Страница 50 из 51
Точно посланный снаряд повредил корпус британского корабля на уровне ватерлинии, а другой, вероятно, попал в переднюю из трех дымовых труб.
— Мы могли повредить систему управления огнем! — крикнул артиллерийский офицер Рихе. — Их тяжелая артиллерия больше не стреляет.
— Надеюсь, что так, — отозвался Крюдер, ни на мгновение не отрывавший бинокля от глаз.
Но затем с корабля «Корнуолл» снова открыли огонь из тяжелых, дальнобойных орудий. На основе идентификационных таблиц силуэтов британских военно-морских кораблей немецкие офицеры, наконец, установили имя нападавшего.
— Попытайте удачи с рыбкой, Габе, — приказал Крюдер.
Лейтенант Габе уже давно приготовил торпеды к пуску, и через одну-две секунды после приказа Крюдера несколько торпед покинуло «Пингвин» и направилось прямиком к британскому крейсеру.
Если бы военное командование снабдило «Пингвин» современными торпедами, тогда, возможно, в тот день была бы решена судьба «Корнуолла». А так британский самолет, круживший над ними, заметил след торпед и по радио передал сообщение на крейсер, который тут же выполнил маневр уклонения. Ближайшая торпеда прошла в нескольких метрах за кормой.
На мостике «Пингвина» Крюдер напряженно и внимательно смотрел на наручные часы. Несмотря на шум, он громко отсчитывал секунды. Затем он обессиленно уронил руку.
— Ничего не вышло, Габе.
Цифры, которые сообщали с расположенных над мостиком дальномеров, показывали, что расстояние между двумя судами быстро увеличивается. Корабль его величества «Корнуолл» стремительно уходил из зоны досягаемости орудий «Пингвина». Последний снаряд вылетел из ствола орудия и упал с недолетом. Теперь «Корнуолл» мог безо всякого риска для себя потопить «Пингвин».
Капитан «Корнуолла» прекрасно помнил Ютландское сражение, скорость и точность немецкой артиллерии и проникающую мощь немецких снарядов. Он предпочел не рисковать.
— Теперь у нас нет ни единого шанса, — с сожалением проговорил Крюдер.
В радиорубке Чарли Брунке только что трижды передал одно сообщение немецкому военному командованию:
«После потопления 136 550 брутто-регистровых тонн и получения прекрасных результатов минирования вступил в бой с британским тяжелым крейсером „Корнуолл“.
Оно было получено.
Его ассистент, Борк, слушал «Норддойч». Еще некоторое время назад работающая немецкая станция теперь молчала. За тысячи миль отсюда операторы следили за безнадежной битвой.
«Корнуолл» нанес первый удар. Такелаж фок-мачты «Пингвина» был сорван и с грохотом упал на палубу.
— Это все, — сказал Крюдер. — Нет смысла продолжать. Освободить пленных — Мартин, позаботьтесь об этом, — потопить корабль и покинуть его!
Последние приказы капитана Эрнста-Феликса Крюдера так никогда и не были выполнены. Было слишком поздно. Орудия «Корнуолла» заговорили. Из залпа в четыре снаряда три перелетели через немецкое судно, а один упал с недолетом. Следующий залп попал точно в цель. Четыре 8-дюймовых снаряда разнесли тонкий корпус «Пингвина»: один попал в переднюю часть судна, второй разрушил помещение метеорологов под мостиком, третий взорвался в машинном отделении, убивая и калеча людей, находящихся там, четвертый же попал в трюм номер 5 со 130 минами, которые Крюдер планировал установить перед Карачи.
Раздался ужасный взрыв, и столб пламени на несколько сот метров поднялся в безоблачное тропическое небо. Один из нескольких выживших находился в «вороньем гнезде» на фок-мачте. Он смутно припоминает, что задняя часть «Пингвина» внезапно превратилась в огнедышащий вулкан и тут же после этого затонула. Затем опрокинулась передняя часть и тоже ушла под воду, а он оказался в воде.
