Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 61



Седов бесцельно ходил по комнате. От усталости ныла спина, от бессонницы стучало в висках. Он налил себе в фужер изрядную порцию коньяка и залпом выпил. В желудке сразу же зажгло. Валентин Петрович вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего завтрака.

— Что это я расклеился? — сказал сам себе Валентин Петрович, — нет, так нельзя. Так недолго и самому «в ящик сыграть». А я ещё не со всеми рассчитался.

Он решительно поднялся из-за стола и, раскрыв дверь комнаты, крикнул:

— Катя! Иди сюда!

Через несколько секунд его секретарь, миловидная девушка лет двадцати, зашла в комнату:

— Доброе утро, Валентин Петрович. Я вас слушаю.

Она держала в руках блокнот и ручку и приготовилась записывать. Седов замахал руками:

— Нет, не надо ничего писать. Найди мне Иванова. Пусть зайдёт ко мне.

— Он в Испании, в отпуске.

— В какой ещё, к чёртовой матери, Испании? Кто ему отпуск давал?

— Вы, Валентин Петрович. Я сейчас попробую с ним соединиться, правда, там ещё раннее утро. Три часа разницы.

— Звони немедленно, и сразу дай мне трубку.

Девушка вышла из комнаты. Она работала домашним секретарём Валентина Петровича, в офисе у него была более опытная секретарша. Седов подумал, что надо, наверное, вызвать из офиса опытную. Сейчас, после убийства сына, под рукой должны быть только профессионалы. Катя была принята на работу вовсе не из-за деловых качеств, а скорее для украшения интерьера.

— Что она до Испании, что ли не дозвонится? — подумал Седов про заходившую девушку, — не всё же ей кофе разносить и бедрами вилять?

Он ещё не успел устать от нетерпения, как послышался стук в дверь комнаты и, вошедшая девушка, передала ему трубку телефона:

— Иванов, — сказала она и вышла из комнаты.

Валентин Петрович присел на диван:

— Иванов? Это я.

— Здравствуй, Валентин Петрович.

— Собирай вещи и первым же самолётом возвращайся. У нас тут проблемы нарисовались.

— Я уже в курсе.

— Тогда почему ты ещё там, в этой чёртовой Испании? И кто тебе сообщил?

— Телевизор смотрю. Я уже здесь.

— Где здесь? — не понял Седов.

— Выгляните в окно, Валентин Петрович. Я сейчас осмотрю место убийства и поднимусь.

Седов подошёл к окну и увидел внизу чёрный БМВ Иванова. Сам Иванов стоял на месте убийства и слушал рассказ Сашки, начальника охраны. Сашка отчаянно жестикулировал, что-то объясняя Иванову.

— Сашка себя выгораживает, — подумал Седов, — мол, я и мои люди тут не причём. Ничего, Иванов разберётся, кто при чём, а кто нет.

Валентин Петрович успокоено вздохнул. Он вдруг понял, кого ему не хватало со времени убийства. Ему не хватало Иванова, который всё знает и всё умеет, который может решить любую проблему.

— Я даже и не вспомнил о нём, а он уже здесь. И приехал не с соседней улицы, а вон откуда. Были бы у меня все такие, как Иванов, не посмел этот ублюдок сына застрелить. А может это и не он?

Иванов тихо зашёл в комнату патрона. Как всегда безукоризненно одетый в строгий чёрный костюм, белую рубашку и галстук. Лицо этого, чуть выше среднего роста, сухощавого человека никогда ничего не выражало. Трудно было по внешнему виду определить его возраст. Можно только было с уверенностью сказать, что Иванов не был молодым, но и пожилым его считать тоже было нельзя.

Валентин Петрович пожал ему руку и пригласил садиться на диван.

— Ну, что скажешь? — Валентин Петрович налил себе и гостю коньяк.

— Сашка мне всё рассказал, в выгодном ему свете, конечно. Судя по тому, что возле дома напротив стоит ментовская машина с номерами из уголовного розыска, то стреляли, видимо, оттуда. Хотя это и далековато. Через пару часов я всё уточню.



— Это всё?

— Я прямо из аэропорта, только вот машину успел взять. Пока ещё рано делать выводы. Думаешь, Дадон?

— Ну не из городской же администрации? Или ты, может быть, думаешь, что фабрикант Быстров, или владелец сети супермаркетов Ильяшевич решили меня вот таким образом напугать?

