Страница 13 из 75
— Где ты успела этому научиться? — спросил Алекс.
Я обернулась. Алекс улыбался мне: Ни я, ни Джек не слышали, как он приехал. Думаю, он оставил машину перед домом. Если бы Алекс увидел, что я роюсь в его карманах, мне казалось, я была бы менее смущена и огорчена.
— Гм, — запнулась я. — Я же говорила тебе. Моя подруга Джина любила кататься на пони, когда мы были детьми. Я ходила и наблюдала за ней, когда она брала уроки верховой езды. Иногда я помогала ей седлать.
Ложь. Ложь за ложью…
— Что-то не припомню, чтобы ты рассказывала мне об этом, — сказал Алекс. — Но какая разница?
Алекс взял на руки Джека и обнял меня.
— Клиентка, с которой у меня была назначена встреча на двенадцать часов и на которую я планировал потратить много времени, отменила встречу, — сообщил Алекс. — Ей восемьдесят пять, и она снова захотела изменить завещание, но растянула спину. Когда я узнал, что она не придет, сразу же помчался домой.
Алекс расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и ослабил галстук. Я поцеловала его в затылок, и он обнял меня. Мне нравится внешний вид Алекса, когда он не в домашней одежде, с загоревшей кожей и выгоревшими на солнце каштановыми волосами.
— А ну-ка расскажи мне о твоем первом дне в школе, — дразнящим голосом потребовал Алекс у Джека.
— Можно я сначала покатаюсь на Лиззи?
— Конечно. — А потом ты мне расскажешь о твоем дне.
— Я расскажу тебе о том, как нас спрашивали о самом интересном дне прошедшего лета, и я рассказал о переезде сюда, приезжающих полицейских, обо всем, и как сегодня я вышел из дома проведать Лиззи, а там фотография…
— Почему бы тебе не рассказать это Алексу после того, как ты покатаешься на пони, Джек? — перебила я.
— Хорошая мысль, — сказал Алекс.
Алекс проверил седло, но не нашел ничего, что требовало подгонки. Мне показалось, что Алекс посмотрел на меня насмешливо, но ничего не сказал.
— Джек только что съел бутерброд, но я пойду приготовлю ланч, — сказала я.
— Как ты смотришь на то, чтобы накрыть стол в патио? — предложил Алекс. — На улице слишком хорошо, чтобы сидеть в доме.
— Ты прав, — торопливо ответила я и направилась в дом.
Я поспешила наверх. Папа изменил планировку второго этажа так, чтобы были две большие угловые комнаты, которые могли быть использованы для различных целей. Когда я была маленькой, одна из них была папиным кабинетом, а другая — моей игровой комнатой. Я поручила грузчикам поставить мой стол в папин кабинет. Мой стол, неприметный антиквариат, я приобрела, когда занималась дизайнерским бизнесом, и купила его по одной главной причине. Один из больших выдвижных ящиков для бумаг имел скрытую панель, защищенную кодовым замком, который выглядит как украшение. Панель можно открыть, только если знаешь код.
Я выхватила папки с бумагами из ящика, набрала код указательным пальцем, и панель открылась. За ней хранилась толстая папка про «Малютку Лиз Борден». Я достала ее, раскрыла и схватила газетный снимок, который нашла прикрепленным к столбу в сарае сегодня утром.
Если бы Джек успел рассказать все, Алекс, конечно же, попросил бы показать ему фотографию. Если бы затем Джек сообразил, что обещал мне не рассказывать об этом Алексу, он, вероятно, также сболтнул бы, не подумав:
— Я забыл. Я обещал маме, что не расскажу…
И мне пришлось бы врать еще больше.
Положив фотографию в карман брюк, я направилась к лестнице. Зная, что Алекс любит копченого лосося, я купила его в супермаркете. За шесть месяцев совместной жизни Алекс привил вкус к лососю также и Джеку. Пока Джек ел сэндвич, я все приготовила и сейчас просто выложила лосося на тарелки вместе с каперсами, луковицами и нарезанными крутыми яйцами. Кованые садовые столик и стулья, купленные Алексом, чтобы мы могли отметить мой день рождения с шампанским и бисквитами, находился сейчас в патио. Я положила на стол салфетки для тарелок и серебро, а затем поставила салаты и охлажденный чай вместе с разогретым французским батоном.
