Вне корпорации

Джастина, закутанного в толстое одеяло, осторожно спустили ко входу в шахту. Он дрожал — и не от холода, не от порывов ветра, а от болезни, которая теперь завладела почти всем его организмом. Оглянувшись по сторонам, он заметил, что все признаки разработок давно удалены. Ни летчики, пролетая мимо, ни случайные туристы не поймут, что здесь находится. Таким захоронением гордились бы и египетские фараоны!

Когда ноги его коснулись земли, он привычно стал вспоминать, что осталось сделать. На терпеливо ждущего Себастьяна он и внимания не обратил. Джастин готовился сложить последние куски изумительно сложной головоломки, которой занимался последние девять месяцев. Участок земли, на котором находилась заброшенная шахта, передается в постоянную доверительную собственность. Попечителями Джастин назначил Себастьяна с несколькими избранными помощниками. Средств у Себастьяна достаточно, если он распорядится ими с умом, их хватит не на один десяток лет. Особый комитет будет отслеживать все прорывы в медицине, нанотехнологии и прочих родственных отраслях. Как только станет возможно будет оживить и вылечить Джастина, его извлекут из-под земли и воскресят. Вместе с собой Джастин забирал в капсулу немало ценностей. Он предпочитал не рисковать и позаботился о том, чтобы, проснувшись, как бы ни обстояло дело с его имуществом, переданным в доверительное управление, он будет богат. В капсуле в особых тайниках хранятся бриллианты, золото, серебро, платина, сертификаты акций и бесценные произведения искусства. Еще несколько тайников он заложил в разных частях света.

— Все готово, сэр.

Себастьян и доверенный телохранитель отвели Джастина к шахте. На глаза телохранителю, хотя он преданно служил Джастину много лет, надели повязку и не снимали ее всю дорогу, ему обещали ежегодную ренту до конца жизни, если все происходящее сегодня останется в тайне. Телохранитель охотно согласился.

На то, чтобы перенести Джастина, много сил не потребовалось: за последнее время он страшно иссох и исхудал. Человек-кремень, человек-скала, на которого Себастьян привык смотреть снизу вверх, весил не привычные сто восемьдесят пять фунтов, а едва сто двадцать. Джастин с горечью заплатил за лекарства, которые помогли ему казаться «нормальным» на приеме по случаю Нового года, с которого он потом незаметно улизнул. Во время приема он сидел в темном углу, принужденно улыбался, махал рукой знакомым и притворялся, будто говорит по сотовому телефону. Громилы телохранители никого не подпускали к нему близко, чтобы никто не заметил, как сильно изменился их босс. Естественно, Джастин сильно сдал за последние месяцы, он изменился внешне и уже не так активно занимался делами. И все же перемены были не настолько разительными, чтобы о нем поползли слухи. Было жизненно важно, чтобы он казался нормальным на последнем светском мероприятии…

Джастин вздохнул с облегчением. Последний в его жизни прием стал настоящей пыткой. Старомодно выражаясь, новогодняя вечеринка стала неразумной тратой времени. «Поддержание фасада» стоило ему недели жизни. Но Джастин не признавал полумер. Если «спасательная шлюпка в море времени», как он про себя называл свою криокапсулу, действительно спасет его, ему не понадобится эта лишняя неделя. Если же капсула его не спасет, значит, он потерял немногое — одну неделю жалкого существования в больничной палате, в обществе врачей и аппаратов, постепенно убивающих надежду.

Вот к чему все сводилось в конечном счете — к надежде. Он безуспешно пытался растолковать это Себастьяну. Его предприятие никак не связано с вероятностью успеха или неудачи, оно гораздо важнее на первый взгляд напрасной траты денег, времени и сил. Более того, Джастин гораздо лучше своего сомневающегося помощника понимал, как ничтожны его шансы на успех, хотя на осуществление своей мечты он потратил больше чем кто-то еще — целых два миллиарда. Как ни странно, он был очень доволен, хоть и понимал, что дни его сочтены.

Себастьян и телохранитель раздели Джастина догола и поместили на платформу, которая будет служить его «постелью». Сначала он увидел яркий свет, льющийся с потолка, а потом лицо и печальные глаза доктора Сандры О’Тул.