Другим выжившим был главный старшина-рулевой Ноймейстер. Он был одним из тех, кто находился на мостике и кому посчастливилось выжить. Его работой было докладывать расстояние до корабля, который их обстреливал, и поэтому он постоянно переходил от правого борта к левому и обратно. Внезапно палуба под ним задрожала, и он упал. Должно быть, на несколько мгновений он лишился сознания. Когда же Ноймейстер пришел в себя, то повсюду увидел огонь. Он вскочил на ноги и обнаружил, что левая часть мостика отсутствует.
На том месте, где он в последний раз видел Крюдера и штурмана, зияла огромная дыра. Затем Ноймейстер почувствовал, что судно уходит назад под воду.
— Оно тонет, — сказал он. — Пора уходить.
Он сбежал вниз по ступенькам на шлюпочную палубу, чуть было не упав по причине того, что некоторые ступеньки отсутствовали. К тому времени «Пингвин» уже стоял под таким углом, что вода доставала до дымовой трубы на шлюпочной палубе. Ноймейстер спрыгнул в воду вместе с кем-то еще, но потом так и не смог вспомнить, с кем именно. Спасательный жилет мешал ему плыть, и он его сбросил. Ноймейстер хотел как можно скорее убраться подальше от корпуса тонущего судна; он видел слишком много тонущих судов, чтобы пожелать оказаться рядом с одним из них. Он знал, что его не только потянет вниз вместе с тонущим судном, но и через несколько минут на поверхность будут выброшены всевозможные плавучие обломки и что изрядный кусок бимса, к примеру, выброшенный на поверхность с глубины две сотни метров, ведет себя как снаряд. Он взлетает на три метра над поверхностью, и горе тому, кто попадется ему на пути. С другой стороны, человек, которому посчастливилось находиться на расстоянии от него, может плыть себе спокойно и схватиться за один из этих обломков, когда тот, безвредный, опустится на воду. Опытный моряк помнит много необходимого для таких ситуаций.
Отплыв от тонущего судна, Ноймейстер оглянулся. Нос «Пингвина» вертикально торчал из воды. Сам мостик почти уже ушел под воду. Схватившись за поручень, там стояло несколько моряков. Из-за панического ужаса они, видимо, забыли, что должны отпустить свою опору и убираться оттуда как можно скорее.
— Прыгайте! — закричал он. — Прыгайте, чтобы спасти свою жизнь!
Это все, что он мог для них сделать, затем он снова развернулся и поплыл так быстро, как только мог, слыша за спиной, как «Пингвин» уходит под воду с треском и взрывами. HK-33 наступил конец.
Ноймейстер ожидал почувствовать пресловутое засасывание вниз, когда судно ушло под воду, поэтому лежал на спине и ждал. Он не почувствовал ничего. Когда опасность засасывания миновала, следующим, чего стоило опасаться, были выброшенные на поверхность обломки. На этот случай он перевернулся вертикально и стал перебирать ногами в воде, чтобы избежать этой опасности.
Большая часть выживших, как выяснится впоследствии, не знала, каким образом очутилась в воде. Главный старшина-рулевой Ноймейстер огляделся. В нескольких метрах от него плавал моряк. На небольшом расстоянии было еще три человека, и в отдалении плавало еще несколько человек.
— Кто-нибудь видел капитана? — крикнул он.
Никто не видел.
— Нужно собраться вместе, — снова закричал он, — тогда у нас будет больше шансов.
Все они подплыли к группе из трех моряков, которые, как выяснилось, держались за поврежденный спасательный плот. Теперь за него держалось десять человек. Остальные все еще оглядывались и искали Крюдера.
На некотором расстоянии от них была еще одна группа выживших, это оказались в основном индусы. Они махали немцам, призывая подплыть к ним.
— Что произойдет, если мы их послушаем? — спросил один из моряков. — Они могут быть опасны.
— Заткнись! — сказал Ноймейстер. — Лучше послушай, что они кричат.
Это было что-то про акул и черную воду.
— Do
Они обнаружили индусов, плавающих в маслянистой воде. Вот что означала их «черная вода». Они вполне дружелюбно поприветствовали немцев. Теперь они все находились в одной лодке. Оказалось, что они кричали, что акулы ни за что не заплывут в грязную воду и уж тем более в маслянистую, так что самым безопасным было оставаться там. В этой группе оказалось и два британских офицера. Они тоже были очень дружелюбны.
20
Черт побери! (нем.)