Кровь дракона

— Лучше бы мне тогда умереть, чем сейчас остаться одной и видеть смерть родителей, мужа и деток моих невинных. Если бы мне вообще не родиться, не страдать бы так, проклятущая.

— Я могу спасти тебя и людей в деревне, я знаю от чего вы заболели.

— Небось завидно стало, что другим богам мы стали поклоняться, вот ты наслала на нас мор и смерть. А теперь добренькой хочешь показаться. Гореть тебе в адском пламени.

— Я хочу спасти тебя.

— А деток моих ты тоже спасешь? Из могилы выкопаешь? И мужа тоже? И батюшку с матушкой? Всех выроешь, из земли и тлена. Будь проклята…

Гневный приступ забрал у больной все силы. Она откинулась на подушку из соломы, вздрогнула, все тело ее неестественно выгнулось и она отошла, гневная, и непрощающая, и непрощенная.

Когда полудница вышла из хижины, она увидела, что у входа стоят оставшиеся жители деревни.

Угрюмое молчание повисло в воздухе.

— Это я, нимфа Оксана, ваша покровительница, — сказала девушка. — Я пришла помочь вам.

— Пошли со мной, нимфа, — позвал глубокий старик.

Он повел нимфу за деревню, она уже знала, куда. Старец шел, тяжело опираясь на узловатую клюку. Была ранняя осень. Солнце играло золотыми листьями, паутинки носились в воздухе. Процессия вышла за околицу и двинулась в сторону погоста. Парни, утирая пот с разгоряченных лиц, ни на минуту не прекращали работу. По дороге ехали три телеги, на них везли поставленные один на один несколько гробов, в конце одной телеги примостили несколько совсем маленьких гробиков. Мор не щадил никого.

— Если ты покровительница и защитница, — спросил старец, — где же ты была, когда эти люди истекали кровью и умирали? Где ты была, когда беда ворвалась в наши дома? Где была ты и твои боги, которым мы поклонялись многие века?

— Молчишь, ведьма, — истерически завопила молодка на сносях. Болезнь уже положила свою грязную лапу на нее и ее чрево. Просто она еще этого не знала.

— Вы отказались от меня, — сказала Оксана.

Голос ее прозвучал тихо, а сама выглядела потерянной и жалкой.

— Но я могу помочь вам сейчас. Я знаю, от чего этот мор.

— Ты знала, видела, как умирают люди, и не пришла к нам на помощь. Зачем ты нам? Зачем мы тебе? — задумчиво спросил нимфу старик.

— Бей ведьму, — заорал пьяный мужик и первым запустил в Оксану камнем.

Девушка пошатнулась и, не удержавшись, упала в глубокую свежевырытую могилу.

— Засыпай, ведьму, не жалей ее, бей по голове.

— Голову, голову ей разбейте, — разорялся какой-то мужик, стараясь оттолкнуть других и ударить лезвием лопаты Оксану по голове.

Две здоровые девки с силой ударили нимфу чем-то тяжелым, она упала на дно могилы и закрыла лицо руками.

— Сыпь, земличку, не жалей, нам, нимфочка, для тебя, заступница ты наша, защитница, ничего не жалко, — юродствовал пьяный мужик.

— Ты наших детей от жизни тяжелой спасла, а мы тебе подсобим, — сурово сказала тетка крепкого сложения со злыми зелеными глазами. — Цветочки полевые любишь, вот они тебе, — баба кинула в могилу засохшие ветки и сухие листья.

Оксане стало трудно дышать, земля засыпала ноздри и горло.

— Тащи камни, сверху забьем, чтоб ведьма ночью не смогла вылезти, а потом еще дров накидаем, огонь разведем, чтоб ничего от нее не осталось.

Оксана очнулась и глубоко вздохнула. Кто-то вытащил ее из могилы и разогнал народ. Не хотелось открывать глаза.

— Госпожа, я может опоздал, но все ж не совсем.

Главный корочун спас ее из рук озверевшей толпы. В душе Оксаны что-то перевернулось.

— Где они?

— Побегли в деревню, грехи замаливать, — громко икнув, отозвался пьяный мужик.

Добавив еще горячительного, он забыл, что недавно вместе со всеми хотел похоронить девушку заживо.

— Приведи остальных, — скомандовала она своему охраннику. — Спрячьтесь в лесу и будьте готовы исполнить мой приказ.

