Плацдарм

Причем что интересно, если кто-то пытался использовать животных или нетварей, то кара обрушивалась не только на бессловесных созданий, но и на того, кто их использовал.

Но вот группа разведчиков Крехсорского ковена оказалась на гребне скальной стены.

И не требовалось даже слабеньких чародейских способностей Кетрера, чтобы понять, что именно открылось его взору. Сердце его замерло, и целую минуту он не мог не только говорить, но даже толком думать.

Про такое им не говорили наставники и жрецы, о таком молчали немногие известные ему книги, об этом почти ничего не упоминали легенды.

Но чутьем и рассудком молодой маг понял, что перед ним не что иное, как проход в потусторонний мир. Ибо ничего другого висящий над пропастью и уходящий в почти невидимый обычным зрением радужный шар мост, по которому двигались еле различимые повозки без коней, означать не мог.

Впрочем, слишком долго думать об этом Кетрер не стал, ибо куда ближе моста имелся другой объект для наблюдения. Прямо под ними, внизу, вокруг белого тонкого остроконечного столба с красной полоской суетились крошечные, как муравьи, люди в красной и зеленой одежде. Там же ползали две непонятные, ранее не виданные им нетвари. Вокруг сооружения были еще всякие непонятные штуки.

— Что они делают? — спросил подползший слева Аор.

— Должно быть, строят храм или обелиск, — выразил свое мнение Кетрер. — Почем я знаю?

Внезапно что-то случилось, и люди вокруг обелиска начали шустро отбегать. Чутье опытного разведчика заставило Кетрера напрячься. Нетвари тоже отползли прочь.

А затем… башенка окуталась белыми клубами, у основания ее блеснул огонь…

И она поднялась в воздух. Медленно, затем быстрее и быстрее… И вдруг понеслась вверх, поравнявшись на мгновение с карнизом, где сидели они, и устремилась ввысь, оставляя дымный след. Рев и гром заставили их вжаться в камни.

— Оборони, оборони Дарга и Диония!! — в ужасе завизжал Тернет. — Оборони-и-и!!

— Заткнись!! — навалился на него Кетрер.

Хотя видят Неведомые, он и сам готов был бежать прочь со всех ног.

Колдуны запустили в небо огненную стрелу! Воистину жуткая магия, должно быть, у этих пришельцев! В какую цель могла быть направлена такая стрела?! В кого? Даже помыслить об этом было страшно.

— Быстро уходим!! — скомандовал он, все еще прижимая к земле хнычущего Тернета. — Всем все собрать и чтобы ни одного следа! Ну, скорее! Не зевать!

Он вскочил, подняв за шиворот подчиненного, и, пригибаясь, трусцой побежал к тропинке среди скал, за напряженной сосредоточенностью стараясь скрыть страх — вполне понятный и простительный.

За ним, вздрагивая и оглядываясь, поспешили его спутники.

Октябрьск

Совещание тянулось уже более трех часов, а туман все не хотел проясняться. У Мезенцева от всей этой говорильни, обилия научной терминологии даже стал покалывать левый висок — явный признак начинающейся мигрени.

До чего же любят поговорить эти штатские. Хлебом их не корми, только дай показать свою эрудицию. Нет бы говорить попроще, чтобы всем понятно было. И все чего-то требуют, требуют, требуют.

Вот и этот, «народный академик», эвон какую реляцию накатал.

— Слушайте, товарищ Кара-Мурзаев, да ведь тут у вас список на сто с лишним человек! — недовольно повел носом генерал. Историк кивнул. — Ну вы бы сразу затребовали себе целиком Институт всемирной истории!

— А вы не иронизируйте, Антон Карлович. Идеально было бы и в самом деле организовать институт по изучению этого мира.

— Хорошо, это само собой. Но определитесь, кто вам нужен в первую очередь. Мы ведь и в самом деле не можем вывезти сюда вам Академию наук в полном составе.

