Надувные прелести

— Если вы с меня слезете, я вас с ним познакомлю, — пообещал придавленный Клавкой и столиком обитатель «нижнего яруса».

Я призвала на помощь Юрку, и общими усилиями нам удалось поставить всех на ноги. Слегка помятый в схватке с Клавдией и со столиком, ведущий вечера принял наконец то положение, в котором вот уже несколько десятков тысяч лет передвигается все прогрессивное человечество. Посетители клуба были слегка разочарованы окончанием шоу, но все же поблагодарили участников представления бурными аплодисментами и довольно внушительной кучкой баксов, замеченной мною на подносе.

— Ну, и где же этот гражданский тип подозрительной наружности? — осведомилась Клавка, едва только стихли овации и публика утратила к нам всяческий интерес.

— Это я, — просто ответил шоумен и на всякий случай прикрылся обеими руками. Наверное, дядька решил, что моя Клавдия не удовлетворится внешним видом директора свингер-клуба и в отместку вновь взгромоздится вместе со столом на его живот.

— Что значит «я»? — насупилась сестрица. — Как вам известно, «я» бывают разные! Конкретизируйте, пожалуйста.

— Я — управляющий этим заведением, — охотно пояснил дядька.

— Что, и кабинет персональный имеется? — недоверчиво прищурилась Клавка.

— Ну, имеется.

— Вот и пойдем туда…

Шоумен обалдело хлопал глазами, не в силах вымолвить ни слова. Его нетрудно понять: сперва эта нахальная девица, придавленная столиком, елозила на его животе, а теперь вдруг требует свидания в его же собственном кабинете! Чего доброго, эта психическая потребует немедленно на ней жениться, мотивируя это внезапно случившейся беременностью! Растерянность на лице мужика неожиданно сменилась выражением полного превосходства, и он с кривой ухмылкой произнес:

— А если я позову охрану?

— Оно вам надо? — равнодушно (но только с виду!) пожала я плечами. — Мы ведь хотим просто поговорить с вами по душам в… э-э… более спокойной обстановке. Но если вам нужен скандал, мы можем его устроить просто на «раз», правда, Клав?

Сестра, радостно оскалившись, выказала тем самым готовность немедленно устроить небольшой конец света в отдельно взятом свингер-клубе. Разговор по душам мужику тоже явно не очень нравился. По всему было видно, что хозяин клуба предпочел бы изгнать нас с позором из элитного места и навсегда забыть о существовании особ нестандартного поведения.

Управляющий смерил нас долгим взглядом, реально оценил возможности двух экзальтированных девушек и одного очумелого парня, мгновенно понял, что организовать небольшую революцию в подчиненном ему заведении нам вполне под силу, и коротко произнес:

— Прошу за мной.

Клавдию мы с Юркой конвоировали вдвоем, бережно поддерживая ее с обеих сторон под руки. Хулиганка по пути несколько раз предпринимала попытки вырваться из наших дружеских объятий, при этом она плотоядно поглядывала на голый живот управляющего. Вероятно, моей беспокойной сестренке хотелось еще раз испытать острые ощущения, лежа и прыгая на этой части тела, довольно внушительной, надо заметить.

Кабинет управляющего располагался в подвальной части здания. Где-то поблизости, вероятно, находилась и кухня: чистенький коридорчик наполняли умопомрачительные запахи. Мой желудок недвусмысленно намекнул, что неплохо было бы что-нибудь в него закинуть, и я принялась мысленно внушать управляющему эту простую мысль. В конце концов, мы — гости, а гостей принято угощать. Однако хозяин заведения телепатии не поддался и кормить нас ужином не желал. Я объяснила подобное невежество недавно перенесенным им шоком.

Мы остановились возле солидной двери, наверняка металлической, и лишь снаружи обшитой пластинами темного дерева. Латунная табличка на стене справа сообщала, что управляющего клубом зовут Лаврентий Игоревич Ложкин.

«Лаврик, значит», — мысленно хихикнула я — имя дядьке ну совсем не подходило. Лаврентий тем временем протянул руку к двери, и она, словно по волшебству, открылась. Говорю «по волшебству», потому что никаких замков, в том числе и кодовых, я на двери не углядела. Наверное, там имелся какой-нибудь скрытый механизм, может, кнопочка, нажатие которой и открывало «врата» в кабинет управляющего.

