Ты мне принадлежишь

«А ведь я и вправду поддразнивала его из-за кольца. Я перестаралась, — призналась себе Тиффани в редком для нее приступе озарения. — Но нам все-таки хорошо было вместе. Может, он вспомнит и захочет вернуться, когда услышит, что я говорила о нем по радио».

Она принялась совершенствовать свою речь для программы доктора Сьюзен. Главное, сказать побольше о Мэтте.

— Доктор Сьюзен, я хочу извиниться за то, что сказала вам вчера, и объяснить, почему я не могу выслать кольцо, как обещала. Мой бывший дружок Мэтт подарил мне его на память о прекрасном дне, который мы провели вместе на Манхэттене. Сперва мы пообедали в чудесном суши-баре...

Тиффани содрогнулась при воспоминании о мерзкой, как будто покрытой слизью сырой рыбе, которую ел Мэтт; сама она настояла, чтобы ее порция была должным образом прожарена.

— Потом мы посмотрели замечательный иностранный фильм...

«Скукотища», — подумала Тиффани, вспоминая, как старалась не слишком заметно ерзать во время бесконечно затянутых сцен, когда герои абсолютно ничего не делали, а когда они все-таки раскрывали рот, она не могла следить за действием, потому что еле поспевала читать эти дурацкие субтитры. Совершенно тупое кино.

И все же именно во время сеанса Мэтт взял ее за руку, и их пальцы сплелись, а его губы коснулись ее уха, когда он прошептал: «Здорово, правда?»

— В общем, вы понимаете, доктор Сьюзен, конечно, это колечко — всего-навсего пустячок, но оно напоминает о том, как весело мы Мэттом проводили время. Не только тогда, но и в другие дни.

Тиффани вылезла из постели и через силу принялась делать приседания. Вот еще одна головная боль. За последний год она заметно прибавила в весе, и теперь придется сбросить лишние фунты[16]: вдруг Мэтт позвонит и пригласит ее куда-нибудь?

К тому времени, как Тиффани сделала сотое по счету (как ей показалось), приседание, она окончательно отшлифовала свою речь и осталась довольна. Она решила добавить еще одну деталь: сообщить, что работает официанткой в «Гроте». Тони Сепедди, ее хозяин, будет просто в восторге.

«А если Мэтт узнает, что я дорожу его колечком, что для меня это память о нашем знакомстве, и если он вспомнит, как нам хорошо было вместе, он обязательно решит, что надо еще раз попробовать», — радостно сказала себе Тиффани. Все будет в точности, как говорила ее мать: «Запомни, Тиффани, будешь бегать за ними — они побегут от тебя. Будешь бегать от них — они побегут за тобой».

42

Атмосфера в конторе архитектурной фирмы «Беннер, Пирс и Уэллс» на Пятьдесят восьмой улице сгустилась настолько, что ее можно потрогать руками, думала Сьюзен, стоя в обшитой дубовыми панелями приемной, пока молодая и явно нервничающая секретарша с табличкой на груди, извещавшей, что ее зовут Барбара Гинграс, запинаясь, докладывала Джастину Уэллсу о ее приходе.

Она ничуть не удивилась, когда девушка сказала ей:

— Доктор Сьюзен, то есть, я хочу сказать, доктор Чандлер, мистер Уэллс не ждал вашего прихода, боюсь, что сейчас он не может вас принять.

Догадавшись, что девушка знает ее по радиопрограмме, Сьюзен решила рискнуть:

— Мистер Уэллс позвонил моему продюсеру и попросил прислать запись позавчерашней передачи «Спросите доктора Сьюзен». Я просто хотела передать запись лично ему в руки, Барбара.

— Значит, он мне все-таки поверил! — просияла Барбара Гинграс. — Я же ему говорила, что Кэролин — это его жена — звонила вам в понедельник. Я стараюсь никогда не пропускать вашу передачу. Господи боже, я же знаю ее голос! Но мистер Уэллс ужасно рассердился, когда я ему рассказала, так что я решила молчать и не спорить. А потом его жена попала в эту ужасную аварию, и он, бедняга, был так расстроен, что я и поговорить-то с ним толком не могла.

— Я его прекрасно понимаю, — согласилась Сьюзен. У нее уже был наготове портативный магнитофон с пленкой, настроенной на позавчерашний звонок «Карен». Включив кассетник, она поставила его на стол секретарши. — Барбара, не могли бы вы это послушать?

