Ты мне принадлежишь

В этот вечер, запирая за собой дверь квартиры, Дуглас Лейтон спросил себя, сколько еще ему удастся продержаться, пока не изменит удача.

Он проверил время: четверть шестого. Дуглас направился прямо к телефону и позвонил Джейн Клаузен. Она не ответила, но в этом ничего необычного не было. Если ей предстояло ужинать вне дома, она обычно в это время ложилась отдохнуть и в таких случаях всегда отключала телефон. Хотя в конторе ходили слухи, что она на всякий случай оставляет аппарат на пустой подушке рядом с собой — вдруг ее дочь Регина позвонит среди ночи.

Ничего, он перезвонит миссис Клаузен позже. А пока ему нужно позвонить еще кое-кому, с кем он не говорил уже больше недели. Его лицо внезапно смягчилось. Он вновь взял трубку и набрал номер.

Его мать переехала в Ланкастер, штат Пенсильвания, десять лет назад. Она давно оформила развод с отцом, который исчез из их жизни, и чувствовала себя куда счастливее своих многочисленных кузин.

Она взяла трубку на третьем гудке.

— О, Даг, я так рада, что ты меня застал! Еще минута — и я бы уже ушла.

— В больницу? В приют для бездомных? На «горячую линию»? — спросил он снисходительно-любящим тоном.

— Ничего подобного, умник. Я иду в кино с Биллом.

Она имела в виду давнего друга, симпатичного холостяка, которого Даг находил славным и донельзя скучным.

— Не позволяй ему распускать руки.

— Даг, ты прекрасно знаешь, что он ничего такого себе не позволит, — его мать задохнулась от возмущения.

— Ты права, я прекрасно это знаю. Старый добрый Билл вполне предсказуем. Ладно, мам, не буду тебя задерживать. Просто хотел проверить, все ли в порядке.

— Даг, а у тебя как? Голос какой-то тревожный.

Он мысленно одернул себя. Не надо было звонить матери в расстроенных чувствах. Она всегда видела его насквозь.

— Со мной все в порядке, — солгал он.

— Даг, я беспокоюсь о тебе. Знай, если тебе что-нибудь понадобится, я всегда здесь, на месте.

— Я знаю, мам. Со мной в порядке, честное слово. Целую.

Дуглас торопливо повесил трубку, прошел к бару в библиотеке и налил себе неразбавленного шотландского виски. С бурно колотящимся сердцем он проглотил всю порцию залпом, как лекарство. Нет, сейчас не время паниковать. Он всегда так гордился умением владеть собой, держать под контролем любую ситуацию. Так откуда же у него эти приступы паники?

Он знал откуда.

Нервным жестом Дуглас включил телевизор и посмотрел вечерние новости.

В семь часов вечера он опять набрал номер Джейн Клаузен. На этот раз ему удалось дозвониться, но по сдержанному тону он сразу догадался, что ему грозят неприятности.

В восемь часов он вышел из дому.

18

Александр Райт заметил, что его лимузин припаркован во втором ряду у больницы Сен-Клер на Пятьдесят второй улице, и поспешил занять свое место на заднем сиденье, прежде чем его шофер успел выйти, чтобы открыть ему дверцу.

— Долгое было заседание, сэр, — начал разговор Джим Кэрли, запуская двигатель. — И куда мы теперь направляемся?

Он говорил фамильярным тоном старого слуги, проработавшего в семье Райт тридцать лет.

— Джим, я рад сообщить, что вот уже пять минут, как мы тронулись в путь, чтобы заехать за одной очень привлекательной леди на Даунинг-стрит, мы будем с ней ужинать в «Мельнице», — ответил Райт.

«На Даунинг-стрит, — подумал Кэрли. — Должно быть, новенькая. Никогда раньше там не бывал».

Кэрли гордился тем, что его хозяин, красивый и богатый холостяк, которому еще не исполнилось и сорока, так высоко котируется в обществе. У всех красавиц он идет под номером один. Кэрли ревниво оберегал частную сферу Александра Райта, но все же любил поделиться с друзьями своими соображениями о том, что опереточная звезда Сандра Купер не только красива, но и мила, и приветлива, а комедийная актриса Лили Локлин и в жизни до ужаса смешная — так весело поболтала с ним в машине!

