Страница 12 из 14
Он так много рассказывал мне про этот дар. Про чувство тревоги, которое непременно возникнет, когда вечно блуждающий Темный Бог окажется где-то неподалеку, но еще на глубине. Про ту тонкую струну, которая зазвенит и оборвется, если чудовище начнет подниматься.
Какое-то время Сканди считал, что моя эмпатия — это признак дремлющего таланта. Что в будущем мне тоже суждено чувствовать приближение Темного Бога. Иногда так случается. Иногда не нужно иметь в своем роду шаманов, чтобы стать дурным вестником.
Но я так и не научился секрету Сканди. Поэтому нас должен был предупредить именно он, потомок могучих повелителей стихийных духов. Он обязан был сказать нам об опасности за два дня до того, как затрещит лед под напором глубинного владыки. За два дня!
— Почему?! — повторил я.
— Я не почувствовал… — наконец проскрипел он. Горе состарило его еще сильнее, и на вид ему сейчас можно было дать лет сто, а то и больше. Глубокие морщины прорезали лоб, скопились у глаз, щеки одрябли и покрылись пятнами.
— Вы же шаман… Вы должны были почувствовать…
— Должен был, — глухо сказал он. — Знаю, что должен был… Я всегда думал, что… Я очень виноват, Эд ан Бауди. Прости меня. Я…
Старик сжался. Он беззвучно шевелил губами, а в уголках его глаз поблескивали слезы.
— Я не знал… — Он сделал прерывистый вздох. — Я должен был. Но… Я думал… Может быть, мой отец тоже… Два поколения Темный Бог не заглядывал в наши края… Может, мы перестали…
Мой гнев неожиданно рассыпался в снежную крупу и осел в глубине души. Я молча натянул на нос мягкое одеяло и пустым взглядом уставился в потолок. Шевелиться не хотелось, и даже отвести взгляд от рыжих пятен стало немыслимым подвигом. Меня охватил озноб, словно холод пробился сквозь стены ледохода и проник в комнату. Застучали зубы, задрожали руки. Тепло комнаты и одеяла никак не спасали от идущей откуда-то изнутри слабости.
— А где наши? — наконец спросил я и напрягся, ожидая жестокого ответа.
Сканди дернулся, натянуто улыбнулся:
— Все хорошо, Эд ан Бауди. Все хорошо.
В груди неприятно сжало, собралось в комок и болезненно екнуло. Я сел, глядя на шамана. Неужели все-таки…
— Они были в цирке. Все были в цирке. Большой ледоход не так-то просто уничтожить, — пробормотал Сканди. На меня он не смотрел. — Ярмарку снесло к северу. Льдину подняло, и они скатились. Я видел ледоходы, да. Я видел корабли на той стороне расщелины.
Он что-то скрывал от меня. Чувства в нем сплелись в клубок так плотно, что я не мог ничего разобрать. Только боль, отчаяние и… страх?
— Куда мы едем?
— На юг. Нам очень надо на юг. В Снежную Шапку. — Он посмотрел на что-то слева от меня, и я проследил за его взглядом. На столике, среди кучи разных мелочей, лежал знакомый до боли компас. Дар Одноглазого… Эрни?!
— Что случилось с Эрни? — просипел я и без слов все понял. Чувства Сканди всколыхнулись, затопили меня с головой. Тонкие, скрюченные возрастом пальцы шамана затряслись.
— Не знаю, — без надежды на веру соврал он. — Я нашел его, когда вышел за тобой…
Наши взгляды встретились. Старик понимал, что я все чувствую. Понимал, но все равно пытался оградить меня от чего-то.
— Эрни умер? — спросил я.
Сканди вздрогнул, выдержал мой взгляд и медленно кивнул. Не зная, что тем причинил мне страшную боль. Я впервые столкнулся с тем, что добро может причинить человеку гораздо больше зла, чем ты мог бы сделать с дурными намерениями. Если бы я не взял тот бидон, если бы…
Впрочем, откуда мне знать, что было бы в этом случае? Вот откуда? Я же не пророк, не прорицатель. Я не чувствую приближения Темного Бога, как настоящие шаманы. Я не умею зачаровывать металл, фонари и стекла, я не умею готовить энгу. Но отчего меня уничтожало знание, что если бы я не взял у Эрни проклятый бидон, то мальчик остался бы жив?
— Я нашел это рядом с его телом. Ты не знаешь, откуда у него… это? — Он вновь уставился на компас.
— А что с Эйдой и Луменом? Вы знаете что-нибудь?
