Стая

— Из милиции, — громко ответил Терентий, — откройте, пожалуйста, мы зададим вам пару вопросов по поводу взрыва в вашем дворе. Вы слышали взрыв?

— Конечно, слышала.

— Тогда открывайте, у нас мало времени.

Дверь открылась, и Терентий увидел старушку лет семидесяти.

— Майор Терентьев, — представился он, — в квартире есть кто-нибудь еще?

— Нет, никого нет

— Вы одна живете?

— Одна, милок, совсем одна.

— Опять повезло, — подумал Терентий, — с чего бы? Наверное, правильное дело делаю.

Он быстро схватил старушку за руки, и через три минуты она, с заклеенным скотчем ртом, уже сидела в ванной комнате, дверь в которую Терентий закрыл на щеколду. Собрав винтовку, он посмотрел во дворик из окна. Обзор был великолепным. Промахнуться из такой позиции он себе не позволит. Внизу уже началось движение. Первой во дворик приехала патрульная машина. Из нее выскочил полицейский и раскрыл продырявленные двери «Волги». Потом он взял рацию и стал что-то в нее кричать. Взорванные гранатой «Жигули» продолжали дымиться, хотя открытого огня уже не было.

Вскоре от воя сирен полицейских машин и машин скорой помощи стало закладывать уши. Весь двор был заполнен прибывавшими полицейскими и врачами. Терентий посмотрел на часы.

— Она уже должна быть в аэропорте. Это хорошо.

Наконец, Терентий увидел того, которого дожидался. Иван Андреевич и тот самый человек, которого Терентий видел рядом с повешенным Моней Штейном, зашли через арку во дворик и направились к изрешеченной «Волге». Их, видимо, остановили полицейские, но Одинцов предъявил удостоверение, и их пропустили. Позиция для выстрела была очень удачной. Упускать такой случай было нельзя. Терентий тщательно прицелился и дважды нажал на курок, выдав свой знаменитый дуплет. Первый выстрел предназначался Одинцову в грудь, второй был направлен в голову и имел второстепенное значение. Его можно было и не делать, но это было своеобразным куражом снайпера. К тому же дуплет не оставлял жертве никаких шансов.

Одинцов повалился на снег. Стоящие возле него полицейские и врачи сразу кинулись врассыпную. Они не понимали, откуда исходит угроза, поэтому просто побежали прочь из этого зловещего дворика. Терентий смотрел в окуляр оптики винтовки и искал человека, назвавшегося тогда в квартире Мони фамилией Иванов. Тот не стал убегать вместе со всеми, а спрятался за «Волгой». В отличие от остальных он примерно понимал, откуда велась стрельба. В оптический прицел была видна только его рука с сотовым телефоном и часть плеча. Ждать больше, не было времени. Терентий аккуратно выдал еще один дуплет.

Одна пуля угодила Иванову в плечо, вторая поразила на вылет ладонь.

Терентий бросил винтовку в квартире старушки, так как патронов к ней все равно больше не было. Но у него оставались еще два пистолета, полностью заряженные и запасными обоймами к каждому. Воевать еще можно. Он освободил старушку и быстро выбежал из подъезда. Возле его джипа уже собралась толпа полицейских. Видимо, жильцы окрестных домов успели рассказать, что один из участников перестрелки приехал во дворик именно на этом джипе.

— Ну, вот я и без колес, — с грустью подумал Терентий, — надо бы машину угнать. Колеса мне еще понадобятся.

Он пошел пешком по улице в сторону центра города. Отойдя пару кварталов от места стрельбы, он увидел садившегося в машину парня. Машина была старенькой «Тоетой» с правым рулем.

— Ничего, даже если я ему ее и не верну, то он не обеднеет. А мне и такая сойдет.

Терентий поравнялся с парнем, который уже уселся за руль, и постучал по боковому стеклу:

— Подвези до центра.

— Мне некогда, — ответил парень.

— Даю двести евро, — Терентий показал водителю две сотенные бумажки европейской валюты.

Это произвело надлежащий эффект:

— Ладно, садись.

Терентий сел на пассажирское кресло рядом с водителем, потом достал пистолет и приставил его к голове парня:

— Выметайся, и тихо у меня. На свои двести евро, найдешь свою тачку возле универмага через два часа. Мне кажется, я даже переплатил. Не так ли?

