Страница 47 из 59
За обедом Нив показалось, что Джек уводит беседу в сторону нарочно, чтобы разговор не перескочил на Этель. Он пропросил Майлса рассказать о некоторых нашумевших в свое время процессах, а на эту тему Майлс мог говорить бесконечно. Когда только они убирали со стола, Нив сообразила, что Джек знал об этих процессах очень много, а ведь материалы о них не публиковались на Среднем Западе. "Ты специально искал материалы о Майлсе в старых газетах, " — обвинила она.
Он совершенно не смутился. «Да, я искал. Эй, оставь эту кастрюлю в раковине, я вымою. Ты сломаешь себе ногти».
«Это невероятно, — думала Нив. — Столько всего за одну неделю!» Казалось, что Джек всегда был рядом. Что произошло?
Она знала, что произошло. А потом знобящий холод пронизал все ее тело. Моисей только мельком взглянул на Землю Обетованную, зная, что никогда не войдет туда. Почему она вспомнила это? Почему она чувствовала себя так, как будто что-то главное ускользает от нее? Почему, глядя на траурную фотографию Этель, она видела там еще что-то, глубоко скрытое, как будто Этель говорила: «Погоди, ты увидишь, что это».
Что ЭТО? Нив задумалась.
Смерть.
Вечерний выпуск новостей был полон рассказами об Этель. Сделали видеомонтаж ее яркого прошлого. Журналистам явно не хватало захватывающих, броских новостей, и Этель помогла заполнить этот пробел.
Только закончилась программа, как зазвонил телефон. Это была Китти Конвей. Ее чистый мелодичный голос звучал торопливо. «Нив, прошу прощения за беспокойство, но я только что пришла домой. Когда я вешала пальто, я увидела, что ваш отец забыл свою шляпу в шкафу. Завтра в конце дня я буду в городе, так что я могу завезти вам ее».
Нив удивилась. «Подождите минуточку, я его позову». Поднеся телефон к Майлсу, она прошептала: «Ты ведь никогда ничего не забываешь, что же случилось?»
«О, очаровательная Китти Конвей! — радостно приветствовал ее Майлс. — Я вообще удивлен, что вы нашли эту чертову шляпу». Положив трубку, Майлс взглянул на Нив. Вид у него был глуповатый. «Она подъедет завтра к шести часам. А потом я пригласил ее на обед. Хочешь пойти тоже?»
«Естественно, нет. Если только тебе не нужна дуэнья. В любом случае я должна подойти на 7 Авеню».
Стоя в дверях, Джек спросил: «Скажи мне, если я становлюсь надоедливым, но если нет, давай пообедаем завтра вместе».
«Ты и сам хорошо знаешь, что ты не надоел. И идея вместе пообедать — замечательная, но тебе придется подождать моего звонка. Я не могу сказать, когда это точно будет. Я позвоню тебе от дяди Сала, обычно я захожу к нему напоследок».
«Мне все равно. Только хочу тебе сказать одну вещь — будь осторожна. Ты важный свидетель в деле Этель и, глядя сегодня на этих людей — Симуса Ламбстона и его жену, мне стало неспокойно. Эти люди доведены до крайней точки. Виновны или нет, они заинтересованы, чтобы расследование прекратилось. Их желание раскрыть свои карты твоему отцу могло быть спонтанным, а могло быть и тщательно продуманным. Я хочу сказать, что убийцы не останавливаются перед новым преступлением, если кто-то мешает им».
11
В понедельник у Денни был выходной, так что его отсутствие в кафе ни у кого не могло вызвать подозрений. Но ему требовалось еще алиби на этот день. Необходимо, чтобы кто-то подтвердил, что вся время он провел в постели. "Боюсь, я подхватил грипп, " — пожаловался он, встретив в холле уборщика, хотя того это совершенно не интересовало. Вчера Большой Чарли звонил ему сюда: «Или кончай с ней, или мы подыщем кого-нибудь, кто сможет это сделать».
Денни прекрасно знал, что это может означать. Его не оставят просто так, он уже достаточно знает, чтобы быть нежелательным. Кроме всего прочего, ему хотелось получить вторую половину денег.
План был продуман им тщательно. Он сходил на угол в аптеку и, сопровождая каждое свое слово кашлем, попросил фармацевта посоветовать ему на этот случай лекарство, которое он может приобрести без рецепта. Вернувшись домой, он завел об этом разговор с глупой старой шлюхой, которая жила через две двери от него и постоянно набивалась в подруги. Через пять минут он вышел от нее с чашкой вонючего чая в треснутой кружке.
«Это вылечит все, что угодно, — говорила она Денни. — Я загляну к тебе попозже».
«Попозже сделай мне, пожалуйста, еще чаю», — жалобно попросил он.
Денни сходил в душ, которым пользовались жильцы со второго и третьего этажа, по дороге пожаловавшись на судороги старому пьянчужке, который терпеливо ждал, пока освободится кабинка. Пропустить Денни без очереди тот отказался.
В своей комнате Денни тщательно упаковал всю одежду, которой пользовался, выслеживая Нив. Кто знает, вдруг какой-нибудь из швейцаров окажется очень наблюдательным и сможет описать, что за тип околачивался вокруг Шваб-Хаус. Или хотя бы та назойливая старуха со своей собачонкой, у нее было время его рассмотреть. Когда будет убита дочь бывшего Комиссара, копы пустят в ход все возможное и невозможное, на этот счет у Денни не было никаких сомнений.
С одеждой все просто — он бросит ее в ближайший мусорник. Сложнее всего не упустить из виду Нив, когда она будет выходить из своего магазина на 7 Авеню. Но он решит, что делать по ходу действия. У Денни был серый спортивный костюм, совершенно новый. Никто еще не видел его в этом костюме. В парике с прической панка и больших очках он будет похож на рассыльного, которых множество гоняет по всему городу на велосипедах, сбивая с ног прохожих. Он возьмет в руки большой конверт и будет поджидать, пока Нив выйдет. Скорее всего, она возьмет такси. Тогда он тоже сядет в другое такси и наплетет водителю историю о том, что у него украли велосипед, а ему срочно надо доставить бумаги этой даме.
Денни слышал собственными ушами, как Нив Керни говорила одной из тех богатых старых дур, которые могут выбрасывать такие огромные бабки на одежду, что у нее встреча в половине второго.
Но всегда надо иметь время в запасе — он встанет напротив ее магазина раньше.
Поскольку он будет выглядеть как панк, то даже неважно, если после смерти Керни водитель такси сообразит что к чему.
Составив план, Денни затолкал узел со старыми тряпками под продавленную кровать. "Ну и дыра, " — думал он, окидывая взглядом убогую комнатенку. Тараканы, вонь. А этот письменный стол — просто старая, выкрашенная в желтый цвет, развалюха. Но когда он сделает свою работу и получит вторые десять тысяч, останется только дождаться окончания условного срока. И уж тогда он быстро свалит отсюда. Господи, неужели он когда-нибудь отсюда уедет!
Все утро Денни бегал в туалет и жаловался на боли всем, кто только его слушал. В полдень эта карга — соседка постучалась в дверь и протянула ему еще одну чашку чаю и полузасохший рогалик. Денни сделал еще несколько вылазок в уборную. Стараясь не вдыхать резкую вонь, он стоял за запертой дверью кабинки, до тех пор, пока в очереди люди не начинали возмущаться.
В четверть первого он подошел, еле волоча ноги, к пьянчужке: «По-моему, мне легче. Пойду немного посплю». Его комната находилась на втором этаже, и из окна, выходящего в переулок между домами, можно было достать до выступа крутой крыши, которая выдавалась над нижним этажом. За несколько минут он надел спортивный костюм, нахлобучил парик, очки, выбросил сверток с лохмотьями в переулок и спустился вниз.
Сверток он оставил в глубоком кишащем крысами мусорнике позади дома на углу 100 — и 8-ой улиц и вошел в электричку, следующую до пересечения Лексингтон и 86-ой улицы. По дороге он не забыл купить конверт и карандаш, написал большими буквами на конверте «Срочно» и занял свой наблюдательный пост напротив «Нив Плейс».
В понедельник в десять часов утра корейский грузовой самолет, вылетевший рейсом 771 получил разрешение на посадку в аэропорту Кеннеди. Грузовики из «Гордон Стюбер Текстайлс» ожидали, чтобы забрать ящики с костюмами и спортивной одеждой и перевезти на склады в Лонг Айленд Сити — склады, которые никогда не фигурировали в документах компании.