресекаться на корню по законам военного времени.
Мы с Вольфгангом переглянулись. Недавние события разрушили взаимную ненависть между нами, и, в отличие от только попавших сюда солдат, мы уже не испытывали вражды. Мы понимали, что, только сплотившись, сможем одолеть врага. От того, как быстро это поймут новички, зависела дальнейшая судьба целого мира.
— А теперь я попрошу подняться и представиться двух первых «новоприбывших», — громко произнес Волков.
Поглощенные гнетущими мыслями, мы с Вольфом не сразу поняли, что речь идет именно о нас. Сидевший за нами Илья бесцеремонно ткнул нас в бока:
— Поднимайтесь.
Мы встали. Внимание присутствующих сразу переключилось на нас. Оба мы испытывали неловкость.
Сотни глаз жадно уставились на нас, прожигая недоверчивыми взглядами.
— Эти люди, — пояснил Командор, — стали первыми, кого нам удалось вытащить из прошлого. Они здесь всего сутки, но уже успели побывать в боях с чужаками. Возможно, их свидетельства будут более убедительными для вас. — Затем обратился к нам: — Представьтесь, пожалуйста.
Никогда мне не доводилось выступать перед таким собранием. Я оглядел зал и отчеканил:
— Старший лейтенант Красной Армии Кузнецов Егор Фомич, шестая эскадрилья восьмисотого штурмового авиационного полка.
— Обер-лейтенант Вольфганг Шульц, восьмой авиакорпус четвертого воздушного флота Германии, — расхрабрившись, громко перебил меня Вольф, вытянувшись в струну. — Поверьте, парни, — голос его предательски дрогнул, — то, что творится здесь, пострашнее Восточного фронта будет.
Вольфганг смолк, не в силах договорить, тронул меня за локоть, жестом предлагая продолжить. Я помолчал. Оратор из меня никудышный, а сейчас я должен кратко и емко донести до «новичков» информацию о теперешнем положении вещей. Это было чертовски сложно, я и сам многого не понимал. Бросил взгляд на Советника, в надежде, что он придет мне на помощь, но Броуди молча смотрел на меня, предоставив выкручиваться самому. Я не винил его. Командор был абсолютно прав — из наших уст правда зазвучала бы куда убедительнее. Пришлось начать:
— До недавнего времени я бился с немцами, защищая Родину. Ради этого я готов был погибнуть. За мгновение до смерти меня, как и всех вас, перетащили во времени сюда. Трудно было разумом принять, что такое возможно, но сейчас, после того, что я увидел, у меня больше нет сомнений. Эти кудесники из будущего дали мне шанс еще раз встать на защиту Отчизны. Твари, заполонившие нашу общую планету, омерзительны. Но при этом они сильны и храбры. Мощь их оружия поразительна. Они беспощадны ко всему живому, им ненавистны люди, и они мечтают разделаться с нами. Остановить их — наш общий долг. Нам с Вольфгангом Шульцем — асом Люфтваффе, с которым вчера мы схлестнулись в нашем последнем бою в небе над Курской дугой, — хватило нескольких часов пребывания здесь, чтобы из заклятых врагов стать…
Я запнулся, подыскивая правильное слово, но Вольф пришел мне на выручку:
— …верными друзьями.
Тишина в зале стала тягучей, вязкой. Никто нас не перебивал, все внимательно слушали, но чувствовалось напряжение, возникшее от неприятия последней фразы. Ясное дело, обе группы не испытывали теплых чувств друг к другу, а подобное братание восприняли как предательство.
— Даже не знаю, как реагировать, слыша такое… — продолжил я. — Вчера я с удовольствием убил бы его, — в зале послышался легкий смешок, затем еще один, — но за прошедшие несколько часов мы столько раз доверяли друг другу свои жизни, спасали друг друга из опасных ситуаций, рискуя собой, что убивать его мне как-то даже неловко. — В зале послышался смех, напряжение понемногу спадало. — Не знаю, можем ли мы быть друзьями, но доверять друг другу можем и воевать вместе против общего врага тоже… Как у нас говорят, я бы с ним в разведку пошел… Ну вот, собственно, и все, что хотел сказать.