Страница 12 из 14
— Ну и как? — спросила Вивьен, справившись со смущением.
— Великолепно.
В серых глазах вспыхнул темный опасный огонь, от которого ей снова стало не по себе.
На короткое мгновение их взгляды встретились, однако Вивьен тут же отвернулась и подошла к небольшому зеркалу на противоположной стене. Долго рассматривала ожерелье, дожидаясь, пока спадет предательский румянец.
— Гениально. — Она улыбнулась Брукману. — Честное слово, ваше мастерство недосягаемо.
— Ваша светлость слишком добры.
Ювелир церемонно поклонился.
Вивьен немного помолчала и, словно между прочим, добавила:
— Только носить страшно. В последнее время в городе так много краж.
Краем глаза она заметила, как напрягся Стьюксбери, однако встретиться с ним взглядом не пожелала и, отвернувшись, вернулась к креслу.
Ювелир нахмурился:
— Слышал. Возмутительная наглость.
— Возможно, мистеру Брукману не хочется обсуждать неприятную тему, — заметил Оливер, однако мастер продолжил:
— Чрезвычайно неприятные факты, миледи. Мы не можем не тревожиться.
— Интересно, куда они девают добычу? — с наивным видом осведомилась Вивьен. Оливер стоял рядом и прожигал ее взглядом, однако она не пожелала обратить внимание. — Неужели продают ювелирам?
Леди Карлайл знала, что подобная практика была широко распространена среди погрязших в долгах аристократов. Тайная продажа нескольких блестящих безделушек не раз вызволяла светских франтов и кокеток из затруднительного, а порой и опасного положения.
— Полагаю, скорее закладывают в ломбарды, — ответил Брукман, не скрывая озабоченности. — Я разговаривал со многими из коллег и точно знаю, что ни один из них не покупал драгоценности у подозрительных личностей.
— Ни один? — заинтересованно переспросил Стьюксбери, забыв о необходимости сохранять невозмутимое спокойствие.
Мастер покачал головой:
— Из тех, кого я знаю, никто не поддался соблазну. Все, чьи предложения вызвали интерес, или были давно знакомы с ювелиром, или хотя бы внушали доверие своим видом.
— Понятно. — Глаза Вивьен загорелись азартом. — Это означает, что воровством занимается джентльмен.
Глава четвертая
— Или тот, кто выглядит, как джентльмен, — уточнил Оливер.
Брукман мрачно кивнул:
— Да, вы, конечно, правы. Скорее всего, преступления совершает человек, который притворяется аристократом.
— Совершенно не обязательно, — беззаботно возразила Вивьен. — Не удивилась бы, узнав, что кое-кто из моих знакомых промышляет преступным ремеслом. — Она невинно улыбнулась и подняла руки, чтобы расстегнуть ожерелье. — Но хватит о неприятностях. — Осторожно положила шедевр в футляр. — Давайте поговорим о чем-нибудь приятном. Может быть, покажете свои новинки, мистер Брукман? Я давно у вас не была.
— С удовольствием, миледи.
Мастер, казалось, обрадовался возможности сменить тему и повел гостью к выходу.
Стьюксбери вошел в торговый зал вслед за ними. Судя по всему, клерк на время запер парадную дверь, потому что, кроме него, в салоне никого не было.
Магазин мистера Брукмана оказался хотя и небольшим, но со вкусом оформленным. Украшения таинственно мерцали в застекленных витринах из красного дерева, удачно дополненных расставленными по залу резными стульями с высокими спинками: клиент мог отдохнуть и не спеша обдумать покупку. Как и большинство ювелиров, мистер Брукман предлагал не только драгоценные изделия, но также золотую и серебряную посуду. Блюда и сервизы красовались в высоких шкафах со стеклянными дверцами.
Оливер терпеливо ждал, пока хозяин показывал леди Карлайл браслеты и серьги. В итоге Вивьен ощутила острую необходимость приобрести браслет, две пары сережек и брошь-камею из слоновой кости с ониксом.
Через полчаса они снова сидели в экипаже, а пакет с покупками лежал на сиденье. Вивьен с улыбкой посмотрела на спутника:
— Ну вот, оказалось, что все не так уж и страшно, правда?
