Страница 4 из 10
Небольшая комната напоминала амбулаторный кабинет: белые стены, крахмальные занавески, стеклянные медицинские шкафчики. За столиком у окна сидел моложавый сероглазый мужчина. Грудина его была стянута широким поясом с рельефными датчиками. Такие же датчики, только поменьше, крепились к четырем пальцам правой руки. Несколько десятков разноцветных проводков, змеившихся по столу, шли к шнуру USB-порта сенсорного блока. Рядом с компьютером едва слышно пищал самописец, и его тоненькая игла выводила на бумажной ленте причудливые синусоиды. Такие же синусоиды, только разноцветные, медленно вычеркивались на экране ноутбука.
Женщина в золотых очках продолжала задавать вопросы. Сероглазый, глядя в какую-то пространственную точку перед собой, отвечал негромко, внятно и подчеркнуто без эмоций.
– Вы служили когда-нибудь в правоохранительных органах?
– Нет.
– Вы болели в детстве свинкой?
– Да.
– Вы любите петь в душе?
– Нет.
– Вы хотели бы уехать из России навсегда?
– Да.
– Вы курите сигары?
– Да.
Чуть слышно скрипнула входная дверь за спиной испытуемого. В комнату неслышно вошел немолодой грузный брюнет с крепким мясистым лицом. Взглянув на экран ноутбука, он осторожно сел рядом с экзаменаторшей в золотых очках. Та продолжала задавать вопросы:
– Вы верите тому, что слышите и видите на российских федеральных каналах?
– Да.
– Вы могли бы торговать овощами на рынке?
– Нет.
– Вы когда-нибудь делали пластическую операцию?
– Нет.
– Вы водили когда-нибудь автомобиль в нетрезвом состоянии?
– Нет.
– У вас появляются мысли об убийстве высших лиц Российской Федерации?
– Нет.
Спустя минут пятнадцать все было закончено. Экзаменаторша, ловко отсоединив от испытуемого датчики, уселась за компьютер, внимательно просмотрела результаты тестирования, затем долго просматривала ленту самописца…
– Тридцать четыре, – молвила она, удивленно поджав губы. – Поразительно…
– Тридцать четыре ложных ответа? – негромко поинтересовался вошедший мужчина.
– Тридцать четыре правдивых…
Тем временем сероглазый, поднявшись из-за стола, протянул руку гостю:
– Ну, здравствуйте, Павел Игнатьевич…
– Рад видеть, Андрей. А еще рад, что ты научился обманывать детектор лжи, и притом делаешь это абсолютно блестяще.
– Значит, меня вполне можно представлять к ордену «Золотой Лжец Российской Федерации I степени», – заулыбался Андрей.
– Если вручать подобные ордена в Кремле, на Дмитровке, на Лубянке, на всех без исключения телевизионных каналах… а также в разных иных аналогичных местах – наша страна в скором времени без драгметаллов останется, – кивнул Павел Игнатьевич. – Ладно, ты сейчас полиграф по какой именно методике обманывал? Расскажи, если не секрет.
– А никакого секрета и нету. – Лицо сероглазого в одночасье сделалось очень серьезным. – И вообще, я давно понял, что все эти рассказы о небывалой эффективности «детекторов лжи» – не более чем миф, который создается соответствующими силовыми структурами… ну, и фирмами, которые этими самыми детекторами торгуют. Вариантов тут много. Можно предварительно выпить водки или принять димедрол – это снижает чувствительность собственных сенсорных анализаторов. Можно использовать массу приемов из арсенала нейролингвистического программирования. Но самое действенное – это система Станиславского. Главное тут – поверить в то, что ложь, которую ты должен произнести, – святая правда. Я, кстати, на все вопросы, где должен был отвечать «нет», говорил «да». И наоборот. Как мне и было сказано…
Мужчина с мясистым лицом мельком взглянул в монитор.
– Даже когда тебя спрашивали об убийстве высших лиц Российской Федерации? Кстати, ты и тут обманул полиграф…
– Вот именно.
