Страница 3 из 36
— Так вот, эту Лену сегодня кто-то увез, охранники тут всех трусили, как спелые груши. И нашему Всеволоду Валерьевичу досталось. Правда, потом ему позвонили, что девчонка нашлась. Вроде, отец сам звонил.
— Так чего ты такая взъерошенная, не пойму, если с девочкой все в порядке?
— Да не верю я в это! Вот послушай: последний урок в их классе был как раз у меня. Дети ушли, и эта Лена тоже. А потом, буквально через полминуты, появились два парня. Знаешь, такие, что шутить не любят. Они искали ее. Один закрыл дверь, а другой подошел ко мне и тихо так расспрашивал, где она, да когда и с кем ушла… А я сама толком ничего не видела. Так один мне сказал, чтобы я о них помалкивала, мол, жалко такую красоту терять. Представляешь?
Я тихо спросила:
— Так ты охранникам девочки о них рассказала, или нет?
Она возмутилась:
— Что я, с дуба упала? Ритка, имей совесть, они же меня потом убьют или изуродуют! Ты ж смотри, сама не проговорись никому! Уже потом, как Лену искать начали, я так и поняла, что ее похитили! А отец, небось, не хочет к ментам обращаться, сам ищет, или договориться собирается. Зачем же мне признаваться? Девчонке пользы никакой, а себе наврежу.
Я успокоила ее:
— А я больше, чем уверена: никто ее не увозил. Наверное, отец поручил кому-то забрать, и забыл. Помнишь, в прошлом году Николаева Стаса похитили? Потом выяснилось, что его мамаша забрала. А заботливый папочка со второй женой только утром заметили его отсутствие, и подняли панику. Я уверена, что завтра Лена будет на уроках и вся история получит разумное объяснение.
— Ой, Ритка, хорошо, если так. А все-таки ты лиц этих ребят не видела, потому так говоришь. У меня до сих пор мороз по коже.
Кое-как отвязавшись от Ирки, я отключилась.
Подняла голову:
— Ну, что, верите вы мне теперь или нет?
Леонид Яковлевич поднялся, велел:
— Лена, детка, попрощайся с Маргаритой Николаевной и поблагодари ее за гостеприимство. Витя, спускайтесь в машину.
Мишка слез со стула и пошел провожать Лену, до крайности расстроенный тем обстоятельством, что ему не удалось показать ей новую машину.
Мы остались в кухне одни, и Сиротенко повернулся ко мне:
— Извини, я погорячился. Спасибо тебе за Лену.
Я кивнула.
Он оценивающе посмотрел на меня:
— Ты оказала мне услугу…
Отмахнувшись, я попросила:
— Ради бога, ничего не надо! Вот, если можно, не хотелось бы, чтобы эта история стала достоянием гласности.
Он кивнул:
— Само собой. — И уже в дверях сунул мне в руки пластиковый прямоугольник: — Звони, если что. Я тебе должен, а это дорогого стоит.
Я сунула карточку в карман сумки, надеясь, что она мне никогда не понадобится.
На следующий день нас ждал сюрприз: у входа сидели двое ребят в камуфляжной форме и проверяли всех входящих в школу. Позади них с бледным лицом маялся наш директор.
Поскольку теоретически предполагалось, что я ничего не знаю, мне пришлось выслушать разные версии вчерашних событий. Все сходились к одному: полоумный папаша поднял на ноги школу, а директор ему попустительствует, не иначе его заинтересовали деньгами.
Английский язык, по расписанию, шел третьим уроком, и, войдя в класс, я увидела чуть побледневшее личико Лены с проступившими веснушками. Я ободряюще ей улыбнулась.
Когда урок закончился, Лена, проходя мимо, задержалась:
— Маргарита Николаевна, вы не сердитесь на моего папу? Он иногда говорит ужасные вещи, вы не обращайте на это внимания. — Она от волнения покраснела так, что даже веснушки пропали. — Он очень добрый, и хороших людей всегда видит. Вчера я ему много о вас рассказывала, и он пожалел о том, что раньше не был с вами знаком.
Действительно, очень жаль!
Я дипломатично заметила:
— Я совсем не сержусь. Думаю, что вчера он просто очень испугался за тебя. А ты беги, не стоит отставать от ребят.
