Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 9



Последняя фраза Алексеева в любое другое время вызвала бы у меня бурю эмоций. Но только не теперь! Это ж надо, а? Дочь ювелира! Нет, Веник все-таки правильный мужик. Раньше у него все продавщицы были. А теперь вот, пожалуйста, какой экземпляр, а главное, как вовремя.

– А она ничего, – после некоторой паузы заметила я. – Великовата, правда, немного. А так вполне…

– Правда? – почему-то обрадовался Ромка. – Значит, ты не сердишься, что мы взяли ее к себе на фирму консультантом?

Я внимательно посмотрела на супруга: кроме робкой радости, в его глазах светился некоторый испуг. Вспомнил, наверное, какой грандиозный скандал я закатила, когда почти случайно заглянула к ним в офис! В общем-то, если быть до конца откровенной, это было не совсем случайно.

Дело в том, что у мой однокурсницы, Таньки Бычковой, муж тоже в некотором роде бизнесмен. В один прекрасный день ему срочно понадобились компьютеры. Танька, зная о работе моего Алексеева, связалась со мной, я в свою очередь – с Ромкой и Веником, и вскоре счастливый Колька стал обладателем партии оргтехники по весьма демократичной цене. На беду, Танька как бы является компаньоном и бухгалтером на фирме мужа. Они вместе ездили заключать договор в офис к Ромке и Веньке. После визита в этот вертеп Татьяна, как верная подруга, позвонила мне и сообщила, что в качестве секретарши у ребят трудится победительница конкурса красоты «Мисс Московская область». Танька очень красочно описала все параметры девушки, и я, кипя прямо-таки шекспировской ревностью, помчалась в офис к мужу. То, что я увидела в приемной, превзошло все мои самые смелые предположения. За столом сидело существо, при взгляде на которое хотелось брякнуться на колени и прочитать молитву «Пресвятая Дева Богородица, возрадуйся!» – так свято и непорочно выглядела секретарша. Огромные голубые глаза смотрели на меня так, словно видели насквозь все мои грешные мысли и поступки. Ноги девушки брали начало в районе висков, а рост лишь немного уступал высоте горы Килиманджаро. В довершение всего от нее пахло моим любимым парфюмом, а юбочка была так коротка, что сразу возникали мысли о Черноморском побережье и бикини.

Я уперлась взглядом в пупок секретарши и грозно прорычала:

– Где Алексеев?

– У них совещание, – пропела девушка голосом раннего Робертино Лоретти.

– Совещание! – взревела я басом и рванула на себя дверь, ведущую в кабинет к начальству.

На низком диванчике вальяжно расположились Ромка и Венька и неторопливо потягивали кофе из маленьких чашечек. Они чувствовали себя превосходно, и не было господам бизнесменам никакого дела до моих душевных терзаний.

При виде разъяренной фурии, ворвавшейся к ним в кабинет, оба дрогнули и вылили добрую половину содержимого чашек себе на костюмы.

– Совещание?! – еще раз рыкнула я и принялась крушить все, что попадалось под руку: хрустальную вазу, кофейный сервиз, пепельницы, цветочные горшки с редкими растениями…

Добравшись до компьютера, стоявшего на Венькином столе, я притормозила. Как истинный чайник, я испытываю некоторое благоговение перед умной машиной.

– Привет, Жень, – робко поздоровался Ромка. – В гости зашла? Кофе будешь?

Неожиданно даже для самой себя я опустилась на пол и громко зарыдала.

Короче говоря, через полчаса юный ангел из приемной был уволен. А на ее место я устроила свою тетушку, Дуськину маму: женщину в возрасте, но еще очень привлекательную и деловую. Справиться с обязанностями секретарши ей не составляло труда. К тому же я в ультимативной форме потребовала устроить ее на компьютерные курсы, а заодно и на курсы делопроизводства.

Зато теперь я абсолютно спокойна за моральный облик Вениамина и Ромки, а заодно и за свою тетушку. Раз в неделю я звоню ей в офис и тепло справляюсь о самочувствии, о личной жизни, о новых покупках и прочих милых для женщин пустяках…

– Не сержусь, – нехотя ответила я, хотя девицы ростом с жирафа вызывали у меня стойкую неприязнь. – Я могу даже с ней сходить в кафе… Веник, наверное, как честный человек, уже обязан на ней жениться?

– Ну уж, так сразу и жениться! Что ты, нашего Веньку не знаешь?

