Без компромиссов

— Лют, ничего не остаётся, как перейти к плану «М».

План «М» означал ничто иное, как мятеж, которым мы должны пригрозить армейскому начальству, если оно в нужный момент откажется передать в наши руки все армейские дела. Угроза мятежа должна была прозвучать из моих уст через три года, когда в армию придёт новое пополнение и в том числе парни и девушки вроде нас. Мы к тому времени должны стать контрактниками. К ним, всё-таки, отношение получше. Поэтому я с опаской спросил:

— Ты думаешь мы готовы, Ир?

— Вполне, — ответил Бика, настоящее имя которого было Ирис, у всех мутов, как правило, цветочные и растительные имена, или взятые из природы, но только не такие, как у чистюль и ловеков, — ты просто никогда не думаешь о том, что в армию первым делом вернутся ветераны. Зациклился, понимаешь, на молодёжи, а всё дело-то как раз и не в ней. Но даже не это главное, Лютик. Нам нужно допросить лётчиков и как следует изучить ту лабораторию, которую ты разглядел внутри крепости, а этим должен заняться Профессор со своими парнями.

Нас прервал комбат, который вышел вперёд и рявкнул:

— Батальон, равняйсь, смирно! Я ваш новый командир, бойцы, а вы тут, как я погляжу, совсем развинтились. Ничего, я быстро приучу вас к порядку. Вашим внешним видом, свиньи, мы займёмся завтра, а сейчас я лично проведу вечернюю поверку. Если кого-то нет в строю, пусть пеняет на себя. Пойдёт под трибунал и я буду требовать высшей меры наказания — расстрела. — батальон шумно засопел, а этот юный, но до безобразия спесивый и наглый придурок направился к нам, встал в десяти метрах, достал из планшета новенький сверхтонкий компьютер и презрительно усмехнулся — Так, что тут у нас за зверинец? Ага, первый взвод первой роты. Вот с него-то мы и начнём. Старший сержант Лютик Бор. — услышав свою фамилию, я молча поднял правую руку и этот хлюст тут же взвился на дыбы — Что ты мне тут машешь руками, белорожая обезьяна? Немедленно отвечай, как положено по уставу — здесь!

В ответ на это я радостно оскалился, а командир первой роты, капитан Нелюбов, тут же истошно завопил:

— Господин майор, пусть он лучше руками машет. У старшего сержанта Бора очень уж голос опасный. Ультразвук с инфразвуком.

Капитан презрительно сплюнул:

— Только таких ублюдков в армии не хватало. Мало того, что имя совершенно идиотское — Лютик, так он ещё и говорить толком не умеет, зато вымахал за три метра. Ладно, с тобой я ещё разберусь, старший сержант. Сержант Мак Вереск.

Муня поднял руку и указал пальцем на спящего Бибитибу, а капитан Нелюбов с угодливой улыбкой пояснил:

— Этот тоже лишен дара нормальной речи, господин майор.

Князь, а это был атлетически сложенный красавчик под два метра ростом, немедленно разразился грубой бранью:

— ...! Он что у тебя там на загривке спит что ли, костяная горилла? Немедленно разбуди этого урода!

Парень явно нарывался. Князь прекрасно знал, что ни один мут даже пальцем не тронет чистюлю и нагло пользовался этим. Ну, что же, сам напросился. Подняв руку, я громко, очень громко, так, что меня наверняка услышали даже в Новой Казани, мысленно сказал:

— Господин майор, прекратите этот балаган. Вам прекрасно известно, что наш батальон только что вернулся из тяжелого рейда и все бойцы смертельно устали. Это, во-первых. Во-вторых, не смейте обзывать нас гориллами, ублюдками и уродами. Мы муты и потому отличаемся от вас, чистокровных людей, которых пиндосы уничтожили бы ещё восемьдесят лет назад, не приди мы к вам на помощь. Сержант Василёк Бор не просто спит. Он вырубился от усталости, так не спал больше двух недель. Поэтому даже мне будет трудновато его пробудить. Лучше не требуйте этого от меня, господин майор.

Моя просьба была подобна кружке бензина, которую плеснули в костёр. Князь по-детски топнул ногой, разбрызгивая грязь, и завизжал на всю округу, словно истеричная баба:

— А мне плевать на то, откуда вы вернулись! Немедленно разбуди этого урода, иначе он у меня пойдёт под трибунал!

— Ладно, мозгляк, ты сам напросился, — телепатически ответил я Князю, — пусть будет по-твоему, я его сейчас разбужу.