– Ладно. Антонина Алексеевна, – Павел Игнатьевич улыбнулся женщине в золотых очках, – спасибо вам большое. А теперь, с вашего позволения, мы с Андреем Лариным побеседуем в соседней комнате. Не возражаете?
Глядя на Павла Игнатьевича Дугина, невозможно было себе и представить, что он возглавляет ни много ни мало мощнейшую и отлично законспирированную тайную структуру Российской Федерации. В отличие от большинства подобных организаций эта структура не ставила целью свержение действующего режима с последующим захватом власти. Цели были более чем благородными: беспощадная борьба с коррупцией в любых ее проявлениях, и притом – исключительно неконституционными методами.
Костяк тайной структуры составили те честные офицеры МВД, которые еще не забыли о старомодных понятиях «порядочность», «совесть», «присяга» и «интересы державы». Однако одиночка, сколь благороден бы он ни был, не в состоянии победить тотальную продажность властей. Тем более коррупция в России – это не только гаишник, вымогающий на шоссе дежурную взятку, и не только ректор вуза, гарантирующий абитуриенту поступление за определенную таксу. Коррупция в России – это стиль жизни и питательная среда обитания…
Начиналось все несколько лет назад – как обычно, с самого малого. Офицерам, выгнанным со службы за излишнюю порядочность, влиятельный силовик Дугин подыскивал новые места работы. Тем более что его генеральские погоны и высокая должность в Главке МВД открывала самые широкие возможности. Затем начались хитроумные подставы для «оборотней в погонах», этих самых честных офицеров уволивших. Для этого несколько наиболее проверенных людей были объединены в первую «пятерку». Вскоре организовалась еще одна. Затем – еще…
Заговор – это необязательно одеяла на окнах, зашитая в подкладку шифровка, подписи кровью на пергаменте и пистолет, замаскированный под авторучку. Залог любого успешного заговора и любой тайной организации – полное и взаимное доверие. И такое доверие между заговорщиками против коррупции возникло сразу же.
Вычищать скверну законными методами оказалось нереально – та же внутренняя безопасность во всех без исключения силовых структурах занимается, как правило, только теми, на кого укажет пальцем начальство. К тому же корпоративная солидарность, продажность судов и, самое главное, низменные шкурные интересы российского чиновничества не оставляли никаких шансов для честной борьбы. И потому Дугин практиковал способы куда более радикальные, вплоть до физического уничтожения наиболее разложившихся коррупционеров. Точечные удары вызывали у разложенцев естественный страх, количество загадочных самоубийств среди них росло, и многие догадывались, что смерти эти далеко не случайны. Слухи о некой тайной организации, эдаком «ордене меченосцев», безжалостном и беспощадном, росли и ширились, и притом не только в Москве, но и в провинции. Корпус продажных чиновников просто не знал, с какой стороны ждать удара и в какой именно момент этот удар последует. Что, в свою очередь, становилось не меньшим фактором страха, чем сами акции устрашения.
Сколько людей входило в тайную структуру и на сколь высоких этажах власти эти люди сидели, знал только Дугин. Даже в случае провала одной из «пятерок» структура теряла лишь одно звено, да и то ненадолго – так у акулы вместо сточенного ряда зубов очень быстро вырастают новые.
Самому же Андрею Ларину, бывшему наро-фоминскому оперативнику, бывшему заключенному ментовской зоны «Красная шапочка», бежавшему с зоны не без помощи Дугина, отводилась в законспирированной системе роль этакого «боевого копья». И как догадывался Андрей – далеко не единственного. Таких «копий» у Дугина наверняка было несколько. Пластическая операция до неузнаваемости изменила лицо бывшего наро-фоминского опера – случайного провала можно было не опасаться. Жизненного опыта Андрея было достаточно, чтобы быстро ориентироваться в самых сложных ситуациях. Природного артистизма – чтобы убедительно разыграть любую нужную роль, от посыльного до губернатора. Профессиональные навыки тоже были на высоте. Все, причастные к тайной антикоррупционной структуре, проходили занятия по стрельбе, спецвождению, безопасности в Интернете и даже прикладной химии. Практический курс моделирования вербального и невербального поведения, в том числе и способы обмана «детектора лжи», считался едва ли не самым важным.