— Расщелина протянулась на много лиг, Эд. Даже если бы я решил объехать ее, то потерял бы много времени. Но с ними все в порядке, Эд ан Бауди. Твоя семья в безопасности.
Он сам не верил в свои слова. Но надеялся и хотел заразить меня своей отчаявшейся надеждой.
— Я сделал все, что смог… — тихо произнес Сканди. Я прикрыл глаза, слушая равномерный гул двигателей и приглушенный треск и визг льда, крошащегося под гусеницами корабля. — Эрни не говорил тебе ничего об этом компасе? Не рассказывал о нем ничего? Это очень ценный артефакт — откуда он у мальчишки-посыльного?
— Компас ему подарил Одноглазый. — Я изо всех сил постарался поверить ему. Действительно, тот ледоход мог удержаться при пришествии Темного Бога. И Лумен собирался на представление.
— Одноглазый? — изумился Сканди. — Зачем он его подарил?! Что ты еще знаешь о компасе?
— Я ничего не знаю, — чуть раздраженно ответил я. — Эрни просто показал мне его. Это же из Ледяной Цитадели, верно?
— Нет, малыш, — покачал головой шаман. — Это не из Ледяной Цитадели…
— Я видел ледовую гончую, — перебил я его. Не слишком уверенно, потому что не знал, насколько теперь важны мои слова. Но на миг мне показалось, что я должен сказать о произошедшем у дома Одноглазого.
Глаза Сканди изумленно расширились, но он сдержался и, тщательно подбирая слова, спросил:
— Почему ты решил, что видел ледовую гончую?
На меня вдруг накатило странное ощущение, будто моя душа отдалилась от тела. В такие моменты ты говоришь, ты двигаешься, но не чувствуешь себя. Словно просто наблюдаешь со стороны. И мальчик по имени Эд ан Бауди, сбиваясь, проглатывая слова и перепрыгивая с темы на тему, рассказал старому шаману о тех странных людях, о загадочном огне в глазах ледовой гончей, о приказе спасителя, о жуткой смерти Одноглазого и о том, что рассказали наемники и Эльнар.
Эльнар… Он вряд ли спасся. Так же как и смелый Лавр с товарищами. Мне стало дурно.
Сканди слушал, и чем дальше я рассказывал, тем холоднее становилось в его душе. Из старика уходили страх и отчаяние, и просыпалась ледяная ярость. Он даже плечи расправил, а в потухших было глазах проблеснул живой огонек.
Мой рассказ удивительным образом избавил его от чувства вины.
— Теперь я понимаю… — протолкнул сквозь сжатые зубы Сканди. — Теперь я все понимаю!
Видя мое ожидание, он торопливо поднялся на ноги и подошел к столу.
— Значит, вот что это… Вот что они искали, — сказал шаман. Взял в руки компас, его верхняя губа дернулась. — Вот что они искали… А когда не нашли — призвали Темного Бога…
Черный капитан, ледовые гончие, да-да. Все сходится, Эд ан Бауди. Все сходится. Вот почему я ничего не почувствовал!
Он поставил компас на место и зарылся в груду хлама.
— Где же это… Где же…
Недолго покопавшись, шаман в сердцах сбросил все на пол. Загремели железки, костяные украшения, какие-то странные таблички, загадочные руны, детали, пара массивных, окованных сталью книг… Там было столько всего!
— Я точно помню, что видел ее на днях! — протараторил Сканди, открыл нижние ящики стола, заглянул внутрь и в сердцах выругался: — Демоны его разбери!
Черные капитаны, да-да… Есть легенда одна… Ты слышал ее? В нее никто не верит, Эд ан Бауди, но то, что случилось, есть прямое тому подтверждение, что все это правда! Да-да!
Мне показалось, что можно ничего не говорить: шаман погрузился в свой мирок и забыл про меня. Пользуясь случаем, я сел и огляделся. Комната, в которой мы находились, была перегорожена напополам ширмой, обтянутой старой серой тканью, и мне показалось, будто на той стороне кто-то есть. Что мы в каюте не одни. Я посмотрел на свою обмотанную тряпкой кисть. Осторожно пошевелил пальцами, радуясь чувствительности. После того что случилось, я легко мог потерять руку… Мороз коварен. Мне повезло, что шаман оказался рядом.
— Вот почему я ничего не почувствовал. Обряд! Это был ритуал призыва. Как же я сразу не догадался?! Этот компас не просто так объявился. Да-да! Надо же. Они не врали. Они не врали! Мы должны спешить!