Страница 2 из 68
Когда после сообщения плотника о грозившей опасности вахтенный офицер сказал командиру корабля Мартину Уэгхорну, что корабль пора спрямлять, последний якобы ответил: «Ничего, сейчас без четверти восемь, спрямим корабль одновременно с подъемом флага и брам-реев. Прикажите расставить команду по орудиям».
В те времена на кораблях, стоящих на рейде, на ночь одновременно со спуском флага спускались брам-реи, а утром снова поднимались одновременно с подъемом флага и ставились в горизонтальное положение. Видимо, командир «Ройял Джорджа» хотел этот обычный маневр дополнить и эффективным спрямлением корабля. Таким образом, время было упущено, а когда команда, разбегаясь по местам, бежала по тому борту, на который корабль был накренен, крен увеличился еще больше, и открытые пушечные порты ушли под воду… А может, в эту минуту налетел порыв ветра, что увеличило крен. Кто знает…
Другие английские источники сообщают, что все это происходило не утром, а днем, во время обеда. Тем не менее независимо от времени дня наиболее распространенная версия о причинах катастрофы — это та, что корабль черпнул открытыми пушечными портами воду и потерял остойчивость.
Наиболее подробное описание версии о потере остойчивости можно найти в изданном в Англии четырехтомнике под названием «Море», который был составлен Ф. Уимпером. Эта же версия положена в основу поэмы Вильяма Каупера «Toll for the Brave»[1].
Существует и другая версия гибели «Ройял Джорджа» (ее следовало бы считать первой, так как она появилась сразу же после катастрофы). Это так называемая версия о «сухой гнили», и авторами ее являются члены трибунала британского адмиралтейского суда, разбиравшие обстоятельства катастрофы. Коротко она сводится к следующему.
Стоявший на якоре «Ройял Джордж» не мог затонуть по причине потери остойчивости, вызванной попавшей в открытые порты водой, так как стоял носом к бризу и крен его на левый борт составлял всего 7 градусов, чего было вполне достаточно, чтобы оголить неисправный кингстон. Корабль за 35 лет своей службы настолько был охвачен «сухой гнилью», что его корпус потерял всякую прочность, и в тот злополучный день 29 августа 1782 года на Спитхедском рейде из днища корабля выпал огромный кусок — в образовавшуюся пробоину, площадь которой составляла почти треть площади подводной части корпуса, хлынула вода, и корабль камнем пошел ко дну.
Самая последняя фраза приговора трибунала по «Ройял Джорджу» гласит: «Это подтверждается точными фактами, которые у членов трибунала адмиралтейского суда не вызывают спора или сомнения».
Данное трибуналом объяснение «теории сухой гнили» снимало с командования корабля, эскадры, флота и самого Адмиралтейства обвинения по поводу катастрофы — происшествия при учитываемых обстоятельствах даже скандального. При этом вина как бы перекладывалась на головы тех, кто отвечал за состояние корпуса корабля и качество его последнего ремонта, то есть на гражданских чиновников, которые руководили докованием «Ройял Джорджа» на частной верфи. Хотя эта версия являлась выводом солидной комиссии и была обнародована как «Заключение трибунала адмиралтейского суда», моряки королевского флота Англии в нее не поверили. Во-первых, с кораблей эскадры, стоявших вокруг «Ройял Джорджа», видели, как он повалился на бок и лег мачтами на воду. Этого наверняка бы не произошло, если бы одна третья часть днища корабля (пусть даже где-то слева, у скулы) отвалилась, упала на дно, — в этом случае корабль затонул бы прямо, без крена. Конечно, «сухая гниль» в корпусе «корабля адмиралов» имелась, так же как в корпусах почти всех английских военных кораблей того времени, но не в такой степени, чтобы «часть днища выпала». Этому наверняка должны были предшествовать сильные течи корабля задолго до его гибели. Известно, что «Ройял Джордж» не раз садился на мель, и если уж «сухая гниль» была столь сильно распространена, то «огромный кусок днища» отвалился бы именно при одном из таких касаний грунта.
