Сердце огня - Роман

Кэтрин бросила на него быстрый взгляд.

— Вы сказали: «испортить»…

— Если смотреть с его позиций. Преступление тоже становится человеческой натурой.

— Вы все время хотите предостеречь меня, — тихо сказала Кэтрин. — Против кого или чего?

— Я не могу заглянуть в ваше сердце, мадемуазель, и вы не позволили бы, даже если бы мог. Скажу только вот что: некоторые мужчины странно привлекательны для женщин.

— Граф де ля Рош, — с улыбкой сказала Кэтрин,

— Есть и другие — поопасней, чем граф. В них есть хорошие качества — смелость, отвага. Вы увлечены — я вижу, мадемуазель, — и, я надеюсь, тут не более, чем увлечение. Да, я надеюсь. Мужчина, о котором я говорю, несомненно, искренен, но все же…

— Да?

Он встал и, глядя ей в лицо, медленно и раздельно сказал:

— Можно любить вора, мадемуазель, но не убийцу.

Повернулся и быстро ушел, оставив Кэтрин на скамейке.

Он слышал, как она застонала, но не обратил внимания. Он сказал все, что хотел, и оставил ее, чтобы дать время осмыслить сказанное.

Сияло солнце. Из казино вышел Дерек Кеттеринг, который, заметив на скамейке Кэтрин, присоединился к ней.

— Я играл, — весело сказал он, — и неудачно: проиграл все, что было в кармане.

Кэтрин озабоченно посмотрела на него. Он вел себя как-то необычно, чувствовалось, что пытается сдержать сильное волнение, но с небольшим успехом.

— Я и думала, что вы игрок.

— Всегда и во всем игрок? Вы почти правы. А вас разве не увлекает игра? Поставить на карту большие деньги — таких ощущений нигде не испытаешь.

Хотя Кэтрин и думала, что она спокойна и уверена, она почувствовала, что может вот-вот расплакаться.

— Я хотел поговорить с вами, — продолжал между тем Дерек. — Кто знает, будет ли еще такая возможность? Говорят и думают, что я убил жену — подождите, не прерывайте. Абсурд, конечно, — он немного помолчал, а затем заговорил уже более свободно. — Перед полицией и местными властями мне приходится притворяться, чтобы сохранять приличия, но перед вами я притворяться не хочу. Я женился из-за денег. Я нуждался в деньгах, когда впервые встретил Руфь Ван Алден. Она тогда походила на мадонну, и я, в общем, решил построить хорошую семью, но наступило горькое похмелье. Моя жена любила другого мужчину, когда выходила за меня замуж, я для нее никогда ничего не значил. Нет, я ее не обвиняю, то была очень благопристойная сделка: она хотела получить титул — мне нужны были деньги. Трудности начались просто из-за того, что Руфь американка. Хоть я и не был ей нужен, ей хотелось, чтобы я находился при ней, как примерный ребенок. Она все время напоминала, что купила меня, что я принадлежу ей. Ну вот и я стал относиться к ней с отвращением. То же самое вам сказал бы мой тесть, и был бы совершенно прав. К моменту смерти Руфи я был на пороге полного разорения, — он вдруг рассмеялся. — Имея дело с таким человеком как Ван Алден, каждый оказался бы на пороге разорения. А потом? — Дерек пожал плечами. — А потом Руфь убили — к моему счастью.

Он рассмеялся, и от его смеха Кэтрин содрогнулась.

— Да, — сказал Дерек, — хоть и бессердечно, но зато правда. А теперь я хочу вам сказать еще кое-что. Как только я увидел вас, я понял: вы единственная женщина, которая мне нужна. Я… я боялся вас, боялся, что вы принесете мне несчастье.

— Несчастье? — быстро спросила Кэтрин.

Он пристально посмотрел на нее.

— Почему вы так спрашиваете? О чем вы подумали?

— Я подумала о том, что мне говорили.

Дерек вдруг ухмыльнулся.

— Вам многое могут наговорить обо мне — большей частью сказанное будет правдой. Есть вещи и похуже, о которых вам никто не расскажет. Я всегда был игроком и совершал иногда странные поступки. Не стану отрицать ни сейчас, ни когда-либо еще. Но с прошлым покончено. Я хочу только, чтобы вы поверили мне в одном: клянусь всем, что есть святого — я не убивал своей жены.

