Страница 2 из 10
Девушка подсветила бланки фонариком.
– Думаешь, поддельные?
– Вряд ли. Дешевле однажды дать взятку, чем сто раз подряд рисковать засыпаться на фальшивке.
Неожиданно Андрею показалось, что Сафаров на секунду открыл глаза и тут же их закрыл. Тело его, впрочем, по-прежнему оставалось неподвижным.
– Документы эти возьмем с собой, – предложила Лора. – Пусть Павел Игнатьевич через своих людей разбирается.
– Лорочка, ну сколько раз тебе говорить! Никаких имен, никаких биографий, никаких мемуаров! – строго напомнил Андрей. – Даже между собой. Одно из основных правил конспирации, кстати…
– А с ним что будем делать? – блондинка кивнула на Сафарова. – Тут оставим? Или…
Внезапно Рахмон приподнялся на колени, дико посмотрел вокруг себя, затем выпрямился и бросился бежать. Это произошло столь внезапно, что Андрей и Лора сначала растерялись. Чернильная темнота пустыря и бесконечные закоулки огромной городской свалки давали беглецу отличные шансы скрыться. А это, в свою очередь, означало, что хитроумный многоходовый план мог сорваться.
Первым сориентировался мужчина. Выхватив из рук блондинки фонарик, он побежал в сторону огромного мусорного царства. Слепой конус света выхватывал из темноты фантастический пейзаж: кучи гниющих отходов высотой с трехэтажный дом, ржавые кузова автомобилей, жесть и картон. Пробежав между огромными валами спрессованного мусора, Андрей остановился и прислушался, стараясь уловить малейший шорох. Осторожно осветил фонарем пространство вокруг себя. Ничего примечательного: разбитый контейнер с надписью «Морфлот», смятый в гармошку остов грузовика, бесформенные куски бетона с торчащей арматурой… Впереди, на груде отходов, криво возвышался огромный бульдозер с блестящим отвалом. В полутьме он напоминал огромное доисторическое чудовище.
По всем подсчетам, беглец мог или побежать по свалке в сторону города, или спрятаться среди строительного мусора, житейских отбросов и бытового старья. Первый вариант, впрочем, отпадал: ночью в этих лабиринтах немудрено было заблудиться. Стало быть, Сафаров, скорее всего, затаился где-то поблизости.
И тут совсем рядом послышался подозрительный хруст. Андрей дернулся, и сразу же отскочил в сторону: прямо в него летело нечто тяжелое – не иначе как кирпич. Кусок обожженной глины просвистел в каком-то сантиметре от виска Андрея, и в ту же секунду метнувшийся овал фонаря выхватил из темноты перекошенное злобой лицо Рахмона.
Увернувшись от кирпича, преследователь успел-таки схватить Сафарова за полу пиджака, однако тот с неожиданной ловкостью увернулся и словно бы провалился в чернильную тьму свалки. Преследователь моментально направил луч света в сторону беглеца, но фонарь некстати выскользнул из его руки и свалился под ноги. В ту же секунду сбоку-сзади послышался зловещий шорох, и Андрей боковым зрением заметил занесенную руку с чем-то длинным, напоминающим обломок автомобильной рессоры…
Время словно распалось на стоп-кадры. Злорадное лицо Рахмона. Неумолимо приближающийся металлический обломок. Ущербная луна, едва проглядывающая сквозь рваные тучи…
Андрей действовал, скорее, по наитию, чем осознанно: лишь чудом увернувшись от удара, он пригнулся, схватил фонарик и плеснул светом в лицо нападавшему. Ослепленный Сафаров растерялся, выронил рессору и поднял руки, инстинктивно прикрывая глаза. Этого оказалось достаточно, чтобы Андрей, пружинисто выпрямившись, ударил его ногой в пах. Затем он схватил запястье Рахмона и резко крутанул руку назад. Сафаров согнулся и захрипел от боли. Следующий удар – кулаком в затылок – и вовсе лишил его чувств. Подхватив тяжеленное тело за руки, Андрей волоком потащил его назад – к «Тойоте»…
– Ну, слава богу, а я думала, с тобой что-то случилось! – прерывисто произнесла Лора.
– Я даже не хочу думать, что могло бы случиться со всеми нами, если бы я его не догнал, – Андрей подтащил тело к машине. – А тяжелый, однако, кабан…
– Так что с ним будем делать?
– Деньги и ценности, естественно, заберем – пусть местные менты отрабатывают версию ограбления. Документы из московского Департамента труда и занятости, естественно, тоже заберем. Ведь преступники могли их похитить вместе со всем остальным, не зная, что это такое… Я правильно говорю? А самого гражданина Сафарова оставим тут. Надеюсь, через пару часиков оклемается и побежит в райотдел заяву писать…
Аккуратно уложив Рахмана у обочины, чтобы его не переехал ночной транспорт, Андрей достал из машины бутылку коньяка и пузырек с нашатырем. Приподнял голову Сафарова, дал понюхать ему пузырек и, убедившись, что тот стал приходить в себя, вставил в рот бутылочное горлышко, после чего резко зажал нос. Сафаров сделал несколько судорожных глотков, однако Андрей продолжал зажимать ему нос до тех пор, пока тот не выпил половину бутылки. Слезы и сопли текли по лицу Рахмона, изо рта полилась горькая пена, он несколько раз дернулся и затих.