Оксана была полна решимости довести начатое до конца.

— А с этим что делать? — указывая на пьянчужку, спросил корочун.

— Убейте его.

Оксана быстро шла по знакомой дороге. В центре деревни стоял священник, который что-то быстро говорил крестьянам. Те стояли, потупив глаза, не решаясь вымолвить ни слова.

Увидев подошедшую нимфу, всю в земле, пораненую, в синяках, священник тоже замолчал.

— Слушайте, вы все, — высоким звонким голосом произнесла нимфа. — Ваша деревня — источник зла. Мор случился потому, что вы забыли добро и стали на путь темный. Я могу вам помочь. Примете мою помощь?

— Нет, — выступила вперед толстая бабища, — от тебя и слуг твоих поганых мы помощь не примем.

— Вы все так думаете? — обратилась нимфа к другим крестьянам.

— Все, все, убирайся, жалко, не удалось тебя сжечь, тогда бы ты, нелюдь, не смогла выбраться из-под земли.

— Подумайте о своих детях. Они еще могут жить и радоваться жизни.

— Нам не нужно спасение из твоих рук.

— Если не остановить мор, он распространится на другие деревни. Некому будет собрать урожай. Тех, кого болезнь пощадит, погибнут от голода.

Злобные крики были ей ответом.

— Вы сами решили свою судьбу.

Нимфа взмахнула рукой и пошла прочь от деревни. К утру на месте бывшего большого поселения остались лишь тлеющие угольки.

— Зачем ты это сделала? Ты же любила этих людей. Они были тебе как родные, — корочуны по приказу нимфы не тронули священника.

— Да, ты прав. Но больше их я люблю жизнь. Ты сам знаешь, что ни твои молитвы, ни их лекарства не могли помочь. Пока я была их защитницей, зло тихо спало. Когда они от меня отказались, оно дало пышные плоды. Начался мор. Он мог перекинуться на другие селения. Да ты и сам знаешь.

— Ты могла им помочь.

— Да.

— Почему же ты приказала их всех убить, но не помогла?

— Ты человек другой веры, в тебе тоже таится болезнь. Сам ты не в состоянии вылечиться, не помогают и твои молитвы. Решай, если ты уйдешь отсюда, то умрешь, так же, как и они. Но до того, как тебя похоронят, ты заразишь всех, кто общался с тобой. Ты ходячая смерть для всех других. Ты можешь остаться здесь, и тебя некому будет похоронить. Дикие звери разорвут твой труп и разнесут заразу по свету. Ты можешь покончить с собой, но результат будет тем же. Кроме того, твоя религия осуждает самоубийство. Как ты поступишь? Что советует тебе твой бог?

Священник молчал.

— Ты такой же ограниченный, как и они. Иди, я совершила обряд очищения, ты здоров.

— Почему же ты не сделала этого с ними? — возмутился священник.

— Ты этого внутренне хотел, а они нет. Они были объяты ненавистью и злобой. Ты наполнен добром и прощением. Иди, нам с тобой с этого момента не по пути.

— Смотри, Старик, в любые времена всегда одно и то же. У меня была возможность наблюдать это.

— А вот у меня не было такой возможности, хотя, наверное, ты прав, чародей.

— Вот в чем искусство повелителя, властелина — заставить толпу чувствовать то, что тебе нужно.

— Он еще будет уроки социальной психологии преподавать, — злобно шипел Игорь.

— Толпа — это злобное существо, которое ты можешь заставить идти налево, направо, куда тебе нужно. Благопристойные ремесленники начинают жаждать крови и смерти, нужно только очень умело подтолкнуть их.

Старик вспомнил, как хитро он мог настроить людей друг против друга, и рассмеялся.

— Но иногда встречаются такие, которые могут разрушить твои планы и овладеть вниманием этого грозного чудовища. Тогда оно повернется против тебя и уничтожит.

Глава 31

— Ты когда-нибудь был женат? — спросила Оксана. — Там, в своем времени…

— Бог миловал, — флегматично ответил Хорс.

— А какие у вас свадьбы?

— Свадьба и свадьба, посидели, выпили-закусили. Полгода вместе прожили и развелись.

— Как это развелись?

— Надоели друг другу и разбежались в разные стороны.

— А любовь?

— Любовь убежала раньше.

— Странно ты как говоришь. Знаешь, у нас здесь не так. Свадьба — это такой праздник для всех, особенно для любящих.