Страница 3 из 33
— Все нормально. — Я покосился на его парней и спокойно сказал: — О деньгах я сам побеспокоился. Тут, недалеко, нужно проехать и забрать.
Игорь кивнул:
— Ребята отвезут тебя, — и мы направились к стоянке.
Мое появление с девушкой впечатлило охрану, и они одобрительно на нее посмотрели. Мы уселись, и в тот же миг машина тронулась.
Лина дорогой молчала, поглядывала за окно.
В ресторане, учитывая раннее время, было пусто. В глубине зала за столом сидел Игорь Кирчев, с которым я раньше уже встречался в Москве, и седой мужик лет шестидесяти в хорошем клубном пиджаке. Перед ними стояли два тяжелых хрустальных стакана и бутылка коньяка. Разговор, видимо, был серьезный, потому что на щеках Игоря пылали пятна, а нашему появлению он явно обрадовался. Они поднялись, Игорь нас познакомил. Мужик оказался владельцем ресторана и по совместительству дядей и совладельцем строительной фирмы, которой руководил Игорь. Мы поручили сумку заботам подошедшего к нам парня.
Я заметил, что внешность Лины произвела впечатление. Разговор за столом завязался вполне непринужденный. Мирон Маркович оказался обаятельным мужиком, с чувством юмора. Как только Лина обратилась к нему по имени-отчеству, он возмущенно пророкотал:
— Разницу в возрасте подчеркиваешь? Детка, зови меня просто Мироном, все знакомые женщины зовут меня так. Если захочешь меня найти, ты только спроси Мирона, весь город знает меня.
Игорь засмеялся:
— Лина, его действительно знают все. Самая знаменитая кухня в городе — у Мирона, это его хобби. Он привез себе повара из Болгарии, поселил его здесь и нашел себе достойного собеседника в его лице. Если вы захотите ему понравиться, хвалите его кухню.
Лина улыбнулась:
— Но я, и правда, люблю болгарскую кухню. Там готовят великолепный летний суп — таратор, что-то вроде русской окрошки, но вместо кваса кладут кислое молоко. Кстати, в Армении тоже в окрошке заменяют квас кефиром или кислым молоком. А еще я люблю болгарские котлетки. Их называют кебапчета, и едят прямо на улице, с решетки на углях, с белым хлебом. А болгарская брынза!
Мирон встал, прижал руку к сердцу и торжественно сказал:
— Давно молодая женщина так меня не удивляла.
Мы все расхохотались. Усевшись, он совершенно серьезно сказал Игорю:
— Что ты смеешься? Тебе тридцать пять лет, и у тебя до сих пор нет детей. Мало того, ты не женат. И я тебе скажу, почему это так. Ты встречаешься с девушками, которые нужны только для одного совершенно нехитрого дела, и тебе же самому с ними становится скучно через двадцать минут. Посмотри на Алексея: он в городе три часа, и уже нашел девушку, которая смогла удивить меня, а я много чего видел.
Игорь поднял руки:
— Все, я сдаюсь!
Обед был действительно великолепный.
В качестве закусок нам подали цветную капусту в кляре, коктейль-салаты, я себе выбрал с курицей, орехами и черносливом, всякую мясную и рыбную нарезки, а еще совершенно необыкновенное мясо по-монастырски. Мирон рассказал Лине, что такое мясо готовят минимум три дня: сначала оно лежит в маринаде, секрет которого мечтает узнать каждый повар в городе, потом его особым способом запекают целым куском, потом охлаждают и тонко нарезают. И еще к нему подают особый соус. Мясо и правда приготовлено с любовью и уважением, у него достойный вкус и аромат. В качестве основного блюда нам подали семгу в каком-то розоватом соусе, с крошечными кочанчиками отварной капусты и молодой картошкой. На десерт для Лины принесли запеченное яблоко на слойке, все это великолепие украсили взбитыми сливками и листочком мяты.
Когда нам подали кофе, Мирон сказал:
— Игорь, подгони гостю мою машину, я все равно на служебной езжу. А у него девушка красивая, надо катать ее на хорошей машине. — Он повернулся ко мне: — Алексей, хочешь, с водителем отдам?
Я поблагодарил за машину, но от водителя отказался.