Достав из машины щетку для мусора, Андрей попятился от недвижного тела, аккуратно замёл все следы. Открыл круглую жестянку из-под халвы и посыпал все следы смесью махорки и кайенского перца.
– Что-то заигрался я в шпионов, – улыбнулся он.
– Интересно, а что Сафаров напишет в заяве? – Блондинка уселась за руль.
– Лорочка, я ведь сам в ментуре довольно долго работал, – Андрей уселся рядом, – и могу приблизительно сказать, как оно все произойдет. Потерпевший напишет, что познакомился с красывый-красывый девушка, и тут пришел ее муж… ну, пусть лучше брат. Дали, понимаешь, по голове и украли все, заработанное годами непосильного труда… Представляю, каким перегаром от него будет разить! Если менты окажутся бездельниками, то наверняка лишь посочувствуют, пообещают найти грабителей и после нормативного года скинут дело в архив. Если местный опер окажется энергичным и грамотным, он попытается установить номер телефона, с которого Сафарову звонили в офис, а также владелицу автомобиля «Тойота Камри» серого цвета. Первое установить не получится – ты звонила ему по Скайпу, а подобные интернет-звонки на стационарные аппараты отследить практически невозможно. Машину же мы взяли напрокат в столице, в трехстах километрах отсюда, на подставное, как ты помнишь, имя. Остается Наташа, стационарная любовница его босса… Но она о тебе даже под страшной пыткой не расскажет!
– Ей такой рассказ самой боком выйдет, – хмыкнула Лариса.
– И не говори… Тофик Хайдаров шутить не любит!
Развернувшись, машина неторопливо покатила в сторону города. Несмотря на то что в салоне были подняты стекла, едкий удушливый смрад со свалки неотвратимо наполнял салон. Лариса то и дело чихала и, морщась, поглядывала назад – в ту самую сторону, где осталось лежать тело Рахмона.
– Жаль его, что ли? – догадался проницательный Андрей.
– Признаться честно – немного жаль, – ответила девушка. – Ведь лично мне он ничего плохого не сделал.
– Мне тоже, – вполне доброжелательно согласился мужчина. – Хотя, подозреваю, многие его земляки с удовольствием линчевали бы Сафарова за обман, воровство и работорговлю. А уж вони от фирмы, где он подвизался, у нас в Москве куда больше, чем от десяти таких вот свалок!
Глава 2
Восток – дело тонкое, а восточный бизнес – дело темное. В Средней Азии все решают не деньги как таковые, а связи, знакомства. Главное – принадлежность к тому или иному клану. Имея даже несколько десятков миллионов долларов, можно прогореть в бизнесе за считаные недели – не сунул в нужную руку бакшиш, не выказал уважения внешне незаметному, но непростому человеку, не сделал вовремя взнос в «благотворительный фонд» главы влиятельного рода…
Окна фирмы «Гермес», возглавляемой Тофиком Хайдаровым, выходили на Президентский дворец. Уже сам этот факт говорил о многом. Сами же порядки, заведенные в офисе, мало чем отличались от тех, которые царили во дворце напротив. Хан, бай, феодал – вот первые слова, приходившие на ум всякому, кто знакомился с порядками в хайдаровском бизнесе. Впечатление это усиливалось от самого вида Хайдарова: сухое оливкового цвета лицо и тяжелый взгляд черных глаз придавали ему неуловимое сходство с сатрапом. Мало кто мог выдержать взгляд этих страшных жгучих глаз – даже во дворце напротив… Впрочем, сам Тофик уверял, что в его делах невозможно без сильной руки и диктата. Через «Гермес», занимавшийся трудоустройством местных жителей в России, ежегодно проходили десятки тысяч людей, у многих из них были темные биографии и сомнительные документы. Большинство трудовых мигрантов после первых же недель работы в Москве считали себя обманутыми – впрочем, небезосновательно, – и разруливать щекотливые ситуации приходилось Хайдарову. Не без помощи прикормленных людей из Администрации президента, конечно… Если президент был полновластным монархом среднеазиатской республики, то сам Тофик, как человек из президентского клана, считался особой приближенный к «телу», был его верным сюзереном, которому прощалось многое – и русская любовница в том числе. Правда, злые языки поговаривали, что Хайдаров слишком уж доверяет своей Наташе и что она – для Средней Азии дело неслыханное! – иногда даже вмешивается в его бизнес…