Сердце огня - Роман

— Да, я знаю, они ужасны, — согласилась Кэтрин.

Она начала читать второе письмо, и на ее щеках появился внезапный румянец. Голос мисс Вайнер доходил до нее как будто издалека.

Когда она снова стала замечать окружающее, мисс Вайнер подводила свою длинную речь к торжествующей развязке.

— И я сказала ей: «Вовсе нет. Так уж случилось, что мисс Грей — родная кузина леди Тэмплин». Ну, что вы на это скажете?

— Вы меня все время защищаете, очень любезно с вашей стороны.

— Можешь и так считать. Для меня титул — пустой звук: хоть эта женщина и жена викария — она просто злобная кошка. Намекает на то, что ты купила себе место в высшем обществе.

— Может быть, она и не слишком ошибается.

— Ну, а взгляни на себя, — продолжала мисс Вайнер. — Разве ты вернулась оттуда этакой чопорной дамой, хоть у тебя и была полная к тому возможность? Нет. Ты здесь, такая же разумная, как всегда, на тебе приличные белбриггенские чулки и туфли. Я только вчера говорила об этом с Эллен. «Эллен, — говорю я, — ты посмотри на мисс Грей. Она на короткой ноге с разными знаменитостями, а разве она ведет себя, как ты, разве она носит юбки выше колен или эти шелковые чулки, которые расползаются под мужскими взглядами?»

Кэтрин улыбнулась про себя — не стоило пытаться избавить мисс Вайнер от ее предрассудков. Между тем, старая леди продолжала, все более входя во вкус:

— Для меня было огромным облегчением, что тебе не вскружили голову. Ты знаешь, я вчера просматривала свой альбом — там есть несколько вырезок о леди Тэмплин и ее госпитале, но я ничего как следует не разглядела: ты видишь лучше меня, мне бы хотелось, чтобы ты их просмотрела. Альбом в ящике секретера.

Кэтрин взглянула на письмо, которое держала в руке, и хотела сказать что-то, но вместо этого подошла к секретеру, достала альбом и стала просматривать. Со времени возвращения в Сент Мери Мэд, она не переставала восхищаться стойкостью и мужеством мисс Вайнер. Она понимала, как мало могла сделать для своей старшей подруги, но знала по опыту, как много такие мелочи значили для старых людей.

— Вот заметка, — сказала она. — «Виконтесса Тзмплин, которая устроила на своей вилле в Ницце госпиталь для раненых офицеров, стала жертвой сенсационного ограбления. Были украдены ее драгоценности и среди них несколько знаменитых изумрудов — наследственные драгоценности семейства Тзмплин».

— Должно быть, стразы, — сказала мисс Вайнер. — Эти дамы из высшего света очень часто подменяют настоящие драгоценности.

— А вот еще одна, — сказала Кэтрин, — с фотографией. «Великолепный студийный портрет виконтессы Тэмплин с ее маленькой дочерью Ленокс».

— Дай-ка взглянуть, — попросила мисс Вайнер. — Лица ребенка почти не видать, правда? Но я бы сказала, что и к лучшему: наш мир построен на контрастах — у красивых матерей как правило уродливые дети. Наверное, фотограф понял: самое лучшее, что он мог сделать для девочки — снять ее со спины.

Кэтрин рассмеялась.

— «Одной из очаровательных хозяек этого сезона на Ривьере является виконтесса Тэмплин, вилла которой находится на Cap Martin.

У нее гостит кузина, мисс Грей, которая недавно унаследовала крупное состояние».

— Вот эта-то мне и нужна, — сказала мисс Вайнер, — кажется, в газете была твоя фотография, но я не смогла ее найти — ты знаешь, что я имею в виду: миссис такая-то с таким-то — обычно с тростью и с ногой, поднятой для нового шага. Тем, кто снимается, иногда следовало бы посмотреть, как они получаются на фотографиях.

Кэтрин не отвечала, разглаживая пальцами заметку, и была чем-то озабочена. Она достала из конверта второе письмо и снова его просмотрела, потом обратилась к мисс Вайнер.

— Знаете, на Ривьере я познакомилась с одним человеком, который очень хочет приехать сюда и повидать меня.

— Мужчина? — спросила мисс Вайнер.

— Да.

— Кто он?

— Он секретарь мистера Ван Алдена — американского миллионера.

— Как его имя?

— Кнайтон. Майор Кнайтон.

— Гм… секретарь миллионера, и хочет приехать сюда. То, что я скажу тебе сейчас, Кэтрин, послужит для твоей же пользы. Ты прекрасная и разумная девушка, в поступках ты осторожна, но, поверь мне, раз в жизни любая женщина совершает глупость. Десять против одного, что ему нужны твои деньги.

