Вне корпорации

— Мне, например, — ответила Ева, — кажется немного странным, что одна из директоров GCI прилетела в Женеву одна, без помощников.

— Я не всегда путешествую с помощниками, мисс Нгуен, — возразила Джанет.

— Возможно. — Ева Нгуен, как акула, почуявшая кровь, все больше возбуждалась. — А еще мне случайно удалось узнать, что в поездке вас сопровождает один недавно избранный советник… — Ева многозначительно покосилась на вывеску «Отдел психологических ревизий», под которой красовался парафраз знаменитых слов Линкольна: «Разум, разделенный надвое, не может выстоять».

Молчание.

— По-моему, — продолжала Ева, — заинтересованным лицам захочется узнать, что здесь происходит!

— То, что здесь происходит, мисс Нгуен, вас совершенно не касается, — сухо парировала Джанет. — Уверяю вас, речь идет о сугубо личном деле. А сейчас, если позволите…

Ева Нгуен поняла: сейчас или никогда. Ледяным тоном она спросила:

— Вы хотите, чтобы все услышали вашу версию случившегося, или мне поделиться с читателями собственными предположениями? — Она, разумеется, не хотела наживать себе врага в лице ведущего юриста самой влиятельной корпорации на Земле, но такая возможность представляется всего раз в жизни, и, если она сейчас не схватит быка, точнее, корову за рога, она упустит свой звездный час.

Джанет улыбнулась про себя. Ева реагировала именно так, как они и рассчитывали. Пока у них с Гектором все получается.

— Как вы смеете мне угрожать? — сухо осведомилась она. Лицо ее превратилось в гневную маску. — Вы понимаете, с кем говорите?

— Еще бы! — воскликнула Ева. — И все же повторяю свой вопрос. Вы хотите, чтобы наши подписчики услышали вашу версию? Можете угрожать мне, госпожа Дельгадо, но репортаж непременно появится в вечернем выпуске.

Джанет не сдавалась, в упор глядя на нахалку. Ева Нгуен, наверное, не могла понять, что ответ, которого она так ждет, был заранее отрепетирован, продуман и составлен за несколько недель до их как бы случайной встречи.

— Ну хорошо, мисс Нгуен, — ответила Джанет после того, как некоторое время помолчала, прикусив губу. — Похоже, сейчас я в невыгодном положении… поэтому предлагаю вам сделку.

— Выкладывайте. Если это в моей власти, постараюсь вам угодить.

— Вы называете своего осведомителя, а я рассказываю вам все, что мне известно. — Джанет самодовольно улыбнулась, ведь именно она с помощью программы, изменяющей голос, стала «осведомителем» Евы.

Ева с невозмутимым видом ответила:

— Госпожа Дельгадо, по правде говоря, я не знаю осведомителя, но, даже если бы знала, я бы его не выдала!

— Тогда нам не о чем разговаривать, — ответила Джанет, — сделка отменяется. Извините!

— И вы меня извините, госпожа Дельгадо, — сказала Ева, проклиная про себя свое невезение. Она развернулась и зашагала к выходу. Медиабот плыл за ней.

Джанет начала про себя считать: «Три, два, один…»

— Подождите! — крикнула она.

Ева Нгуен круто развернулась:

— Да?

— Вы не можете обвинить меня в том, что я не иду вам навстречу.

— Конечно не могу! Тем не менее, госпожа Дельгадо, мы напрасно тратим драгоценное время. Повторяю вопрос. Как случилось, что глава влиятельного отдела GCI прилетела в Женеву в обществе недавно назначенного советника, который, судя по всему, подвергается психоревизии?

— Отвечу на ваш вопрос одним словом. — Джанет старалась говорить так, чтобы у репортерши создалось впечатление, будто ответ из нее вырвали силой. — Это… Корд!

— Джастин Корд?! — ошеломленно переспросила Ева Нгуен.

— Нет, Санта-Клаус! Разумеется, Джастин Корд!

Когда другие люди в приемной повернулись на крик, Джанет заговорила тише.

— Но ведь Гектор Самбьянко тоже не последний человек в GCI, — прошептала Ева, попадаясь на удочку. — Он отчитывается только перед советом директоров… Почему же…

Джанет перебила репортершу, чуть не плача, она вскричала:

— Мы не знаем!

