Страница 50 из 92
— А ты хоть видал их вблизи, кабанов-то? — полюбопытствовал, выпрямляясь, Макрон.
— Ну да, как тебя вот, — ответил Катон.
Макрон недоверчиво хмыкнул.
— Я имел в виду, на арене, в одном из римских цирков, — пояснил Катон.
— Арена и лес — это разные вещи, — деликатно заметил Макрон.
— Все равно жуть берет.
— Это точно. Они ведь смертельно опасны, особенно если стоишь у подобного борова на пути, а он прет на тебя со своими клыками. Я сам видел, как один такой хряк полоснул охотника. Убить, правда, не убил, но у него на клыках оказалась какая-то там зараза, и бедняга испустил дух в страшных мучениях через несколько дней.
— Вот спасибо, утешил. Знаешь, мне как-то враз полегчало.
— С тобой все будет в порядке, — рассмеялся Макрон. — Просто держись поближе ко мне и почаще поглядывай за спину.
— Кое-кому тоже не повредило бы поберечь свою спину, — пробормотал Катон, кивая в сторону царя и знатных бриттов, провозглашавших у костра здравицы и поднимающих чаши.
Артакс стоял рядом с царем, но, как приметил Катон, в отличие от всех прочих не пил, и вид у него был растерянный. Катон задумался. Верика стар. Пройдет несколько месяцев, а то и недель, и Артакс станет правителем атребатов. Приходилось только гадать, насколько такое превращение способно изменить этого человека. Останется ли царь Артакс столь же вспыльчивым и колючим, как раньше, и если так, то есть ли надежда на продолжение тех отношений, которые сложились у атребатов и римлян при Верике? Или все-таки Верика прав? Он ведь достаточно пожил на свете, умен, проницателен и понимает, что, выбирая наследника, желательно задеть как можно меньшее число людей, и в этом смысле, возможно, избрание Артакса — самое мудрое из решений. Но мудр ли сам избранник настолько, чтобы видеть, в чем истинная судьба его народа?
— Теперь, прибрав к рукам и умаслив Артакса, Верика, можно сказать, надежно прикрыл себе тыл, — проворчал, заметив его взгляд, Макрон.
— Да, может быть… Только я все равно ему не доверяю. Что-то он затевает.
— Ты начинаешь шарахаться от теней.
— Тени не убивают людей.
— В этом ты прав.
Макрон поднял глаза к небу и огляделся.
— Да, дождичек зарядил основательно. Ни теплее, ни суше уже, похоже, не станет.
Только они успели разжиться холодной бараниной и парой хлебцев, как Кадминий затрубил в рог, созывая всех на охоту. С набитыми ртами, дожевывая на ходу мясо, центурионы попрятали недоеденную снедь в торбы и поспешили к коновязям. Знатные атребаты вскарабкивались на коней и получали от рабов припасенные специально для них отменно сбалансированные охотничьи копья. Верике по старости лет было уже трудненько взбираться на лошадь, и Артакс, грубо оттолкнув кинувшегося к царю конюха, сам подсадил государя в седло. Повозившись на конской спине, Верика тепло улыбнулся, наклонился и потрепал своего старшего племянника по плечу.
— До чего трогательно, а? — буркнул Макрон. — Ничто так не улучшает манеры, как шанс заполучить целое царство.
У коновязи появился Тинкоммий и, заметив центурионов, повернул к ним коня.
— Доброе утро, — приветствовал его Катон.
— Доброе? Да что в нем доброго? — кисло отозвался Тинкоммий.
— Парню вожжа под хвост попала, — шепнул Макрон на ухо другу, а когда принц подъехал вплотную, широко улыбнулся: — Не унывай, старина. Тут и отлить не успеешь, как начнется потеха. Этот лес просто кишит кабанами, как говорит ваш Артакс.
— Артакс? О, уж он-то все знает.
Центурионы переглянулись, и Макрон дружеским тоном продолжил:
— Я так понимаю, что ты не в восторге от того, кого Верика выбрал в наследники?
Тинкоммий повернулся к нему с холодным негодованием на лице.
— Да, не в восторге. А ты?
— Если все это на благо Рима, чего мне желать?
— А ты, Катон… что ты думаешь?
— Не знаю. Просто надеюсь, что Верика проживет еще какое-то время. Чтобы все устоялось и утряслось.
— Утряслось? — негромко рассмеялся Тинкоммий. — Вот как ты это называешь? Нет, ничего у нас не утрясется. И не устоится, все просто ждут, когда старик умрет. Главное начнется потом. Ты правда считаешь, что Артаксу под силу сохранить царство целым?
