Страница 66 из 69
— Итак, к чему вы клоните?
— Поскольку в нюхательную смесь, как правило, добавляются ароматизаторы, они могут заглушить запах яда.
— Ах вот вы о чём, — протянул я.
— Нам надо отыскать яд, который достаточно силён, чтобы даже в малой дозе спровоцировать сердечный приступ при попадании в лёгкие. Кроме того, он должен быть порошкообразным и желательно красноватого оттенка.
— Почему красноватого оттенка, я понимаю, — кивнул я, — но отчего обязательно порошкообразным?
— Представьте, Уотсон, что произойдёт, если вы смешаете жидкий яд и нюхательный табак. Получатся комочки, а табачная смесь должна выглядеть однородной, как мелкая пудра. Именно поэтому её хранят в сухом месте. Сырость для нюхательного порошка — сущее проклятие.
— Нуда, конечно, вы совершенно правы, — согласился я. — Однако, когда заходит речь о поисках подобного яда, мне вспоминается иголка в стоге сена.
— Вы не так уж далеки от истины, Уотсон, — вздохнул Холмс. — Мне нужно наведаться в Британский музей. Опять же вас я с собой не зову — ничего, кроме скуки, вас там не ждёт.
— Понимаю, Холмс. Впрочем, вам не о чём беспокоиться. Сегодня я должен проведать нескольких пациентов, так что у меня всё равно не получилось бы составить вам компанию. Увидимся вечером.
Вернулся Холмс ближе к ночи, когда я уже собирался укладываться спать. С тяжёлым вздохом мой друг без сил повалился на диван. Запустив пятерню в шевелюру, он произнёс усталым голосом:
— Вы даже не представляете, Уотсон, сколько на свете ядов. В одном только справочнике Лоусона «Токсикология растений» сотни наименований.
— И многие из них подходят под наши параметры?
— Возможно, вас это и удивит, но, к счастью, нет. Большую часть токсинов можно сразу отмести — их надо либо глотать, либо вводить под кожу. Куча ядов не подошла по той простой причине, что они существуют лишь в жидкой форме. У части веществ слишком резкий запах, который не заглушишь никакими ароматизаторами.
— Так вы выяснили, чем отравили жертв?
— Думаю, да. Но мне нужно ещё раз удостовериться в правильности моей гипотезы. Если я не ошибся, мы сможем выяснить, где именно преступник взял яд, а там выйдем и на самого злоумышленника.
— Понятно.
— Завтра я разузнаю, какой именно маркой табака пользовалась каждая из жертв. Если мне повезёт, то марка должна совпасть. — Холмс достал из кармана маленькую коробочку нюхательного порошка и поднёс её к носу. — Я купил эту смесь в табачной лавке на углу, — пояснил он и протянул коробочку мне: — Понюхайте. Если не ошибаюсь, это жасмин. Вы согласны?
Я втянул ноздрями воздух:
— Да, вы правы. Определённо пахнет жасмином.
— Мне надо провести с этим табаком несколько экспериментов, — объявил Холмс, направившись к столу, на котором у него стояли реторты, пробирки и газовые горелки.
— В таком случае, не буду вам мешать. Лучше лягу спать, — сказал я.
— Спокойной ночи, Уотсон.
Когда я вышел к столу на следующее утро, то обнаружил, что Холмс уже позавтракал и ушёл.
Вернулся детектив около одиннадцати утра.
— Отличные новости, Уотсон, — объявил он с порога. — Все трое убитых пользовались одним и тем же сортом табака. Очень дорогая марка! Называется «Ридженси голд». Производится в Мейфэре компанией «Братья Кумби».
— Отличные новости, Холмс.
— Причём это далеко не всё. Мне удалось добыть остатки табака, которым пользовались две из трёх жертв. — Холмс с гордостью показал мне красные с золотом коробочки. — Теперь я могу взять пробы на анализы и выяснить, содержится ли в табаке яд, и если да, то какой.
— И кто будет заниматься этими анализами? Вы?
— Нет, — покачал головой Холмс, — мне порекомендовали некоего профессора Данстон-Джервиса, заверив меня, что он лучший токсиколог во всей Англии. Он работает в больнице Святого Варфоломея. Я уже договорился о встрече с профессором. Мне назначено на полдень. Не желаете составить мне компанию?