— Да, конечно, — парень быстро выбрался из машины.

— Стой, — сказал ему Терентий, — дай сотовый телефон. Найдешь его тут же, в бардачке.

Парень послушно отдал телефон. Терентий рванул с места и вскоре скрылся из вида. Проехав пару кварталов, он посмотрел на часы и позвонил с телефона парня Ольге. По расчетам Терентия, она должна была уже садиться в самолет, если, конечно, все прошло нормально. Поэтому на его звонок она должна ответить.

— Алло, — услышал Терентий Ольгин голос.

— Это я, как у тебя дела?

— Еду в трамвайчике на посадку. Все прошло нормально. Ты не преувеличил опасность?

— К сожалению, нет. Слава Богу, ты в безопасности. Сразу после разговора со мной выбрось сим-карту из телефона. Там купишь другую, эта тебе все равно больше не понадобится.

— Ты в порядке? — спросила Ольга.

— За меня не беспокойся, я это заслужил.

— Неужели нет никаких шансов?

— Это не важно. Прощай, будь счастлива.

— Я буду ждать тебя, Олег. В Дортмунде, на центральной площади, напротив ратуши есть кафе «Вельтмайстер». Там с шести до восьми вечера каждый день играет аккордеон и подают великолепные пирожные. Я буду тебя там ждать каждый день с шести до восьми.

— Что-то изменилось? — спросил Терентий.

— Русские своих на войне не бросают. Твоя война не кончится, даже если ты и сможешь выбраться. Постарайся.

— Русские не бросают своих.

— Особенно, если любят, — сказала Ольга, — всё я захожу в самолет. Удачи тебе, и помни, что я тебя жду.

Разговор прервался. Терентий выбросил телефон из окна машины и нажал на педаль газа.

ГЛАВА 51

Ивану Андреевичу повезло. Первый выстрел Терентия принял на себя бронежилет. Но даже не это самое главное. Перед самым выстрелом его кто-то окликнул и, повернув голову на крик, Одинцов спас себе жизнь. Вторая пуля попала в щеку навылет. Его отвезли в больницу. Весть о его ранении быстро дошла до следственного комитета, и уже через полчаса у его кровати было всё руководство отдела во главе с Игорем Моисеевичем. Врач сказал, что жизни Ивана Андреевича ничего не угрожает, и через пару дней из больницы его выпишут. Правда шрам на лице останется, но при современном развитии пластической хирургии этот вопрос вполне можно решить.

— Одного не пойму Ваня, — ласково говорил Игорь Моисеевич, — чего тебя понесло в этот двор? Я же тебя прикомандировал в органы государственной безопасности, ты там должен быть. Вечно тебя тянет во все дела вмешиваться.

Но по тону начальника можно было понять, что у него гора с плеч свалилась. Если бы застрелили ещё одного следователя за несколько последних дней, то, несомненно, сюда бы понаехало начальство из Москвы. А тогда последовали бы выводы, за которыми явно светила отставка. Игорю Моисеевичу пост начальника следственного отдела города был очень важен. Только отсюда можно было двигаться дальше, сначала в область, а затем и в Москву.

— Я просто мимо проезжал, — оправдывался Одинцов.

— Ладно, вот выпишешься и из больницы, поезжай в контору и оттуда ни ногой. Занимайся только делом Борисова.

— Слушаюсь.

Иванов ложиться в больницу не стал. Ранения оказались не сложными. Обе пули прошли на вылет, не задев костей. Поэтому, получив первую помощь, он зашел к Одинцову:

— Да, лопухнулись мы с тобой, — присел Иванов на краешек кровати, — мог он нас обоих угробить.

— Благодарю за то, что посоветовал бронежилет надеть.

— Нам просто повезло, — констатировал Иванов, — ты тут поправляйся, а я сейчас всех на уши подниму, но этого Терентия достану. Он своё получит. Его фотография уже на всех столбах висит. Подключилась контора, полиция, гаишники. Деться ему некуда. На всех вокзалах и аэропорте дежурят наши люди. Кто-то на него обязательно наткнется. Это дело считанных часов.

— Все равно, будь осторожен, — посоветовал Иван Андреевич, — мы не для Терентия объединяли наши усилия. У нас совсем другие задачи.