— Нужны лингвисты, причем лингвисты-практики, имеющие опыт полевой работы, нужны специалисты по разработке методов преподавания языка, которые смогут в сжатые сроки разработать хотя бы нормальные разговорники и учебники, — начал загибать пальцы академик. — В идеале группа из одаренных ребят, имеющих способности к языкам. Это, кстати, можно сделать прямо сейчас, прошерстив наш воинский контингент. Дальше, нужны специалисты по сравнительной этнопсихологии и истории культур, чтобы можно было прикинуть хотя бы вчерне, что собой представляют местные государства и чего можно от них ожидать? И желательно хотя бы пару-тройку биологов, если можно.

— Вы бы хоть подождали до тех пор, пока мы выясним, кто тут живет, — развел руками Мезенцев.

— Некогда ждать! — окрысился Кара-Мурзаев и под бурные аплодисменты присутствующих покинул трибуну.

Страдальческий взгляд генерала принялся бродить по залу и вдруг наткнулся на знакомое лицо. Хм, вот кто ему сейчас нужен. Толковый малый и наверняка сможет доходчиво объяснить что к чему.

— Товарищ Каиров, доложите, что у вас имеется на данный момент.

На трибуну поднялся смуглый, горбоносый человек с легкой сединой на висках, в форме капитана второго ранга.

Кавторанг прокашлялся, стараясь сосредоточиться. Он все еще не вполне отошел от невероятной ситуации. Двое суток назад мирно явился на службу в штурманскую часть штаба Каспийской пограничной флотилии, в положенные 8.30. А спустя пятнадцать минут за ним пришли двое в штатском и, ничего не объясняя, отконвоировали, иного слова не подберешь, на аэродром, где посадили в транспортник, идущий на Душанбе. Потом он часа три тащился в раскаленном КУНГе [4]грузовика, из которого вышел только в этом вот странном полуразвалившемся городе. И только там ему объяснили, что он на другойпланете и от него требуется выяснить все, что касается местных светил и астрономии.

— Ну что же вы, товарищ капитан? — нетерпеливо подбодрил его Мезенцев.

— Итак, — еще раз кашлянул Каиров, вернувшись в действительность, — вот что у нас получилось. Судя по астрономическим вычислениям по двадцати главным звездам, эпоха примерно соответствует концу двадцатого века…

— Прошу прощения, а что значит: «примерно соответствует»? — подал голос человек в штатском. — Я всегда, грешным делом, считал, что астрономия — наука точная.

— Понимаете, — замялся Каиров, — дело в том, что обнаружились некоторые странности — несколько важнейших звезд находятся не совсем там, где им следовало бы, а движение планет Солнечной системы вообще весьма заметно отличается от того, что мы наблюдаем у нас. Видите ли, изменилось не только расчетное местоположение всех восьми наблюдаемых планет относительно здешней Земли, но и, кажется, орбиты некоторых… И кое-какие звезды тоже, повторюсь, как будто не на месте.

— Нич-чего себе! — крякнул генерал. — Звезды у них, выходит, не на месте. Этак, чего доброго…

Мезенцев не стал уточнять, к чему может привести самовольство небесных светил.

— А Земля тут у вас, надеюсь, на месте?

— Нет, орбита Земли, слава богу, не изменилась, — без тени улыбки ответил моряк. — Но вот угол наклона оси градусов на двадцать больше, чем в нашем мире. А с магнитными полюсами вообще жуткая картина — Северный приблизительно где-то в районе Мурманска, а Южный — в Тихом океане неподалеку от Новой Зеландии, если только…

— Если только — что? — цепко впился в него взглядом штатский при последней оговорке.

— Если только и Тихий океан, и Новая Зеландия тут наличествуют, — буркнул кавторанг. — И наконец еще одно. Здешняя Луна, как бы это сказать, не совсем в порядке.

— То есть? Надеюсь, нам на голову она не свалится?

— Нет, до этого, конечно, не дойдет, но факт есть факт. Орбита Луны без изменений, однако ось вращения самого спутника, как и ось вращения Земли, сильно наклонена. Фактически наша бедная старушка Луна лежит на боку, повернувшись к нам южным полушарием. Да и магнитное поле тут ровно в один и восемь десятых раза больше, чем у нас.

— Это все, что ваша наука может сказать по поводу здешнего мира? — поинтересовался Антон Карлович.

Его мигрень не только не прошла, а, наоборот, все усиливалась. Еще полчаса этого словоблудия — и голова взорвется, словно осколочная граната.