Страница 7 из 60
— Постараюсь оправдать оказанное мне доверие, герр лейтенант, — отчеканил Алекс, нарочито становясь во фрунт.
— Да ладно, — Хальц протянул документы, — вот только не надо здесь строить из себя обиженного. Наша эскадрилья когда-то считалась одной семьей. Из состава сорок третьего года остался я один. На прошлой неделе нас было десять, теперь ты будешь восьмым. — Он вдруг протянул руку: — Гюнтер. Можешь обращаться ко мне по имени.
Они пошли вдоль кромки летного поля в сторону жилых построек.
— В твоей бумажке написано, что ты летаешь на «сто девяностых». Это так? — спросил Хальц по дороге.
«Сказать ему про мою выдающуюся посадку ночью без мотора? — подумал Алекс. — Нет, — тут же отверг он эту мысль, — начнутся расспросы: где да когда».
— Да, это так.
— Тебе повезло. У нас этого добра предостаточно. Вообще-то почти вся наша группа летает на «Мессершмиттах». На штурмовку теперь посылают редко, в основном маневренные бои на малых высотах да «собачьи свалки». Надеюсь, ты знаком с «длинноносым»?
— Простите? — не понял Алекс.
— Ну, с «Дорой»?
Шеллен отрицательно мотнул головой, теряясь в догадках, о чем вообще идет речь. — Ладно, попрошу у Курца — это командир нашей группы — пару дней для тебя. По-хорошему, отправить бы всех вас на недельку в учебную эскадрилью, да только там все равно не осталось ни одного инструктора.
Хальц проводил Алекса до дверей его комнаты в двухэтажном бараке, рассказал, как найти самолет, и ушел.
Наскоро устроившись, весь оставшийся день Шеллен провел под маскировочной сетью возле выделенного ему «Фокке-Вульфа». Это была одна из последних модификаций Курта Танка[3] резко отличавшаяся от тех, с которыми Алексу приходилось иметь дело.
— Ваш «длинноносый», герр лейтенант, — показал механик на истребитель с чрезвычайно вытянутым, по отношению к несущему крылу, капоту. — Если желаете, в кабине — в кармане слева от кресла — имеется инструкция.
«Сто девяностого», модификации которого была присвоена литера «D» или наименование «Дора», прозвали в тех эскадрильях, куда он успел поступить, «длинноносым»[4]. Забравшись в кабину, Алекс лихорадочно принялся пролистывать толстую инструкцию, стараясь побыстрее схватить основные особенности этой модели. Он сразу выяснил, что в отличие от всех остальных «Фоккеров» этому поставили рядный движок с жидкостным охлаждением, а чтобы уравновесить тяжелую переднюю часть, увеличили размеры киля и задних плоскостей. Из-за этого привычный силуэт истребителя изменился до неузнаваемости. Читая инструкцию, Алекс поглядывал на рычаг, с помощью которого разом изменялась мощность двигателя, число оборотов, режим наддува, состав смеси, угол опережения зажигания и шаг винта. Отличий от того, с чем он сталкивался раньше, было очень много. «Черт бы их побрал с их автоматизациями и модификациями», — нервничал Шеллен, чувствуя, что придется основательно переучиваться. Впрочем, у него имелась некоторая фора — его совершенно не интересовала ни дополнительная 30-мм пушка в канале вала винта, ни пулеметы, ни прочее вооружение, которым он не собирался воспользоваться. В данной ситуации этот истребитель с усиленной бронезащитой и всевозможными кронштейнами для подвески бомб и ракет он рассматривал лишь как транспортное средство для совершения побега.
Доставшийся Алексу самолет был совершенно новым. Относительно нескольких заплат на руле направления механик, которого звали Эрвин Каде и который еще недавно работал слесарем на авиаремонтном заводе в захваченном теперь русскими Легнице, пояснил, что это следы от недавнего налета советских штурмовиков на Гарц.
— Здесь, на Узедоме, в лесу много новых самолетов, — рассказывал он. — Некоторые стоят в рейфугах, заваленные ветками или под маскировочными сетями, потому что нет ни бензина, ни пилотов. С других снимаем крылья, ставим на домкраты и убираем шасси. Потом опускаем на низкие тележки и закатываем в тоннель под автобаном у города. Некоторые просто пускаем на запчасти.