— Больше того, чрезвычайно поучительно. Вы признались, что интересуетесь драгоценностями, но только разговор с Брукманом открыл глубину ваших познаний.
— Хотите сказать, что я не настолько бестолкова, как вам казалось?
На лице Оливера появилось страдальческое выражение.
— Никогда не считал вас бестолковой. Напротив, всегда знал, что в вашей голове куда больше идей, чем необходимо для безопасного существования.
Вивьен усмехнулась:
— Исчерпывающий ответ. Вы всегда были умным оппонентом.
Стьюксбери вскинул брови:
— Значит, я для вас прежде всего враг?
Вивьен склонила голову и на миг задумалась.
— Вовсе нет. Я даже была в вас влюблена.
Граф поднял голову и посмотрел на нее со странным, неопределенным выражением.
— Никогда не подозревал.
— Ничего удивительного. Я старательно прятала чувства. Но тому, кто понимал девочку-подростка, догадаться было бы нетрудно. С какой еще стати терзать вас безумными выходками? Ведь я была такой проказницей.
— Странный способ проявления симпатии.
Вивьен рассмеялась:
— Я не обладала чувством собственного достоинства, но всегда отличалась гордостью. Знала: иначе вы не обратите внимания на угловатую рыжую девчонку. Считала, что лучше вызвать ненависть, чем остаться незамеченной.
Граф посмотрел долгим внимательным взглядом, и леди Карлайл отвернулась.
Несколько минут продолжалось молчание. Первой заговорила Вивьен:
— Ну вот, мы уже возле вашего дома. Надеюсь, вы не планировали отправиться куда-нибудь еще? Должна извиниться — не догадалась спросить.
— Нет-нет. Тем более что вы обязательно должны зайти. Вчера вечером приехали Фиц, Ева и девочки. Все они будут счастливы вас видеть.
— А я буду рада видеть их.
Ева, невестка графа, была давней и любимой подругой Вивьен, а с приездом сестер Баском бедная вдова стала им прекрасной компаньонкой. Как и Вивьен, она была очарована живостью и непосредственностью юных американок. В то же время Фицхью Толбот, красивый сводный брат графа, не устоял перед обаянием Евы, и три месяца назад они поженились. Медовый месяц пара провела на континенте, а потом вернулась в семейное поместье Толботов — Уиллоумир. Так получилось, что после свадьбы подруги еще не виделись. Ровно столько же леди Карлайл не встречалась с Камелией и Лили Баском.
Очевидно, кто-то из обитателей дома смотрел в окно. Не успели Вивьен и Оливер войти в холл, как сверху послышались радостные крики:
— Вивьен! Вивьен!
Как обычно, первым скатился с лестницы лохматый черно-белый пес и принялся радостно скакать вокруг. Однако как только Стьюксбери взмахнул рукой, Пират тут же послушно сел и, высунув смешной розовый язык, уставился на хозяина блестящими преданными глазами.
Следом за собакой в холл спустились две девушки. Лили казалась симпатичнее сестры, во всяком случае, в общепринятом смысле. Светло-каштановые волосы были собраны в пышный узел и украшены голубой, в цвет сияющих глаз, лентой. Розовые, похожие на полураспустившийся бутон губки, нежная кожа — девичий облик напоминал розу в первом цветении. Одета она была в скромное голубое платье из муслина и короткий жакет в тон.
Камелия, в свою очередь, выглядела в той степени равнодушной к стилю, в какой Лили его соблюдала. На платье не было ни рюшей, ни воланов, ни кружев. Ленты и другие украшения также отсутствовали. Заплетенные в длинную косу русые волосы не требовали особых забот. Серые глаза смотрели спокойно, без кокетства. Правильные черты можно было бы назвать красивыми, если бы выражение твердости и даже упрямства, особенно заметное в линиях рта и подбородка, не лишало лицо женственного обаяния.
— Вивьен! — снова закричала Лили и уже на нижних ступеньках радостно раскрыла объятия.
Вивьен поспешила навстречу, обняла сначала ее, а потом и Камелию.
Лили без устали щебетала:
— Ах, как чудесно, как приятно тебя видеть! После твоего отъезда стало так скучно! Тебе нравится жить в Лондоне? Мне очень! Думаю, больше никогда не захочу отсюда уехать.