Лена убежала догонять одноклассников, а я покачала головой: надо же, у такого бандита такая замечательная, нежная девочка.
В школу собиралась приехать очередная комиссия, все бросились приводить в порядок журналы и методические материалы. К охранникам у входа все быстро привыкли. Меня в связи с этой историей никто не тревожил, и мне удалось выбросить ее из головы.
Во время описываемых событий Алла отбыла в очередной заграничный вояж по обмену (не знаю, правда, чем), и я забыла рассказать ей об этом.
В город окончательно пришла весна, я купила себе светлое пальто и легкие туфельки. В зоопарке слонов по теплым дням стали выпускать из слоновника, и они стояли, разложив хоботы на нагревшиеся подоконники низкого первого этажа. Мы с Мишкой много гуляли, жизнь радовала.
В конце мая Алла пригласила меня на какую-то презентацию. Не знаю, почему я согласилась, ведь подобные сборища посещаю редко, но в этот раз надела светлое атласное платье, уложила волосы в затейливую прическу, достала оставшийся от тетки гарнитур розового японского жемчуга. Жемчужины были крупными, странной, грушевидной формы, и светились на коже.
Я тронула губы перламутровой помадой и улыбнулась своему отражению.
Алла заехала за мной ближе к девяти, и мы завезли крайне недовольного этим Мишку к няньке.
Перед входом Алла критически осмотрела меня и сказала задумчиво:
— Хорошо выглядишь! Замуж, что ли, тебя отдать?
Мероприятие шло своим чередом. Приглашенный квартет исполнял Брамса. Дамы в вечерних платьях чинно прохаживались по залу.
Настроение мне портил только какой-то приятель Аллы, не отходивший ни на шаг и пытавшийся всеми силами развлечь меня. Он уже вовсю намекал на то, что здешнее общество ему наскучило, звал в какой-то загородный ресторан и даже сделал попытку схватить меня за руку.
На мое счастье, Аллу с ним вместе увлекла в сторону какая-то смутно знакомая девица с фиолетовыми волосами. Воспользовавшись тем, что осталась одна, я спустилась в зимний сад, полюбовалась на цветущие олеандры и склонилась над огромным бассейном с золотыми рыбками.
Услышав смешок, подняла голову и обомлела: на другой стороне бассейна стоял господин Сиротенко и наблюдал за мной. Немного в стороне маячили две его тени.
Обогнув бассейн, он подошел:
— Загадывала желание? А я ведь предлагал свои услуги. Я, конечно, не золотая рыбка, но, поверь, невозможного для меня мало.
Не знаю, читал ли он «Бесприданницу», но мне последняя его фраза показалась какой-то двусмысленной.
Я подыскивала благовидный предлог для того, чтобы прервать тяготивший меня разговор, но не находила его.
Видимо, на моем лице это отразилось, потому что он насмешливо посмотрел на меня:
— У тебя здесь свидание, что ли, назначено? Так ты только скажи, я мешать не буду.
В дверях мелькнуло лицо надоедливого ухажера. Он увидел моего собеседника, и я заметила, что лицо у него разочарованно вытянулось. Входить он не стал.
Я удовлетворенно подумала, что даже из такой ситуации можно извлечь пользу.
Леонид Яковлевич неожиданно рассмеялся:
— Кажется, я таки помешал. Правда, непохоже, чтобы ты была слишком огорчена тем, что я спугнул твоего приятеля.
Я возмутилась:
— Да он не приятель мне вовсе. Мы едва знакомы.
Он серьезно сказал:
— Это хорошо. Потому что я его немного знаю, дрянь-человек. Он тебе совсем не подходит.
— Откуда вам знать, подходит он мне, или нет? Я и с вами-то пару раз виделась!
Он не смутился.
— Я навел о тебе справки.
Дрогнувшим голосом я сказала:
— Не верю своим ушам. Вы наводили обо мне справки? С какой стати?!
Он пожал плечами:
— Ты мне понравилась.
Я насторожилась:
— В каком смысле?
И неожиданно похолодела, потому что он удивился:
— Только не надо делать вид, что ты этого не поняла с той минуты, как я увидел тебя первый раз.
Я укоризненно заметила:
— В первый раз мы увиделись в церкви. Если вы забыли, я напомню: хоронили моего мужа.
Он снисходительно посмотрел на меня: