Страница 40 из 53
— Отличная речь! — Гаррет снял наушники.
— Похоже, мы здесь надолго застряли. Пограничники сейчас сами вряд ли в состоянии перенести границу. У них никаких кораблей, кроме этих трех подбитых, не осталось. Значит, пока наверху переварят отчет, пока разработают план действия, пока соберут и пригонят сюда буксиры… В общем, сидеть нам тут пару месяцев, если ничего нового не случится… — Майкл с грустью вспомнил последнее расставание с женой. — Ожидание — это самая тяжелая работа.
3-й Имперский Флот во всей красе и мощи вынырнул из межпространственных тоннелей на пути следования пытавшихся сбежать кораблей противника. Точка выхода из прыжка была рассчитана так, чтобы дать имперским экипажам возможность зализать раны, полученные в недавнем сражении. Но имперцев ждал сюрприз.
— Господин адмирал, сэр, корабли противника в зоне видимости. Ведут бой, сэр! — Старший группы обнаружения подошел к командиру с докладом.
— Бой? И с кем же, интересно? — Адмирал Баук, подперев нижние руки в бока, а верхние скрестив на груди, подошел к карте. — Это что, шутка?
— Никак нет, сэр. Две цели класса «Бладсакер», одна цель класса «Вулф», одна цель класса «Споук» и три цели не опознаны. Какие будут распоряжения, сэр?
— Никаких. Работать по плану. Наблюдать за действиями неприятеля… — Рассматривая чехарду маркеров на карте, гурянин задумался. Он не понимал, чьи корабли атаковали несущихся к своему дому чужаков. Однако адмирал прекрасно видел, что действуют они совершенно так же, как собрался действовать он сам.
Выйдя из межпространства на пути следования врага, неведомые корабли при его приближении открыли огонь. Конечно, их было слишком мало, но рассчитали они верно: надеясь прорваться к дому, чужие не могли ввязываться в дуэль, переходя из маршевого режима в боевой. Не имея из-за разницы в скорости возможности вести преследование, устроившие заслон корабли просто вели огонь по движущимся мишеням, пытаясь нанести максимальный урон. Один из кораблей чужаков замедлил ход, видимо получив серьезные повреждения. И тотчас к нему метнулись оба абордажных судна. Вот уже маркер более быстрого из них совместился с маркером жертвы.
— Вот черти! — Баук даже крякнул, восхищаясь наглостью неведомых бойцов. А в следующую секунду слившиеся маркеры вдруг пропали, не оставив и следа. И почти тотчас ушли, проваливаясь в межпространство, остальные корабли заслона.
— Ахгар их забери! — Адмирал, опустив руки, шагнул к карте, будто пытаясь догнать взглядом ушедшие суда. — Кто мне объяснит, что я сейчас видел? Что это они такое сделали?
— Похоже, они взяли на абордаж один из кораблей противника, сэр! — Командир флагманского крейсера подошел к адмиралу. — Простите, сэр, но нам пора начинать.
Корабли чужаков действительно были уже вблизи зоны досягаемости батарей и ракетных установок дальнего боя флота. Поэтому Баук отбросил дальнейшие размышления, поставив, однако, в голове «маркер»: на досуге обдумать увиденное. А сейчас он дал волю вскипавшей в груди гурянской крови, которая и принесла ему славу неудержимого и бесстрашного адмирала.
Мердок проснулся от навязчивого пиликанья вызова коммуникатора.
— Да? — Он кое-как продрал глаза и дотянулся до браслета.
— Привет, Амос! — Пилот не включил видеорежим, поэтому из коммуникатора звучал только голос командора Дикаева.
— Доброе утро. А сколько сейчас времени? — Амос пытался вспомнить, не проспал ли он какие-либо мероприятия, назначенные на сегодняшнее утро, но ничего не приходило на ум. — Я что-то пропустил?
— Хе-хе. Я надеялся разбудить тебя — похоже, мне это удалось! — Судя по всему, у пирата было прекрасное настроение. — Давай по-быстрому собирайся. Я жду в кафе напротив твоего дома.
Дик не обеспокоился ответом и дал отбой. Мердоку ничего не оставалось, как, тихо ругаясь, подняться и, покачиваясь спросонья, бежать в ванную. Меньше чем через двадцать минут он уже присаживался на стул напротив Дикаева в небольшом уютном кафе. Командор сидел со своей любимой сигарой и чашкой крепкого черного кофе.
— Люблю с утра крепкий-крепкий, сладкий-сладкий кофе с небольшой хорошей сигарой… — Пират отложил газету, которую изучал до появления пилота. — Тебе все же стоит попробовать.
— Нет уж. Тридцать девять лет я обходился без курения и думаю, нет смысла начинать. — Мердок заказал крепкий черный чай.
— А это не банальное курение. Я, если ты заметил, тоже не курю сигарет. Это удовольствие. Хорошая сигара, хороший коньяк, хорошая женщина… Все это вещи, которыми можно и нужно наслаждаться. А ты все перемешиваешь, ставя в один ряд с суррогатами. Конечно, можно курить дерьмовые сигареты, пить самогон и заниматься онанизмом. Кому что нравится… — Дик глотнул густой кофе.
— Все это славно звучит, когда сидишь в уютном кафе в центре благополучного города. А когда ты один, в тесном корабле, где-нибудь у черта в заднице и до обитаемого мира месяцы работы и одиночества, то любое пойло покажется нектаром, а онанизм позволит не свихнуться и не забыть, для чего тебе эта штука нужна… — Амос рассмеялся, когда моложавая официантка, принесшая ему чай и услышавшая конец фразы, фыркнула и, покачивая бедрами, удалилась.
— А это не противоречит моим словам! — Командор побарабанил по столику стальными пальцами руки-протеза. — Ты говоришь об экстремальных условиях. Я помню времена, когда служил в одном из подразделений Имперских Вооруженных Сил. Бывало, все, о чем мы мечтали и что казалось верхом блаженства, — это немного поесть и поспать. Не поверишь: я однажды заснул прямо на ходу. Прошел несколько десятков шагов и проснулся лишь тогда, когда, оступившись в канаву, упал… Бывало, и протухшая вода воспринималась благословенным нектаром. Несомненно, можно найти людей и ситуацию, когда та моя жизнь будет выглядеть несбыточной мечтой, раем… В каждый период времени, для каждого отдельно взятого человека — свои мерила наслаждения. Но раз ситуация способствует — получай наслаждение, пока курится, пьется, стоит…
— Это вы ей расскажите… — Мердок кивнул в сторону официантки. — Вы меня только затем вытащили из дома, чтобы попытаться научить курить?
— Нет. У нас сегодня несколько дел. — Пират посмотрел на коммуникатор.
— Я не знал, что вы служили в имперских войсках.
Мердок, допив чай, отодвинул чашку.
— А ты думал — я родился командором Дикаевым с железной рукой и железной ногой?
— А в каких войсках вы служили?
— Не важно. Быть может, ты когда-нибудь это узнаешь, но, право, стоит ли? А теперь пойдем, нам надо кое-что успеть. — Пират поднялся, бросив на стол пять империалов.
Они вышли на улицу и, поймав такси, направились в порт. Дик молчал, о чем-то размышляя. Амос не хотел ему мешать и думал о своем положении.
— Кстати, в Империи началась война… — Командор очнулся от своих мыслей.
— С теми?
— Да. Они прислали первый флот. С обеих сторон приличные потери, но первое сражение осталось за имперцами. Думаю, теперь они нанесут ответный удар и, скорее всего, увязнут. Есть шанс, что скоро им будет не до нас.
— Я не пойму: вас радует это или тревожит? — Мердок не мог понять выражения лица пирата.
— Сложный вопрос. Не уверен, что знаю ответ. Меня не может не тревожить, что моя раса вступает в войну с неведомым противником. Тем более что в случае проигрыша Империи этот противник со временем доберется и до нас. С другой стороны, чувствую облегчение. Как медведь, за которым шла свора собак, в последний момент вдруг переключившаяся на след оленя.
— Так, может, выгоднее помочь имперцам? Глядишь, отношения улучшились бы?
— Неисповедимы пути Господни. Мы очень много отдаем на подготовку своей боевой мощи. У нас есть лаборатории и конструкторские бюро, доки, способные строить корабли, и люди, создающие технологии. Многое мы воруем у имперцев. Что-то, наоборот, они заимствуют у нас… В общем-то можно сказать, что между Империей и Вольным Миром сейчас довольно дружеские отношения. Только не все это знают и не все этого хотят. Сейчас мы пытаемся украсть кое-что у чужих. Пока нам нечем помочь Империи, но кто знает, что будет через малое время?