Одним из самых веских аргументов, ставящих под сомнение эту версию, является хотя бы тот факт, что Адмиралтейство провело осмотр корпуса затонувшего корабля лишь спустя четверть века. Это говорит о том, что водолазы увидели бы «огромный кусок днища» на своем должном месте. В 1817 году, проведя подводное обследование, власти Портсмутского порта сообщили: «Корабль лежит на грунте носом на вест-зюйд-вест с большим креном на левый борт. Корпус корабля во многих местах изъеден червями и сильно оброс водорослями».
А вот как объясняет причину гибели «корабля адмиралов» известный английский кораблестроитель К. Барнаби — почетный вице-президент Королевского общества кораблестроителей. Он соглашается, что корабль стоял на якоре носом к возможному направлению бриза, и допускает, что был накренен всего на 7 градусов, этого было вполне достаточно, чтобы со шлюпки можно было починить кингстон. Барнаби утверждает, что корабль затонул, получив дополнительный крен из-за неожиданно налетевшего ветра. Но самым интересным был вывод его исследования: гибель «Ройял Джорджа» произошла из-за того, что он был накренен именно на левый борт и что он бы не затонул, если бы его кренговали на правый борт. Объясняет он это следующим образом.
Скорость ветра при его неожиданных порывах может возрастать вдвое по сравнению с его средней скоростью. В связи с вращением Земли против часовой стрелки и незначительным трением воздуха в верхних слоях атмосферы порывы ветра отклоняются на несколько градусов против часовой стрелки от первоначального угла. Опытные яхтсмены знают, утверждает он, что при порыве ветра, действующего на паруса яхты, идущей левым галсом, его сила действует спереди, а на яхту, идущую правым галсом, — ближе к траверзу. В случае с «Ройял Джорджем» при порыве ветра корабль еще больше наклонился на левый борт.
«Ройял Джордж» лежал на глубине 19 метров. Первые водолазные работы на нем англичане провели в 1839–1840 годах. Тогда подняли семь бронзовых пушек общим весом 15 тонн, десятки чугунных ядер, около 10 тонн меди, много дерева, посуду, человеческие черепа и кости.
Позже на поверхность извлекли корабельный колокол, который повесили на колокольню портовой церкви Портсмута. Особый интерес для искателей морских реликвий представляла флагманская каюта корабля. Оттуда достали большое серебряное блюдо и ложку, глиняную трубку, корабельную печать, винную бутылку, чашку, пистолет, серебряную пряжку от ботинка, кусок адмиральского палаша, медаль и даже золотое кольцо, снятое со скелета адмирала, погибшего на боевом корабле, но не в бою.
Казалось бы, на этом рассказ о «корабле знаменитых адмиралов» можно было бы и закончить. Но…
В 1840 году подняли с затонувшего корабля ствол старинной пушки. Отлитый из мягкого железа с набитыми на него 33 металлическими обручами, он явно относился к более ранней эпохе и не мог быть с «Ройял Джорджа». Потом на дне бухты обнаружили еще несколько таких же стволов и один ствол из бронзы, который совсем не похож на те, что поднимали ранее. Дальнейшие поиски привели к тому, что рядом с «кораблем знаменитых адмиралов» обнаружили полуразвалившийся и затянутый илом корпус старинного затонувшего корабля. Тут-то историки и вспомнили еще об одной драме на Спидхэдском рейде, которая произошла задолго до гибели «Ройял Джорджа». Найденным на дне бухты кораблем оказался «Мери Роз», построенный в 1536 году, — один из самых больших и мощных военных кораблей английского короля Генриха VIII. Тогда этот корабль по своему типу являлся новинкой: при водоизмещении 700 тонн он имел три сплошных палубы, на которых была установлена мощная по тому времени осадная артиллерия-39 больших орудий и 53 малых, предназначенных для ведения морского боя.
Но, пожалуй, самым интересным оказалось то, что «Мери Роз» погиб также без боя, в гавани, на виду всей английской эскадры, из-за потери остойчивости. Поднятые историками архивы напомнили уже забытые обстоятельства гибели «Мери Роз».
1
«Погребальный звон по отважным».