— С огромным удовольствием. Насколько я понимаю, встреча обещает быть весьма интересной и познавательной.
Холмс взял одну из коробочек с нюхательным табаком и направился к своей импровизированной лаборатории, желая провести ещё несколько экспериментов. Поскольку я уже прочитал все утренние газеты и заняться мне было особо нечем, я встал за спиной Холмса и принялся наблюдать за действиями друга. Сперва он взял мензурку с чистой водой и насыпал туда немного табаку, после чего перемешал и стал ждать, когда смесь осядет. Часть табака, пропитавшись водой, медленно опустилась на дно, а часть осталась плавать на поверхности.
— Эврика! — вскричал Холмс. — Значит, я всё-таки был прав!
— В чём правы?
— Когда я занимался изучением различных ядов, мне удалось выяснить, что древесина нескольких видов африканских лиственных деревьев крайне токсична. Особенно сильный яд содержится в птерокарпусе, если быть точным, в его разновидности Pterocarpus soyauxii. Попадание опилок птерокарпуса в лёгкие может привести к остановке сердца.
— Чёрт меня побери!
— Чтобы удостовериться в справедливости своей версии, я и решил добавить нюхательный табак в воду.
Опилки должны были остаться на поверхности, а частицы табака — разбухнуть и утонуть, что, собственно, и произошло. Надо сказать, Уотсон, птерокарпус весьма интересное растение. Внешний слой древесины — кремового цвета, а внутренний, который, кстати сказать, и содержит яд, — красный, совсем как нюхательная смесь «Ридженси голд»!
— Я потрясён, Холмс. Так значит, вот этот порошок на поверхности и есть истёртые в пыль опилки птерокарпуса?
— Скорее всего, да. Мы будем знать об этом наверняка только после того, как профессор проведёт соответствующие анализы.
— Но как Коробейнику удалось подсыпать яд в табак? И что делать с другими людьми, которые покупают «Ридженси голд»? Неужели их жизни тоже в опасности?
— Хорошие вопросы, Уотсон. Я сильно сомневаюсь, что злоумышленник отравил всю партию товара сразу — в этом случае люди мёрли бы как мухи. Хотя «Ридженси голд» марка достаточно дорогая, у неё имеется немало поклонников. Нет, я уверен, что убийца наносил точечные удары. Значит, ему содействовал кто-то из сотрудников табачной компании. Этот некто должен был предоставить злоумышленнику список клиентов. Возможно, он же помогал подмешивать яд. Обратите внимание: и Пуллман, и Хевлок, и Уэнтворт приобретали табак по почте.
— Это очень важная деталь, Холмс.
Перекусив, мы оделись, вышли на улицу и, остановив кэб, приказали кучеру везти нас в больницу Святого Варфоломея. Когда мы вышли, я в который раз залюбовался величественным фасадом знаменитой больницы, основанной в 1123 году. К этому заведению, включавшему в себя исследовательские лаборатории, библиотеки и медицинское училище, я всегда питал особенные чувства. Как-никак именно в этих стенах когда-то, много лет назад, я постигал хирургию. Именно здесь я свёл знакомство со своим добрым другом Шерлоком Холмсом.
Мы прошли внутрь, и я сразу почувствовал себя как дома. Даже запах, царивший здесь, нисколько не изменился со времён моего ученичества. Мы отыскали профессора Данстон-Джервиса в той самой лаборатории, где некогда трудился и я и где мы познакомились с Холмсом. Профессор оказался высоким худым седовласым джентльменом, с интересом поглядывавшим на нас из-за толстых стёкол очков. Мы представились и пожали руки.
— Добро пожаловать в нашу больницу, джентльмены, — улыбнулся Данстон-Джервис. — Вы у нас впервые?
— Ну что вы, профессор, — покачал я головой. — Здесь прошли первые годы моей практики. Кроме того, в этой самой лаборатории мы с Холмсом ставили массу разных экспериментов.
— Ну да, конечно. Как интересно. Так чем же я могу быть вам полезен? — обратился профессор к Холмсу.
Великий детектив вкратце описал, с чем мы пришли, и показал образец табака, который привёз с собой.
— Я считаю, что в эту нюхательную смесь добавили измельчённые опилки африканского дерева птерокарпуса. Вам доводилось о нём слышать?