Весь батальон, как по команде, совершил стремительный бросок ко мне за спину и Ирис Вереск со скрежещущим хохотом отпрянул назад метров на двадцать, хотя как раз ему-то от моих воплей было ни холодно, ни жарко, а вот капитан Нелюбов испуганно завизжал:

— Нет, Лютик, не надо!

Всё правильно, всё наше офицерьё находилось прямо на линии акустической атаки. Зато Василёк сделал шаг вперёд и, вздымая чуть ли не волну грязи, с грохотом встал на колени, да ещё и стукнул кулаками по раскисшей от дождей земле, чтобы Красавчик Бибитиба, смог как можно лучше расслышать мои рулады. Князь, забрызганный грязью, злорадно заулыбался. Он считал, что я уже наговорил достаточно, чтобы отправить нас всех в дисбат. Ну-ну, размечтался. Прежде чем начать будить сержанта Мака Вереска, я телепатически рявкнул:

— Муты, подъём! Алая заря, готовность номер ноль! — после чего громко и внятно сказал — Бибитиба, мать твою за ногу, немедленно просыпайся, стервец. Хорош дрыхнуть, сигнал Алая заря.

— А я и не спал к твоему сведению, — мысленно ответил Мак и со смешком добавил, — ох, и долго же ты телился, Лют. Между прочим, я связался с Профессором и он, узнав о лаборатории, дал добро на проведение операции согласно плана «М». В общем сигнал Алая заря уже подтверждён нашим Генеральным штабом. Так что действуй, командир. Поддержка нам теперь будет обеспечена на всех уровнях, но отдуваться за всех придётся именно тебе.

От моей акустической атаки всё наше офицерьё рухнуло мордами в грязь, но она всё же была щадящей и потому никто даже не потерял сознания. Почти все они обосрались. Ничего, будет меньше жрать на ночь. Муня проворно вскочил на ноги и усмехнулся:

— То, что я похож на гориллу, меня нисколько не оскорбляет, что есть то есть. Зато я не обсираюсь, когда меня бьют по ушам инфразвуком. Так, а теперь стоим и ждём, что предпримет командование.

Мы-то остались стоять на плацу, а вот все наши боевые товарищи пришли в движение. Первыми, подхватив титановые раковины копателей, чтобы их гусеницы не вязли в грязи, с плаца умчались муты. По сигналу Алая заря они должны немедленно вооружиться, проверить всё своё снаряжение и быть в полной боевой готовности. Быстро поднялись на ноги и ловеки. Многие так ничего и не поняли, но кое-кто подбежал к нам, чтобы спросить:

— Лют, что это ещё за Алая заря? Неужели муты, наконец, решили вышвырнуть чистоплюев из армии и взяться за пиндосов по-настоящему? Отвечай, Лют, мы же все свои.

— Почему же только чистоплюев? — сказал вместо меня Мак, а я широко улыбнулся, хотя мои улыбки нравились далеко не всем — Все работяги и фермеры тоже отправятся по домам. Поверьте, ребята, так нам будет воевать гораздо легче.

Не все ловеки были с этим согласны.

— Но-но, парни, полегче, — проворчал старший сержант Микола Вершинин, — можно подумать, что это ты у нас мастак по минированию и разминированию. Так что я останусь с вами, чурбанами.

В ответ на это я подумал, а Мак сказал «моим» голосом:

— Хорош болтать, Микола. Парни, разбегайтесь по блиндажам. Сейчас сюда военная полиция примчится. Хотя то, что мы начали, задумано давно, произошло всё спонтанно и вам незачем влезать в эту бучу, которую через несколько минут назовут мятежом.

— И то верно, — согласился Микола, — айда по норам, мужики.

Торопливо направляясь к своему блиндажу, кто-то сказал:

— Вот бы никогда не подумал, что муты на такое способны. Они же всегда без звука терпели всё и ни один даже пальцем не пошевелил, чтобы дать офицерью укорот.

— Это потому, что ты их плохо знаешь, — ответили ему, — а мой батя всегда говорил, что муты ещё покажут всем, на что они способны и что тот, кто считает и тупыми, сам последний дурак. Ну, всё, ребята, дождались. Думаю, что эта ихняя Алая заря скоро так засверкает, что чистоплюи мигом языки в задницу засунут. Ну, всё, мужики, теперь можно точно начинать шить дембельские мундиры. Отвоевались.