— Поселишься в доме моей дочери. Она все равно живет в Москве, а дом практически весь год пустует. Прямо у моря, и место там тихое, спокойное. Никто вам не помешает. Игорь вас и проводит.
Глянув на личико Лины, я возразил:
— Честно сказать, мы хотели прогуляться по городу пешком, — сказал я. Потом повернулся к Игорю и продолжил: — Оставь машину, ключи и записку с адресом у швейцара. А мы заберем все у него, как вернемся.
Мы простились, и пошли широким бульваром в сторону моря. Шли и разговаривали, как будто были знакомы сто лет. Незаметно перешли на «ты». Лина улыбалась. Когда я поворачивался к ней, она смотрела на меня сияющими карими глазами. Мы вышли на каменистый пляж, она взяла меня за руку, правда, потом отпустила, но я долго еще чувствовал тепло там, где она держала руку.
Погода внезапно начала портиться. С моря подул прохладный ветер, и мы пошли назад. Солнце скрыли тучи, и на улице сразу стало неуютно.
Парковка перед рестораном была заполнена машинами. Все практически были хорошими дорогими моделями. Ресторан был только в первом этаже, выше были расположены офисы фирм с отдельным входом, так что, возможно, это были машины работников этих фирм, а не посетителей ресторана.
— Давай угадаем, какая из них принадлежит Мирону? — предложил я. — Я думаю, что вон тот джип.
Она мечтательно оглядела ряд машин:
— А мне кажется, что это вон та серебристо-молочная машина.
Когда мы подошли ближе, нам навстречу вышел молодой парень, с которым я ездил в пансионат, и отдал мне записку, ключи от дома и брелок со связкой ключей от машины.
Я нажал на кнопку, и дважды мигнул фарами серебристо-молочный «Лексус», который выбрала Лина. Она засмеялась:
— Надо было спорить на интерес.
Парень сказал:
— Чемодан в багажнике. Мирон Маркович велел вам передать пакет с продуктами и букет для вашей спутницы, я уложил его на полочке сзади. Я проеду вперед, а вы за мной, здесь совсем недалеко.
Я повернулся к Лине:
— Завезем вещи, посмотришь, как я устроился, и отвезу тебя в пансионат, — и добавил, чтобы она не раздумала ехать со мной, — а то неудобно парня задерживать.
Она села в машину, и решительно подняла на меня глаза:
— Приставать не будешь?
Я приподнял бровь:
— За кого ты меня принимаешь?
Она покосилась на меня, но промолчала.
Глава 3. Лина Морозова.
Когда мы подъехали к воротам, на которых был написан нужный нам номер, в небе, и до того не слишком приветливом, пророкотал гром, и первые крупные капли дождя упали на землю. Джип впереди приветственно мигнул фарами, развернулся и уехал.
Алексей открыл ключом калитку рядом с воротами, и мы вбежали во двор небольшого двухэтажного особнячка. К дверям дома вела дорожка, вымощенная плиткой, с двух сторон окаймленная цветущими тюльпанами. Капли дождя на наших глазах превращались в ручьи, и мы, пока добежали до веранды, вымокли до нитки.
Более странного дома мне видеть не доводилось. Весь первый этаж представлял собой один огромный зал, одна из его стен была стеклянной и выходила в сад. Сейчас там гнулись от ветра мокрые деревья и кусты, начиналась настоящая весенняя гроза. В одну из колонн, поддерживающих потолок, был встроен огромный камин. Чистый желтый паркет пола отражал огни встроенных в потолок светильников. В углу была размещена кухня, которая обилием стекла и хромированного металла больше напоминала операционную. Там же стояла печь, похожая на уличный мангал. В целом все производило очень стильное впечатление. Но я подумала, что в таком доме люди не могут жить подолгу.
Пока я разглядывала по сторонам, Алексей сбегал к машине за вещами и пакетом. Он бросил дорожную сумку у порога и прошел к камину.
— Проходи, располагайся.
Мой светлый костюм совершенно промок и неприятно холодил спину, а волосы свисали сосульками, и с челки капала вода. Я громко чихнула. Он оглянулся на меня и засмеялся:
— Слушай, ты вся промокла. Иди в душ, и я дам тебе во что-нибудь переодеться, а то простудишься.