Когда я сказала, что все уже готово, Алекс привязал пони к столбу загона. Он оставался оседланным, что означало: Алекс собирается предоставить Джеку возможность покататься еще.
Когда они вошли в патио, я без труда заметила перемену в настроении. Алекс выглядел серьезным, а Джек был весь в слезах. Минуту все молчали, затем Алекс ровным голосом спросил:
— По какой причине ты не хотела говорить мне о фотографии, которую вы нашли в сарае, Силия?
— Я не хотела тебя расстраивать, — ответила я. — Это одна из фотографий семьи Бартонов, которые были в газете.
— А ты не думаешь, что меня расстраивает, когда я случайно узнаю, что кто-то без разрешения приходил сюда этой ночью? А ты не думаешь, что полиции следует знать об этом?
Был только один ответ, который мог прозвучать правдоподобно.
— Ты читал сегодняшние газеты? — тихо спросила я Алекса. — Думаешь, я хочу, чтобы сюда снова явилась полиция? Ради всего святого, дай мне передохнуть.
— Силия, Джек говорит, что он вышел из дома к лошадке до того, как ты проснулась. Ведь не исключено, что кто-то был в сарае, когда туда вошел Джек? Меня начинает беспокоить мысль, а нет ли какой-нибудь бреши в охранной сигнализации дома.
Точно такие же опасения были и у меня, но я не могла говорить о них.
— Джек не смог бы выйти из дома незамеченным, если бы ты включил сигнализацию перед уходом, — резко ответила я.
— Мамочка, почему ты злишься на Алекса? — спросил Джек.
— В самом деле, почему? — спросил Алекс, отодвигая стул, и ушел в дом.
Я не знала, что делать: догнать Алекса и извиниться или предложить ему посмотреть на смятую газетную фотографию, которая была в моем кармане. Я просто не знала, что делать.
12
На следующее утро после въезда новых соседей Марселла Уильямс взахлеб читала газеты и наслаждалась уже второй чашкой кофе, когда зазвонил телефон. Она подняла трубку и пробормотала:
— Алло.
— А у прекрасной леди случайно нет свободного времени сегодня, чтобы где-нибудь пообедать? — услышала в трубке Марселла.
Это был Тэд Картрайт! Марселла почувствовала, что ее пульс учащается.
— Здесь нет никакой прекрасной леди, — сказала она робко, — но я знаю кое-кого, кто с большим удовольствием пообедал бы с выдающимся мистером Картрайтом.
Три часа спустя, одетая в тщательно подобранную для свидания одежду — рыжевато-коричневые дамские брюки и яркую в узорах шелковую блузу, Марселла сидела напротив Тэда Картрайта в пабе «Таверны Черная Лошадь» на Вест-Мейн-стрит и подробно рассказывала все, что знала о новых соседях.
— Когда они увидели хулиганские дела на участке, Алекс Нолан был в ярости, а его жена Силия расстроилась по-настоящему, — повествовала Марселла. — Это же естественно, не так ли? Она даже упала в обморок, черт подери. Я могу ее понять: она, вероятно, выбилась из сил, готовясь к переезду. Неважно, сколько у тебя помощников, ведь всегда очень многое приходится делать самому.
— А еще это, кажется, от довольно сильной впечатлительности, — заметил скептически Картрайт.
— Согласна, но с другой стороны, впечатление было шокирующим. Тэд, говорю тебе, от этого черепа с костями на двери с Лизиными инициалами в глазницах мороз идет по коже, и ты, если бы увидел красную краску на газоне и на фасаде, то решил бы, что это — настоящая кровь. А эта кукла на крыльце с пистолетом в руке также внушала страх.
Марселла прикусила губу, когда увидела выражение лица Картрайта. О господи, подумала она, ведь это была его кровь повсюду и кровь Одри той ночью, когда Лиза стреляла в них.
— Прости, — сказала она, — до чего же глупые попадаются люди!
Она импульсивно наклонилась через стол и сжала руку Тэда. Криво улыбаясь, Картрайт взял бокал и медленно отпил вина «Пино Нуар».
— Марселла, подробности можно опустить, — сказал Тэд. — Я видел фотографии в газетах, и мне этого хватило. Лучше расскажи еще что-нибудь о твоих новых соседях.