Он говорил искренне и серьезно, но немного театрально. Заметив, что Кэтрин встревоженно смотрит на него, он продолжил:

— Я знаю. Я солгал вчера. Я действительно входил тогда в купе жены.

— Вот как…

— Трудно объяснить, зачем я к ней ходил, но я попытаюсь. Я сделал это неожиданно для самого себя. Видите ли, я более или менее шпионил за своей женой. В поезде я старался не попадаться ей на глаза. Мирель сказала, что у моей жены в Париже свидание с графом де ля Рош, что оказалось не совсем так. Мне стало стыдно и я вдруг подумал, что надо выяснить отношения раз и навсегда. Я толкнул дверь и вошел в купе.

Он остановился.

— Я слушаю, — сказала Кэтрин.

— Руфь спала — ее лицо было повернуто к стене и я видел только ее затылок. Я, конечно, мог разбудить ее, но вдруг почувствовал, что зря потеряю время. Что мы, в конце концов, могли сказать друг другу, кроме того, что говорили уже сотни раз? Она так мирно спала. Я осторожно вышел из купе.

— А почему вы лгали в полиции? — спросила Кэтрин.

— Потому что я не круглый дурак. Я с самого начала понял, что, с точки зрения наличия мотива, я — идеальный убийца. Если бы я признался, что был у нее в купе незадолго до ее смерти, я вынес бы себе окончательный приговор.

Понимала ли она его? Она сама не знала. Она чувствовала почти магнетическую притягательность Дерека, но что-то сопротивлялось в ней, что-то удерживало.

— Кэтрин…

— Да?

— Вы теперь знаете: я люблю вас. А вы… вы меня любите?

— Я… не знаю. — Она чувствовала, что земля уходит из-под ног. — Если… если только…

Она загнанно посмотрела по сторонам, как бы ища помощи. И тут увидела: прихрамывая, по дорожке к ним спешил майор Кнайтон.

В ее голосе, когда она здоровалась с ним, послышались облегчение и неожиданная сердечность.

У Дерека потемнело лицо, и он встал. Однако заговорил он с деланной беззаботностью.

— Леди Тэмплин щекочет нервы? Я, пожалуй, присоединюсь к ней, чтобы объяснить преимущества своей системы.

Он повернулся и оставил их вдвоем. Кэтрин опять села. Сердце ее билось часто и неровно, но, перекидываясь ничего не значащими фразами со своим спокойным, немного насмешливым собеседником, она снова взяла себя в руки.

И вдруг с ужасом поняла — Кнайтон тоже собирается объясниться с ней! Что он и сделал, почти так же, как и Дерек, хотя и в иной манере.

Он был насмешлив и немного заикался, быстро произносил фразы и не заботился о красноречии.

— Как только я увидел вас… я… Мне не следовало открываться так скоро, но мистер Ван Алден может уехать отсюда в любой момент, и у меня больше может не оказаться возможности. Я знаю, вы не могли полюбить меня так скоро. И все-таки осмеливаюсь сделать вам предложение. У меня есть средства, правда небольшие. Я знаю, каков будет ответ. Но на тот случай, если я внезапно уеду, я хочу, чтобы вы знали — я вас люблю.

Кэтрин была растрогана.

— Еще одно. Я хотел сказать, что если… если вы когда-нибудь попадете в беду, все, чем я смогу вам помочь…

Он взял ее за руку, молча сжал, а затем быстро, не оборачиваясь, ушел.

Кэтрин осталась на скамейке, глядя ему вслед. Дерек Кеттеринг, Ричард Кнайтон… Боже мой, не лучше ли было прежнее уединение? Тут Кэтрин испытала что-то странное, как бы галлюцинацию: ей показалось, что с ней рядом убитая — Руфь Кеттеринг. Руфь, казалось, хотела заговорить, будто дух Руфи Кеттеринг хотел открыть Кэтрин что-то жизненно важное. Потом все пропало. От волнения Кэтрин встала, ее била дрожь. Что хотела сказать Руфь Кеттеринг?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ПОКАЗАНИЯ МИРЕЛЬ

Покинув Кэтрин, Кнайтон пошел искать Эркюля Пуаро. Он нашел его в казино, беспечно ставящим минимальные ставки на случайные номера. Когда подошел Кнайтон, выиграл номер тридцать три и ставку Пуаро забрал крупье.

— Не везет! — сказал Кнайтон. — Будете еще ставить?

Пуаро покачал головой.

— Не теперь.

— Захватывает игра? — с любопытством спросил Кнайтон.