С инструкцией в руках Алекс облазил самолет вдоль и поперек, изредка задавая находившемуся поблизости Эрвину вопросы. Однажды, увидав в кабине сбоку от сиденья рукоятку, он долго не мог понять, для чего она предназначена. В руководстве про нее ничего не говорилось. Пришлось, пробормотав что-то про старые модели, снова спрашивать.
— Это рукоятка сброса подвесного бака, — с легким недоумением ответил механик. — На «Мессершмиттах» такие же. Сейчас бак снят, а вообще он крепится вот здесь…
«Вот кретин, — ругал себя Шеллен, — мог бы и сам догадаться».
Потом он обошел стоявшие с интервалом в пятьдесят метров друг от друга одномоторные «Мессершмитты». Они представляли собой смесь различных модификаций 109-й серии, при этом совершенно новые, еще пахнувшие свежей краской, перемежались с такими, которые состояли, казалось, из одних заплат. В основном это были «Курфюрсты» и «Густавы», а также один порядком истрепанный «Фридрих»[5]. «Интересно, — думал Алекс, рассматривая очередной разрисованный змеями самолет, — если у них по лесам и каким-то тоннелям полно новых машин, для чего они держат эти?» Вечером, вытирая руки тряпкой перед тем, как отправиться в казарму, он не удержался и задал этот вопрос механику.
— Послушайте, Эрвин, а чего вы не замените поврежденные самолеты новыми? Не дают разрешения?
— Да нет. Просто качество сборки в последнее время резко упало. Заклепки вываливаются сами собой, подгонка лючков и прочего ни к черту, движки нужно сразу перебирать. Я недавно из одного вытащил вот такую стружку, — он показал пальцами что-то около дюйма. — Прямо из цилиндра, представляете! Сами пилоты предпочитают летать на дырявом, но проверенном «ящике», чем на новом, у которого при пикировании могут отвалиться крылья. Нет, я вполне серьезно, у нас у одного в третьей (он имел в виду эскадрилью) прямо во время штурмовки открылся кожух капота и стал молотить из стороны в сторону. Пришлось как попало сбросить бомбы и лететь на базу с порхающей бабочкой на носу. Потом стали разбираться — попаданий не обнаружили. Замок открылся сам по себе! Вот так. Но вы, герр лейтенант, можете не сомневаться — «длинноносого» я проверил от ниппелей шин до механизма натяжения антенны. В бою он не был, но его облетал оберфельдфебель Кауэр из седьмой эскадрильи. Неплохо бы вам с ним переговорить.
Поздно вечером, когда Шеллен, проверив укладку выданного ему парашюта, собирался уже лечь спать, сосед по комнате спросил: доводилось ли ему бомбить или обстреливать своих?
— Как это? — не понял Алекс. — По ошибке, что ли?
— По приказу!
— Н-нет, — ответил Алекс, невольно вспомнив о Дрездене.
— А мне приходилось, и уже не раз.
Сосед — фельдфебель по фамилии Дитмар — лежал на кровати, сцепив пальцы рук под затылком.
— В Верхней Силезии, — сказал он, глядя в потолок. — Мы поддерживали наших из «Эдельвейса»[6], когда они бомбили заводы в Бреслау. Одно хорошо — бомбардировщиков у них почти не осталось, так что толку от наших налетов не было никакого.
Утром лейтенант Хальц наскоро ввел Алекса в курс предстоящей работы, которая в основном сводилась к сопровождению морских транспортов с эвакуируемыми войсками и беженцами из Курляндского «мешка».
— Сегодня останешься, а завтра летишь с нами, — сказал он, застегивая меховую куртку без погон и петлиц. — Приготовь с собой мыло, зубную щетку, бритву и полотенце и настраивайся на четыре-пять вылетов ежедневно, причем с разных аэродромов. Не исключено, что сюда мы больше не вернемся. Ночевать скорее всего придется в палатках, поэтому запихай за сиденье подушку и пару одеял. Все понятно? Что касается спиртного — стакан вина на ночь, не более.
Половину следующего дня Шеллен снова провел возле истребителя. Узнав от механика, что главный топливный бак примерно на четверть заполнен бензином, он попросил у Эрвина велосипед и помчался к диспетчерской вышке за разрешением на тренировочный полет. Находившийся там адъютант группы долго изучал солдатскую книжку Алекса.
3
Главный конструктор всех истребителей «Фокке-Вульф».
4
Langnasen (нем.).
5
Модификации Bf.109K, Bf.109G и Bf.109F.
6
51-я бомбардировочная эскадра люфтваффе.