— Я разберусь. Ты, Валентин Петрович, занимайся похоронами, а я по своим каналам всё выясню. Узнаю, что в ментовке, на тело погляжу, с братвой побеседую. Через два дня у вас будет исчерпывающая картина: с адресами, фамилиями, явками. А дальше вам решать, кого и как наказывать.

Иванов поднялся с дивана, так и не притронувшись к бокалу с коньяком. Седов вопросительно на него посмотрел.

— Мне ещё рулить. При сложившихся обстоятельствах лучше не рисковать.

— Ты думаешь, что всё так серьёзно?

— Я не исключаю никаких вариантов. И если на нас наехали менты, а ещё хуже конторские, лучше им не давать повода.

— Тебе видней, — сказал на прощанье Валентин Петрович, а про себя подумал:

— Чего бы я без Иванова делал? Никому верить нельзя, а ему я верю.

Иванов вышел из дома Седова и поехал в кафе-бильярдную «Дуплет». Когда он зашёл в зал, партия за одним из столов была в разгаре. Четверо игроков, целиком поглощённые игрой, на вошедшего даже не посмотрели. В одном из них Иванов узнал Дадона. Никогда они раньше не пересекались, но фотографии Сергея Ивановича Иванов видел не раз. Иванов достал из кобуры пистолет и, передвигаясь к игровому столу, медленно накручивал на ствол глушитель. Наконец, на него обратили внимание.

— Эй, мужик, ты чего творишь? — закричал Шалый. Все игроки тотчас подняли головы и застыли в оцепенении. Оружия у них не было. А бильярдный кий не слишком хорошая замена пистолету. Бежать тоже некуда. Как назло, бильярдный стол, за которым шла игра, стоял посредине зала. Куда не кинься, пуля догонит.

— Ну что, беспредельщики, — Иванов накрутил, наконец, глушитель и медленно снял пистолет с предохранителя, — совсем оборзели? Убиваете фраеров средь бела дня?

— Ты о чём, мужик? — Дадон весь бледный положил кий на стол, — и кто ты такой?

— Моя фамилия Иванов. Я хочу знать, чем вам помешал застреленный вчера жених?

— Какой жених? — спросил Дадон, — мы вообще не при делах. Если ты из полиции, то покажи ксиву. А если нет, то вали отсюда.

— Заткни свою пасть, — Иванов выстрелил в Дадона и снёс ему мочку уха.

Дадон взвыл, остальные попятились. С кухни на крик прибежали обедавшие охранники, но, увидев в руках Иванова пистолет, остановились в дверях.

— Вызывайте ментов! — заорал Шалый.

— Про ментов вспомнил, паскуда, — крикнул Иванов, и следующим выстрелом вышиб кий из рук Шалого. Потом он повернулся и, не спеша, пошёл к выходу. У самой двери он обернулся:

— Слушай, Дадон. Неужели ты думал, что тебе вчерашние художества простят? У тебя, что совсем мозгов нет? Ты смотрел кино про Жеглова с Шараповым?

— И что? — спросил уже успокоившийся Сергей Иванович.

— А то, что твой номер шестнадцатый! Понял, урод? Или ты до сих пор уверен, что бежишь во главе стаи?

— Какой стаи? — не понял Дадон.

— Нашей большой стаи. Той самой, в которой твой номер шестнадцатый. Теперь тебе конец. Никто тебя ментам отдавать не будет. Не надейся, что будешь мотать срок где-нибудь под Воркутой. Не будет для тебя никаких сроков. Так что прячься, если успеешь.

Он вышел из кафе, быстро сел в машину и уехал.

Истекающий кровью Сергей Иванович и его бойцы бросились к окну.

— Кто это был? — спросил Герыч, — номер машины запомнили?

— Не знаю, — ответил Дадон, — не мент, это точно. Псих какой-то. Так что, пацаны, надо ещё стволов прикупить. Давно не воевали. Машина у него приметная, таких в городе не много. Если надо будет, найдём.

— Но мочить нас он стал, хотя и мог всех положить, — Шалый достал из кармана чистый носовой платок и отдал его Дадону, чтобы тот приложил его к раненому уху.

— Это кто-то из людей Седова, больше некому, — Дадон вытирал лицо платком Шалого, — ничего, посмотрим кто кого. У нас бойцов хватает. Наши пацаны разговоры вести не будут, замочат и всё. Поэтому за нами сила, вот он и не выстрелил.

— Может зря мы сынка барыги замочили? Теперь ходи и оглядывайся, — сказал Шалый. Было видно, что с ним согласны и Герыч, и Хирург. Наполеоновские замыслы Дадона запросто могли кончиться для всех пулей, или, в лучшем случае, тюрьмой.