Затем Джанет поманила Еву к себе и быстро-быстро зашептала, словно ей ужасно хотелось хоть перед кем-то выговориться. Ева Нгуен сочувственно кивала, слушая заранее отрепетированную речь.

— Корду принадлежит всего одна акция Гектора, и все же его требование подвергнуть Гектора психоревизии удовлетворили. Никогда не видела ничего подобного! Уверяю вас, Ева… Можно называть вас просто Евой?

Польщенная Ева кивнула, и Джанет продолжала:

— Я прошла через все инстанции, как мы ни бились, нам не удалось опротестовать иск! — Словно в подкрепление своих слов, она схватила Еву за руку. — Остановить запрос оказалось невозможно! Не-воз-мож-но! Требование психоревизии попало на самый верх и было удовлетворено… — Помедлив, она продолжала: — Через неделю!

Хотя формально все, что говорила Джанет, было правдой, она предпочла умолчать, что иск продвигали именно они с Гектором, изрядно встревожив остальных членов совета директоров. Пусть репортерша напишет о том, как затравили Гектора!

— Сейчас мы с вами разговариваем, а его подвергают ревизии, — доверительно продолжала Джанет, бросив взгляд на табличку «Зона выхода пациентов».

Ева невольно повернула голову в ту же сторону. Потом Джанет придала своему «признанию» последний штрих. Именно Гектор настоял на включении его в сценарий.

— Призрак Дамзаха! — едва слышно сказала она. — Если Джастин Корд способен так поступить с Гектором Самбьянко, то… ведь он способен поступить так с кем угодно! И даже… со мной!

Джанет поняла: ненадолго Ева забыла о том, что она — журналист. Ева стала обыкновенной женщиной. В ее глазах мелькнула лишь тень беспокойства, но этого было достаточно. Джанет поняла, что Ева попалась на крючок. Не зря они с Гектором столько трудились над ее «пламенной речью». Нужно было внушить представителям прессы, а через их посредство и всей Солнечной системе, что от нападок Человека вне корпорации не застрахован никто! И хотя Ева Нгуен вскоре взяла себя в руки, отравленная стрела попала в цель и яд начал свое черное дело.

И тут очень вовремя дверь распахнулась, и из «Бюро ревизий и исправлений» вышел ошеломленный Гектор Самбьянко. Шел он медленно, взгляд казался расфокусированным. Еве Нгуен не терпелось первой подойти к Гектору, и она не сообразила, что Джанет не случайно не последовала за ней.

— Мистер Самбьянко! — Ева сгорала от нетерпения. — Если позволите, пара вопросов…

Она умолкла, потому что Гектор смотрел как будто сквозь нее, не понимая, кто она и что она. Встретившись с его пустым, бессмысленным взглядом, Ева затихла. Она поняла, что ее худшие опасения о последствиях психоревизии подтвердились… На это и рассчитывал Гектор. Гектор отвернулся от застывшей Евы и рассеянно зашагал в другую сторону. Джанет, действуя по сценарию, мягко взяла его за руку, печально и многозначительно кивнула Еве и вывела Гектора из здания на глазах у ошеломленной репортерши, которая всегда славилась своей хваткой.

Дождавшись, пока они окажутся во флаере, вдали от посторонних глаз и ушей, Гектор разразился хохотом. Маска мигом слетела. Джанет поняла: Гектор гораздо талантливее, чем ей казалось.

— Ну, Джанет, — спросил он, — как думаете, она купилась?

— Еще как купилась, — ответила Джанет, бросив на него восхищенный взгляд. — А теперь будьте любезны, объясните, почему вам так не терпелось подвергнуться промыванию мозгов?

Как всегда, Гектор расплылся в обезоруживающей улыбке. Настал его звездный час. Он обожал разъяснять сложные схемы, которые он запустил в ход, чтобы добиться успеха. А сегодняшний день, отрепетированный и продуманный до мелочей, стал настоящим успехом. А если еще не стал, то будет через час-другой, когда одураченная Ева выпустит репортаж.

Гектор выждал несколько секунд. Взял из ледника в машине бокал, снял с полки бутылку и налил себе выдержанного виски.

— Джанет, дорогая моя, — начал он, — у многих людей есть какие-то фантазии, странные, так скажем, желания… Осуществить их в одиночку невозможно, как правило, для этого требуются помощники-добровольцы… И только когда эти причуды, фантазии или заскоки становятся настоящими отклонениями, не обойтись без психоревизии.