Страница 16 из 77
Несмотря на отсутствие внятных разведанных, Редер ничуть не сомневался в том, что бой с британским флотом неизбежен, причём в самое ближайшее время.
Для адмирала Маршалля, командующего Хохзеефлотте, державшего флаг на линкоре «Тирпиц», день 6 ноября был напряжённым, но не принёсшим каких-либо неожиданностей. «Бисмарк» и «Тирпиц» работали по берегу у Эгерсунда и Ставангера, «Байерн» и «Заксен» (флаг контр-адмирала Заальвахтера) обстреливали Осло-фиорд. Два крейсера 2-й линейной эскадры – «Шарнхорст» и «Гнейзенау» (флаг контр-адмирала Кюмметца) – поддерживали высадку в Бергене, два других корабля – «Адмирал Шеер» (флаг вице-адмирала Лютьенса) и «Адмирал Хиппер» – обеспечивали захват Тронхейма. Авианосцы «Граф Цеппелин» (флаг контр-адмирала Бема) и «Петер Штрассер» также держались в районе Тронхейма – отсюда они контролировали Норвежское море и могли атаковать любую точку побережья Норвегии от Осло до Нарвика. Удар по Нарвику (его нанесли пикирующие бомбардировщики со «Штрассера») понадобился, но море оставалось пустынным – британский Флот метрополии не давал о себе знать. Тем не менее Маршалль, ожидавший боя, ночью с 6-го на 7-е ноября перегруппировал свои силы: к утру седьмого ноября четыре линейных корабля 1-й эскадры находились южнее Бергена, четыре линейных крейсера 2-й эскадры и авианосцы – севернее.
Линейный крейсер «Адмирал Шеер» и авианосец «Граф Цеппелин»
Ранним утром 7 ноября из Нарвика пришёл запрос на поддержку с воздуха – какая-то шалая норвежская часть продолжала драться, обстреливая из орудий гавань. Нарвик имел важное стратегическое значение – он был ключом к шведским железным рудникам, – и Бем, чуть поколебавшись, с первыми проблесками зари послал на город эскадрилью «берсерков» с «Петера Штрассера». Одновременно с «Графа Цеппелина» на разведку взлетели девять «физелеров», а затем на полётные палубы были подняты шестнадцать истребителей – восемь «беовульфов» и восемь «ландскнехтов». На ангарных палубах обоих авианосцев оружейники подвешивали к «физелерам» торпеды – напряжение нарастало, оно витало в воздухе, и это чувствовали все.
В начале десятого в светлеющем небе над немецкими кораблями появился английский самолёт – двухместный истребитель-бомбардировщик «скуа». Со «Штрассера» на перехват поднялась пара «беовульфов», но пока они набирали высоту, англичанин описал широкий круг и скрылся в облаках. А через час Бем получил ошеломляющее сообщение от одного из разведывательных «физелеров»: к северо-востоку от Фарерских островов – в двухстах милях к северо-западу от полуострова Сконе[16] – обнаружены «три или четыре линейных корабля, два или три авианосца и около двадцати крейсеров и эсминцев».
Это был Флот метрополии, встречи с которым так жаждали немцы. Выйдя в море 5 ноября, англичане направились на север, к высоким широтам, чтобы атаковать противника с неожиданного направления и вне зоны боевого патрулирования немецких подводных лодок. Скверная видимость и шторм скрыли их от глаз германских дальних разведчиков, однако те же погодные условия не позволили британцам нанести удар 6 ноября, когда дредноуты Хохзеефлотте были разбросаны вдоль побережья Норвегии. И вот теперь, похоже, Ройял Нэйви был полон решимости померяться силами с Флотом Открытого моря.
О появлении английских кораблей Бем немедленно доложил по радио Маршаллю, и тот – в полном соответствии с германской концепцией боевого использования авианосцев – приказал командующему авианосным соединением атаковать британские линкоры. Крейсера Лютьенса находились в двухстах тридцати милях от противника и могли вступить с ним в бой (если англичане не изменят курс и будут идти на сближение) через несколько часов, но линкоры 1-й эскадры отделяло от Флота метрополии существенно большее расстояние. 2-я эскадра Хохзеефлотте уступала по боевой мощи четырём британским линейным кораблям и могла рассчитывать на успех только при поддержке линкоров 1-й эскадры. Но если один-два английских дредноута будут повреждены предварительными ударами с воздуха, Лютьенс мог бы и в одиночку вступить в бой с Флотом метрополии – шансы уравнивались, – а затем появление на арене дредноутов Маршалля означало бы полный разгром флота Её Величества (к чему, собственно, и стремилось командование кайзермарине). Всё так, но ни Маршалль, ни Бем почему-то не приняли во внимание, что англичане тоже могут повредить и вывести из строя германские линейные корабли «предварительными ударами с воздуха» (и даже с большей степенью вероятности, учитывая их перевес в численности палубной авиации).