Катон внимательно присмотрелся к Тинкоммию, а потом задал встречный вопрос:
— А ты, значит, полагаешь, что кто-то другой справился бы с этим получше?
— Возможно.
— Ты, например?
— Я? — с напускным удивлением покачал головой Тинкоммий.
— А почему нет? Ты самый близкий родственник Верики. Имеешь некоторое влияние при дворе. Ты можешь убедить племенной совет избрать тебя вместо Артакса.
— Катон! — прорычал Макрон. — Не хрен тебе совать нос не в свое дело. Заткнись.
— Да я тут вдруг прикинул…
— Нет. Ни хрена ты, сынок, не прикидывал. Ты лучше думай, что говоришь. — Макрон постучал себя по лбу. — Ты разворотишь кучу дерьма, а что дальше? Нам не положено лезть в племенную политику.
— Но, Макрон, ты тоже пойми, что такой редкой возможности нам уже более никогда не представится. А мы должны смотреть вперед, думать о будущем. И Тинкоммий должен думать о будущем. Для нашего общего блага.
Тинкоммий, посмотрев на Катона, кивнул, но Макрон покачал головой:
— Оставь это, бритт. И ты, Катон, тоже. Мы солдаты, а не дипломаты. Наше дело — защищать Каллеву и готовить Волков с Вепрями к новым боям. Это все, Катон. Остальным пусть занимаются такие ухари, как Квинтилл.
Катон поднял руку в знак того, что сдается, но тут снова прозвучал рог, застучали копыта, и охотничий отряд стал сбиваться в колонну позади царя Верики. На короткое время коня Катона вытеснили из строя, а потом прижали к лошади Тинкоммия. Глаза молодых людей встретились.
— Подумай о том, что я сказал, — шепнул Катон.
Тинкоммий кивнул и перевел взгляд на согбенную фигуру перед колонной. Потом он щелкнул языком и двинул коня вперед.
— Что за долбаную игру ты затеял? — прошептал Макрон. — Зачем дуришь парню башку?
— Просто я не доверяю Артаксу, — ответил Катон.
— Я не доверяю никому, — приглушив голос, сердито ответил Макрон. — Ни Артаксу, ни тому же Тинкоммию, и в особенности нашему изворотливому трибуну. С таким только поведись: мигом будешь в дерьме, а то потеряешь и жизнь.
Когда охотничий отряд достиг опушки, всадники развернулись в линию вдоль деревьев. Кадминий нашел Макрона с Катоном и попросил их занять места близ царя, наряду с ним самим, Тинкоммием и Артаксом.
— Почему? — спросил Макрон.
— Царь хочет, чтобы рядом находились надежные люди, — спокойно ответил Кадминий.
— А как насчет них? — Макрон кивнул в сторону царских телохранителей, которые, держась на порядочном удалении от охотников, образовали что-то вроде заслона.
— Они слишком шумные. Им в засаду нельзя. Всех кабанов распугают.
— А царь не думает, что это несколько рискованно? — спросил Катон.
— Ты ведь сам видел, каков он в последнее время, — устало покачал головой Кадминий. — Он одряхлел, чувствует это и хочет извлечь из оставшихся ему дней все, что возможно. Ты не можешь его в том винить.
— Я — нет, но его люди могут.
— Мы его люди, центурион. Царь поступает, как ему нравится, — поворачивая коня, пожал плечами Кадминий.
Распределившись по местам, охотники ждали первого сигнала загонщиков. Лошади опустили морды к мокрой траве, тогда как всадники расслабились в седлах, держа копья поперек колен. Непрестанно моросил дождь: капли стекали с листвы, и одежда затаившихся на опушке людей вскоре промокла. Мало того что кудри Катона начали раздражающе липнуть ко лбу, так еще и с носа его заструилась вода. С приглушенным ругательством юноша извлек из заплечной торбы кусок холодной баранины, нахлобучил себе пустой мешок на голову и принялся грызть волокнистое мясо, размышляя о том, мудро ли было ставить Артакса в непосредственной близости от царя. Он, конечно, официальный наследник, с этим теперь не поспоришь, но, учитывая его порывистость и нетерпеливость, невольно задумаешься, а захочется ли ему ждать, пока трон тихо-мирно освободится? Хорошо еще, что дружище Макрон да Кадминий с Тинкоммием будут неподалеку. Сам же Катон решил в ходе охоты по мере возможности тоже приглядывать за царем.