Епархия Лаврика была выполнена в модном нынче стиле «хай-тек». Больше всего меня поразили кресла, похожие на жалкие обрубки парковых скамеек, только пластиковые. Сидеть в таких креслах — сплошное неудобство, особенно людям с тощим задом. Впрочем, подобные посадочные места имеют несомненный плюс: они не позволяют посетителям расслабиться и максимально сокращают время визита. Помещение освещалось точечными светильниками, тщательно замаскированными в подвесном потолке, отчего определить реальные размеры помещения было затруднительно. Клавдия осталась равнодушна к замысловатым дизайнерским наворотам. Она метнулась к большому аквариуму с подсветкой, с настоящим пиратским корабликом, затонувшим при строительстве клуба, и с двумя диковинными рыбками. Цветовая гамма обитательниц аквариума напоминала боевую раскраску индейцев племени чероки, восставших против тотального засилия бледнолицых, а торчащие в разные стороны шипы — иглы рассерженного дикобраза.

— Ой, рыбки! — воскликнула Клавка, втыкаясь носом в толстую стеклянную стену. — Хорошенькие какие! Цып-цып-цып! Идите к мамочке. А они не кусаются?

Несчастные рыбки, перепуганные появлением в своем тихом мирке лица Клавдии, искаженного толстым стеклом, еще больше растопырили шипы, а потом, на всякий случай, скрылись в руинах пиратского корабля.

Лаврентий ухмыльнулся:

— Они не кусаются, это же не пираньи. Однако руку совать в аквариум я бы не стал — у рыбок шипы очень ядовитые…

Клавка отпрянула от аквариума, словно ее уже укололи тем самым ядовитым шипом.

— Вы их держите вместо овчарок, что ли? — проворчала сестрица, плюхаясь в пластмассовое кресло.

Управляющий клубом не снизошел до ответа. Он посмотрел на меня долгим взглядом и вопросительно поднял бровь:

— Итак?

Я решила оставить всякие условности и быстро спросила:

— Кто такой Глеб Крутых? Это ваш хозяин?

Лаврик слегка изменился в лице, но быстро взял себя в руки и попытался справиться с эмоциями.

— Я сам себе хозяин, — заявил он, но голос его при этом предательски дрогнул.

— Ну, это теперь, после убийства вашего босса! Хотя я не думаю, что подобное положение дел сохранится надолго. Так что готовьтесь, дорогуша, сдавать дела. — Я сочувственно поцокала языком. — Сколько проблем предвижу! Скажите честно, много наворовали?

Это был, как говорят игроки в бильярд, удар в дурака, однако он неожиданно достиг цели.

— Вы от кого? — Лаврик облизнул ставшие вдруг сухими губы.

— От НЕГО, — важно молвила Клавдия, оставившая наконец в покое ядовитых рыб и решившая принять непосредственное участие в переговорах. Сестра закатила глаза и многозначительно ткнула пальцем в потолок.

Яйцевидный животик управляющего «Джокером» скукожился до минимально возможных размеров. Он, я имею в виду Лаврика, некоторое время пыхтел, а потом начал «колоться». Причем получалось это не очень красиво и совсем не благородно — главным виновником всех бед в глазах и.о. управляющего клубом был назван покойный господин Крутых.

— Я ведь говорил ему: «Умерь аппетит»! — досадливо сморщился Лаврентий Игоревич Ложкин. — А он только усмехался, дескать, знаешь, где он у меня сидит? Во! — Лаврик продемонстрировал кулак довольно внушительных размеров. — Ничего не боялся. Или делал вид, что не боится. Превратил бухгалтерию в собственное портмоне. Я тут как-то подсчитал, сколько Глеб имеет с трех клубов… Господи, куда ему столько денег?! Ни жены, ни детей… А я что? Я — просто марионетка! Что велено, то и делаю. А теперь — вот, пожалуйста, разгребай его дерьмо!

Коротенький монолог Лаврика впечатления не произвел и мало ясности внес в ситуацию. Стало понятно лишь одно: мы попали по адресу, клуб действительно принадлежал покойному Глебу Крутых, и творились здесь дела сомнительные. Однако это обстоятельство не облегчало нам жизнь: первоочередная задача по поиску дискеты по-прежнему оставалась невыполненной.