Но он упоминал об этом только после публикации в колонках светской хроники заметок о том, что та или иная леди появилась в ресторане или на вечеринке со знаменитым спортсменом и филантропом Алексом Райтом.

Пока лимузин медленно продвигался по запруженной машинами Девятой авеню, Кэрли несколько раз глянул в зеркальце заднего вида, с тревогой заметив, что его хозяин закрыл глаза и устало прислонился затылком к мягкому кожаному подголовнику.

«Тот, кто сказал, что отдавать деньги так же трудно, как и зарабатывать, был абсолютно прав», — сочувственно подумал Кэрли. Он знал, что мистера Алекса, управляющего семейным благотворительным фондом Александра и Виргинии Райт, осаждают организации и отдельные граждане с просьбами о пожертвованиях. А он так добр ко всем! И, пожалуй, чересчур щедр.

«Совсем не похож на своего папашу, — размышлял Кэрли. — Старик Райт был настоящий кремень. И мать Алекса тоже. Любому могла голову откусить ни за что ни про что. Вечно бедному Алексу житья не давала, когда он был маленьким. Это еще чудо, что он вырос таким славным. Хоть бы эта дама с Даунинг-стрит оказалась веселой. Алекс Райт имеет право отдохнуть и повеселиться. Он слишком много работает».

Как всегда, в «Мельнице» было людно. Аппетитные запахи еды, оживленные голоса посетителей. Бар осаждали желающие получить столик. Полная овощей и фруктов корзина у входа в обеденный зал придавала просто оформленному помещению ресторана уютный деревенский вид.

Метрдотель немедленно проводил их к столику. Пока они пробирались через переполненный зал, Алекс Райт несколько раз останавливался, чтобы поприветствовать знакомых.

Не заглядывая в карту вин, он заказал бутылку кьянти и бутылку шардонне. Бросив взгляд на ее испуганное лицо, он рассмеялся.

— Вы не обязаны пить больше, чем по бокалу, но обещаю, что и то и другое вам понравится. Буду откровенен: я сегодня не обедал и просто умираю с голоду. Не возражаете, если мы сразу заглянем в меню?

Сьюзен остановила свой выбор на салате и лососине. Алекс заказал устрицы, спагетти и телятину.

— Спагетти — это то, что я собирался заказать на обед, — объяснил он.

Когда официант разлил вино по бокалам, Сьюзен подняла брови и покачала головой.

— Поверить не могу, что всего час назад я была в своем любимом восточном халате, немного, правда, потрепанном, и собиралась провести тихий вечер дома.

— Вы могли бы запросто прийти сюда в своем восточном халате, — заметил он.

— Только если бы намеревалась произвести на вас неизгладимое впечатление, — усмехнулась она, заставив его расхохотаться.

Он отвлекся, чтобы помахать кому-то из знакомых на другом конце зала, а она тем временем исподтишка изучала его. Он был в классическом темно-сером костюме в едва заметную полоску, белой рубашке и красно-сером галстуке. Весьма привлекательный и внушительный мужчина.

Сьюзен наконец догадалась, что именно ее так интригует. В Алексе Райте, безусловно, чувствовалась порода — импозантность, умение держаться, — но было в нем что-то еще, ставившее ее в тупик. «Похоже, он немного стесняется, — решила она. — Вот оно что. Мне это нравится».

— Я рад, что пошел вчера на вечеринку, — тихо признался он. — Я было решил остаться дома и разгадывать кроссворд в «Таймс», но к тому времени уже принял приглашение и отказаться было бы невежливо. — Он мимолетно улыбнулся. — Я вам очень благодарен, что вы приняли мое приглашение в последнюю минуту.

— Так вы говорите, что давно знакомы с Бинки?

— Да, но довольно поверхностно. Мы постоянно сталкиваемся на небольших вечеринках. Я терпеть не могу большие приемы и никогда их не посещаю. Надеюсь, я вас не обижу, если скажу, что она пустоголовая дура?

— Но она умеет добиваться своего, — с горечью заметила Сьюзен. — Что вы думаете об этом диснеевском замке, который отец для нее выстроил?

Они оба засмеялись.

— Вас эта ситуация до сих пор смущает? Ранит? — спросил он. — Ох, извините. Этр же вы психолог, а не я.

«Когда не хочешь отвечать, задай встречный вопрос», — напомнила себе Сьюзен.