Веньку я знала. При всей его трепетной любви к прекрасному полу связывать себя семейными узами он не торопился.

– Так ты мне оставь телефончик этой вашей… консультантки. Как ее зовут, кстати? Веник вчера говорил, да я забыла…

– Катя. Екатерина Витальевна Шульц…



Мы с Ромкой еще немного поболтали о всяких пустяках, потом еще поболтали… А потом надобность в разговорах отпала – нашлись дела и поинтереснее.

Проснулась я утром с полным ощущением счастья и гармонии. Ромка с Веником уже уехали на работу, прихватив, видимо, с собой и американца. На столике возле кровати стоял высокий стакан с ананасовым соком, белела визитная карточка с телефоном Катерины Шульц и приписка, сделанная рукой Алексеева: «Жена моя, я тебя люблю!»

Сладко потянувшись, я мурлыкнула: «Я тебя тоже!» – и принялась извлекать сонного Рудольфа из-под одеяла. Такса недовольно заворчала.

– Не ругайся. – Я чмокнула Рудольфа в нос. – Сейчас пойдем погуляем, а потом будем завтракать…

Услыхав любимое слово, умный песик оживился и высунул хитрую мордочку наружу. Гулять Рудольф не очень любил. Он предпочитал прогулкам просмотр телепередач на коленях у хозяйки. Особенно уважал «Дог-шоу». Поэтому сейчас, глядя на меня глазами-маслинами, он предлагал пропустить прогулку, а сразу приступить ко второй части утренней программы.

– И не мечтай! – отрезала я. – Свежий воздух очень полезен для маленьких собачек. Эх, хорошо бы еще и спортом заняться! Бегом, например. Представляешь: я в красивом спортивном костюме бегу по залитому утренним солнцем парку, а рядом со мной семенишь ты…

Я мечтательно закрыла глаза, представляя себе эту картинку. Однако Рудольфу такая перспектива не нравилась. Он быстренько залез обратно под одеяло и свернулся там клубочком.

– Лентяй! – пристыдила я песика. – Жениться тебе надо, вот что. Жена быстренько тебя к порядку приучит…

Этого собачье сердце выдержать уже не могло. С жалобным поскуливанием Рудольф выполз из-под одеяла и опрометью помчался к входной двери. Весь его вид говорил о том, что он согласен идти гулять, заниматься спортом, бегать, прыгать, танцевать, даже подружиться с ненавистным соседским котом Тимофеем, но только не жениться.

– Да, – вздохнула я, влезая в джинсы и футболку. – С Веником поведешься – не того наберешься. Пошли уже, холостяк!

Во дворе я уселась на скамейку, отпустив Рудольфа по его собачьим делам. Он неторопливо потрусил к ближайшим кустам, но не прошло и минуты, как собака с визгом примчалась обратно, запрыгнула ко мне на колени и, мелко дрожа, уткнулась носом в живот.

– Что с тобой, милый? – опешила я от такого поведения любимца. – Кто тебя так напугал? Ну-ка давай посмотрим…

Однако Рудольф категорически отказывался сползать с колен.

– Хорошо, – разозлилась я. – Я пойду одна. Но если там ничего не окажется, то завтрака ты лишишься до самого обеда!

Угроза не подействовала, и Рудольф остался сидеть на скамейке, а я шагнула в кусты.

– Та-ак, – протянула я, увидев, чего испугался Рудольф. – Трупы размножаются, как тараканы…

На земле, широко раскинув руки в стороны, лежал мужчина явно не русской национальности. Слегка раскосые глаза были открыты и смотрели на небо, словно мужчина пытался разглядеть там вход в царствие небесное. Желтоватая при жизни кожа на круглом лице теперь приобрела какой-то серый оттенок. «Казах? Узбек? Таджик?» – подумала я. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: прилег он сюда не по своей воле. С левой стороны груди виднелось отверстие, из которого вытекла небольшая струйка крови.

Я присела на корточки и со знанием дела осмотрела смертельную рану.

– Это явно не пуля, – сказала я вслух. – И не нож. Очень похоже на заточку или на шило. Кто-то мастерски нанес удар в самое сердце, поэтому и крови немного… Дела-а!

По уже укоренившейся привычке влезать не в свое дело, я пошарила по карманам дешевого костюмчика. Во внутреннем кармане пиджака удалось обнаружить какой-то бумажный комочек и сорок пять рублей.