Для удара по английским кораблям Бем поднял все оставшиеся в его распоряжении «физелеры» (тридцать две машины) и одиннадцать «берсерков». Истребительное прикрытие обеспечивали двенадцать «беовульфов» со «Штрассера» – для «ландскехтов» с «Цеппелина» расстояние до английских кораблей было великовато (а кроме того, истребители требовались и для прикрытия германского соединения на случай более чем возможной воздушной атаки бриттов).
И атака началась – в воздухе появились «скуа». Их число увеличивалось, как будто незримый великан выколачивал серый полог неба, вытряхивая из него чёрных жужжащих насекомых.[17] Бомбардировщики шли на высоте двух-двух с половиной тысяч метров, заходя на цель с разных курсовых углов и готовясь к пикированию. Истребительного прикрытия не было – англичане считали, что «обожжённые до черноты»[18] могут и сами за себя постоять.
В небе закрутилась гигантская карусель, из которой то и дело вываливались горящие машины. Немцы успели поднять в воздух все свои истребители – двенадцать «беовульфов» и двадцать четыре «ландскнехта» схлестнулись с пятью дюжинами английских истребителей-бомбардировщиков. На стороне британцев был почти двойной численный перевес – неся потери, они всё-таки прорывались к кораблям, и главной их целью были не дредноуты Лютьенса. От тихоходных «ландскнехтов» «скуа» успешно отбивались, а «беовульфов», превосходивших «обожжённых» скоростью и вооружением, было слишком мало. Зенитный огонь оказался малоэффективным – английские самолёты один за другим сваливались на крыло и пикировали, целясь в палубы германских авианосцев пятисотфунтовыми бомбами.
«Граф Цеппелин» получил три попадания. Первая бомба наискось пробила полётную палубу, прошила наружный борт и взорвалась снаружи, покорёжив обшивку; вторая угодила в надстройку и разрушила ходовую рубку и мостик – при взрыве погибли контр-адмирал Герман Бем и большая часть офицеров штаба соединения. Третья бомба вызвала пожар на ангарной палубе – пожар вскоре удалось взять под контроль, но со стороны казалось, что корабль, окутанный чёрным дымом, обречён.
«Штрассеру» достались четыре бронебойные бомбы. Одна попала в дымовую трубу авианосца, проникла в котельное отделение и там взорвалась, выведя из строя три котла и паропроводы, – корабль потерял ход и превратился в большую неподвижную мишень для пикировщиков. Вторая бомба разрушила самолётоподъёмник, третья разворотила кормовую часть полётной палубы. Самым тяжёлым стало четвёртое попадание: бомба взорвалась на ангарной палубе, из разорванных топливопроводов хлынул горящий бензин. Огонь быстро распространялся, подбираясь к хранилищу бомб и авиаторпед. В густом дыму аварийные партии боролись с пожаром, пытаясь сбить пламя, но в 11.30 раздался сильнейший взрыв, и над кораблём взметнулось грибообразное клубящееся облако.
Взрыв на авианосце «Петер Штрассер»
Занятые авианосцами, «скуа» почти не обращали внимания на линейные крейсера. «Адмирал Шеер» получил одно случайное попадание, не причинившее крейсеру серьёзных повреждений, но осколком бомбы был случайно ранен Лютьенс, стоявший на мостике своего флагманского корабля. В «Хиппер» врезался сбитый самолёт; возник пожар, который быстро потушили. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» отделались несколькими близкими разрывами бомб, осколки которых безвредно прозвенели по броне башен.
16
Южная оконечность Скандинавского полуострова.
17
В атаке участвовали «скуа» с трёх английских авианосцев: с «Арк Ройяла» (18 машин), с «Глориес» (22 машины) и с «Корейджес» (20 машин).
18
Дословный перевод английского «Blackburn» в названии этого типа самолёта.