Она жестом остановила Кэтрин, которая собиралась ответить.

— Я и ждала чего-нибудь подобного. Кто становится секретарем у миллионера? В девяти случаях из десяти, молодой человек, привыкший вести легкую жизнь. Он, конечно, привлекателен и хорошо воспитан, но у него нет ни ума, ни предприимчивости, а если и можно найти себе работу полегче, чем быть секретарем у миллионера, так жениться на богатой женщине, точнее, на ее деньгах. Я не говорю, что в тебя нельзя влюбиться, но ты уже немолода, и хотя у тебя хорошая фигура, ты не красавица. Так что советую не делать из себя дуры, а если ты все-таки не можешь сдержаться, то проследи, чтобы твои деньги оставались при тебе. Ну вот, я закончила. Что ты хочешь сказать?

— Ничего, — ответила Кэтрин, — но вы не будете возражать, если он приедет повидать меня?

— Я умываю руки, исполнив свой долг, — сказала мисс Вайнер. — Что бы теперь не случилось, это будет на твоей совести. Ты хочешь пригласить его к обеду или к ужину? Я думаю, Эллен может приготовить неплохой ужин.

— Все же лучше к обеду, — ответила Кэтрин, — вы очень добры, мисс Вайнер. Он просил меня позвонить, так что я сейчас так и сделаю, сказав, что мы будем рады, если он отобедает с нами. Он приедет на машине из города.

— Эллен умеет готовить мясо с жареными помидорами, — сказала мисс Вайнер, — может быть и не блестяще, но лучше, чем кто-либо другой в нашей глуши. Торт печь не стоит — торты у нее не выходят, но ее пудинги не так уж плохи, а у Эббота можно купить отличный кусок стилтонского сыра. Я слышала, что молодые джентльмены любят сыр, а кроме того, у меня есть отличное старое вино, оно осталось еще от отца. Я думаю, искристое мозельское подойдет.

— О нет, мисс Вайнер, вина не нужно.

— Чепуха, детка. Ни один джентльмен не будет счастлив, если он за едой хорошенько не выпьет. Если ты думаешь, что он предпочитает виски, то у меня есть немного хорошего — еще довоенного. А теперь делай, как я тебе говорю, и не спорь. Ключ от винного погреба в третьем ящике туалетного столика, во второй паре чулок, слева. Поищи — найдешь.

Кэтрин повиновалась.

— Во второй паре, — напомнила мисс Вайнер, — а в первой — мои бриллиантовые серьги и филигранная брошь.

— О! — растерянно сказала Кэтрин, — а почему бы вам не держать их в футляре?

— Вот еще! — мисс Вайнер фыркнула, — у меня слишком много здравого смысла, спасибо. Дорогая, я отлично помню, как мой бедный отец установил внизу сейф. Ужасно довольный собой, он сказал моей матери: «Теперь, Мэри, ты каждый вечер будешь отдавать мне свои драгоценности, и я буду запирать их». Мама была очень тактичной женщиной и знала, что мужчины любят настоять на своем, и она, как он ей и сказал, каждый вечер приносила ему ювелирный футляр, и он запирал его. А однажды ночью их ограбили и, конечно, первым делом вскрыли сейф. Так оно и должно было случиться, потому что бедный папа целыми днями только и делал, что хвастался перед всей деревней своим сейфом, как будто держал там сокровища царя Соломона. Грабители очистили сейф: они унесли столовое серебро и папину золотую дарственную медаль и, конечно, ювелирный футляр.

Она вздохнула и наморщила лоб, вспоминая.

— Папа очень жалел мамины драгоценности: там было венецианское колье, несколько чудных камней и розовых кораллов, но мама успокоила его, сказав, что, будучи разумной женщиной, она держала все свои драгоценности завернутыми в старый корсет — там они и лежали в целости и сохранности.

— А ювелирный футляр был пуст?

— Конечно нет, дорогая, — сказала мисс Вайнер, — тогда бы он был слишком легким. Моя мама была умной женщиной — она держала в ювелирном футляре пуговицы: в одном отделении большие, в другом — мелкие, а в третьем — какие придется. Самое интересное, что папа страшно рассердился на нее. Он сказал, что не терпит обмана. Но я совсем заболталась, а ты, наверное, хочешь пойти позвонить своему другу, кроме того, тебе надо сходить выбрать хороший кусок говядины. И скажи, пожалуйста, Эллен, чтобы она не надевала дырявых чулок, не тот нынче случай.