— Вы готовы, мистер Корд? — спросила Сандра.

Джастин кивнул, с трудом улыбнувшись.

— Бог вам в помощь… Джастин! — Она впервые назвала его по имени. Сжав ему руки и глядя прямо в глаза, она сказала: — Пусть ваша спасательная шлюпка сохранит вас в океане времени до тех пор, пока вы не найдете тихую пристань.

«Она понимает!» — подумал Джастин, и ему стало чуть легче. Хотя бы один человек не считает, что он бросается с головой в омут. Хотя бы один человек видит перспективу в том, что он сейчас пытается осуществить.

Он почувствовал боль от укола. Введенное в его организм вещество остановит его сердце и отдаст его в руки Морфея. Он попытался сказать Сандре, что именно этого он и хотел, но почувствовал такую усталость, что уплыл, не произнеся ни слова.

Нила взирала на своего пациента с благоговейным ужасом. Сила его духа, ясность ума и вера в победу достойны восхищения… Она попробовала вспомнить хоть кого-нибудь из знакомых, обладающих такой же внутренней силой, но в голову ей пришли лишь два имени: Мош Маккензи и, как ни странно, Гектор Самбьянко.

Почему ей вдруг вспомнился Гектор Самбьянко? Нила в досаде помотала головой. Надо сосредоточиться на работе… И тут она впервые подумала об одной проблеме, которую раньше не принимала в расчет. Какое влияние окажет Джастин Корд на современное общество? Вопрос не в том, готов ли Джастин к инкорпорированному миру, но, скорее, в том, готов ли инкорпорированный мир к Джастину? Нила задумчиво доедала тирамису, когда вдруг заметила, как на пустом серебряном блюде из-под пиццы блеснула яркая вспышка. Мгновенно повернув голову, она заметила какой-то маленький круглый предмет, который быстро исчез.

— Значит, вы тоже заметили? — спросил Джастин.

— Джастин, что именно вы видели?

— Нечто похожее на летающий черный шар.

— На летающий… что?

— Только не говорите, что в двадцать четвертом веке не играют в бильярд!

— Ах да, бильярд… Некоторые в него до сих пор играют, но я не из их числа. А чуть поподробнее?

— Идеально круглый шар, — ответил Джастин, — примерно двух с половиной дюймов в диаметре…

— Дюймов? А, да… — Нила то и дело забывала, с кем имеет дело. — Теперь мы пользуемся метрической системой.

Джастин вздохнул:

— Сейчас переведу… шести или шести с половиной сантиметров в диаметре.

— Аляскинцы хотели, чтобы весь мир вернулся к американской системе мер, — заметила Нила, стараясь вложить в свои слова как можно больше сочувствия, — но даже им не удалось повернуть время вспять.

— Кто такие аляскинцы?

Нила улыбнулась:

— Не все сразу, Джастин! Будьте добры, опишите, что именно вы только что видели!

— Шарик был черный, блестящий, еще я заметил на нем нечто вроде кусочка зеркала…

Нила перестала есть. Оглядевшись, она заметила, что летательный объект завис в воздухе у самого входа в ресторан. Казалось, он терпеливо ждет.

Нила поморщилась. Медиабот! Только этого не хватало!

Информагентства во всем мире применяли медиаботы для сбора информации. Медиаботы помогали освещать главные новости. Но чаще их использовали в роли летающих папарацци, которые преследовали богатых и знаменитых. Они были назойливыми и многочисленными, как москиты. А в некоторых случаях они становились очень опасными…

— Нам пора возвращаться, — сказала Нила, вставая.

— Что-то случилось? — спросил Джастин, встревоженный такой неожиданной переменой в своей спутнице.

Нила хотела было придумать какой-нибудь предлог, но передумала. Она предпочитала быть со своими пациентами предельно честной — если ложь не шла во благо. В последнем случае она охотно поклялась бы своим будущим контрольным пакетом, что Солнце вращается вокруг Земли, а Тим Дамзах был тайным социалистом. Сейчас случай явно не тот.