Она убавила громкость до минимума, но из магнитофона все же отчетливо донесся низкий, взволнованный голос женщины, назвавшей себя Карен.

На глазах у Сьюзен секретарша возбужденно закивала.

— Это Кэролин Уэллс, точно! — подтвердила она. — Я даже знаю, о чем она говорит. Я начала здесь работать как раз в то время, когда они с мистером Уэллсом жили врозь. Я это прекрасно помню, потому что он тогда ходил сам не свой. А потом, когда они помирились, его стало просто не узнать! Небо и земля! Он был безумно счастлив. Ясное дело, он от нее без ума. А теперь, после аварии, он опять сам не свой. Я слышала, как он говорил одному из партнеров, что она на какое-то время останется в таком состоянии — это ему доктора сказали, — и они не хотят, чтобы он тоже заболел.

Входная дверь открылась, и вошли двое мужчин. Проходя по приемной, они вопросительно взглянули на Сьюзен, а Барбара Гинграс опять занервничала.

— Доктор Сьюзен, я больше не могу с вами разговаривать. Это мое начальство, я не хочу неприятностей. А если мистер Уэллс вдруг выйдет и застанет нас за разговором, мне точно попадет.

— Я понимаю, — повторила Сьюзен и спрятала кассетник. Ее подозрения подтвердились, теперь предстояло решить, что делать дальше. — Только один вопрос, Барбара. У Уэллсов есть приятельница по имени Памела. Вы ее когда-нибудь видели?

Барбара нахмурилась в раздумье, потом ее лицо прояснилось.

— О, вы имеете в виду доктора Памелу Гастингс! Она преподает в Колумбийском университете. Они с миссис Уэллс давние подруги. Я знаю, что она проводит много времени в больнице вместе с мистером Уэллсом.

Теперь Сьюзен узнала все, что хотела узнать.

— Спасибо, Барбара.

— Мне очень нравится ваша программа, доктор Сьюзен.

Сьюзен улыбнулась.

— Мне приятно это слышать.

Она помахала на прощание, вышла в коридор и тотчас же вытащила сотовый телефон и набрала номер городского оператора.

— Колумбийский университет, пожалуйста. Общую справочную, — сказала она.

43

Ровно в девять утра в среду доктор Дональд Ричардс появился у стойки администратора на пятнадцатом этаже дома номер 1440 на Бродвее.

— Я был гостем программы «Спросите доктора Сьюзен» вчера и позавчера, — объяснил он заспанной администраторше. — Я попросил сделать записи передач, но ушел, не захватив пленок. И вот теперь хочу спросить: может быть, мистер Гини уже здесь?

— Кажется, я его видела, — ответила администраторша. Она подняла трубку и набрала номер. — Джед? Пришел вчерашний гость Сьюзен. — Она подняла глаза на доктора Ричардса. — Как, вы говорите, вас звать?

«Я ничего такого не говорил», — подумал Дон.

— Дональд Ричардс.

Администраторша повторила его имя в трубку, потом добавила, что он не взял какие-то пленки, заказанные вчера. Выслушав краткий ответ, она бросила трубку на рычаг.

— Сейчас он выйдет. Присядьте.

«Интересно, какую школу хороших манер она посещала?» — подумал Ричардс, выбрав стул поближе к журнальному столику, на котором были разложены экземпляры свежих газет.

Джед вышел через минуту с пакетом в руке.

— Извините, док, забыл напомнить вам вчера. Я как раз собирался отослать их вниз, в экспедиторскую. По крайней мере, приятно знать, что вам они нужны. Вы не передумали, как этот... второй тип. Забыл, как его зовут.

— Джастин Уэллс? — подсказал Ричардс.

— Он самый. Но его ждет сюрприз: он все-таки получит свой заказ. Сегодня утром Сьюзен оставит запись позавчерашней передачи прямо у него в конторе.

«Любопытно, — подумал Ричардс, — очень любопытно. Бьюсь об заклад, ведущая популярной радиопрограммы нечасто берет на себя обязанности посыльного». Поблагодарив Джеда Гини, он спрятал пакет в портфель, и уже через четверть часа такси доставило его к гаражной стоянке за углом его дома.

16

Американский фунт равен 454 г.