Вне корпорации

— Гектор, не трудись. Я всего лишь человек, в вашей системе живет сорок миллиардов. В мое время говорили: «Всякое бывает». А если ты так хорошо осведомлен о моих делах, то наверняка знаешь: я пытаюсь облегчить участь несчастных… и остановить волну насилия.

Единственной причиной, по которой Джастин не уходил, был призрак Нилы, которой угрожали страдания и смерть. Ему хотелось избить самого себя за слабость — в конце концов, сейчас от него зависят судьбы миллионов. Его дело правое… он спокойно сносил град ударов, как оглушенный боксер на ринге, и все ради чего? Да, ради любви женщины.

— Джастин, — продолжал Гектор, — ты — не просто человек. Ты — Человек вне корпорации. В этом отношении ты в самом деле проклят. Но твое проклятие не похоже на другие. Твое проклятие касается не столько тебя, сколько окружающего тебя мира. Самое ужасное, что ты сам можешь снять проклятие, как только захочешь. Но ведь ты не понимаешь, что проклят! Тебе кажется, что не правы все, кто тебя окружает, и ты цепляешься за свои предрассудки и готов платить за них непомерную цену. Из-за своего упрямства ты потерял Блэка, Харпер, супругов Маккензи, «подземную крысу»… Следующей будет Агнес Голдстейн. Но от своего проклятия ты не отказываешься. Кстати, поэтому я не могу от всей души тебя ненавидеть… Ты просто не ведаешь, что творишь. Шекспир сочинил бы о нас трагедию, по сравнению с которой «Отелло» показалась бы пьеской вроде «Много шума из ничего».

— Ты, несомненно, блистал бы в роли Яго, — поддразнил Джастин.

Гектор едва заметно улыбнулся и ничего не ответил. Хорошо, что его аватар не отозвался, услышав свое имя.

— Джастин, — сказал он, — хочешь верь, хочешь не верь, но я — твой лучший друг. Я пытаюсь спасти тебя, а ты не желаешь меня слушать!

Джастин понял: вот оно! Сейчас Гектор выложит карты на стол.

— Ладно, — кивнул он. — Я тебя слушаю.

Гектор облегченно выдохнул. Ему удалось преодолеть прочные бастионы, и он откровенно радовался своему успеху. Он не собирался ничего утаивать во время этой встречи, понимая, насколько важен предмет разговора и насколько высоки ставки в игре.

— Хорошо. Итак, уговор такой. Мы положим всему конец. Ты будешь с Нилой. Мы не только положим конец зловещим слухам о вашей интрижке, мы, наоборот, поддержим вас. Снова признаем ее диплом. По моей просьбе опытные специалисты уже работают над доказательством того, что к вашему случаю нельзя применить правило об отношениях врача и пациента. Мы даже устроим вам шикарную свадьбу. Поверь, Джастин, когда все будет сделано, люди будут выстраиваться в очередь к тому месту, где вы зарегистрируете брак. Во-вторых, тебе вернут все деньги. Хочешь верь, хочешь не верь, но государство оставит тебя в покое с налогами… Думаешь, им самим нравится то, что они делают?

— Во всяком случае, изводить меня им удается неплохо, — язвительно заметил Джастин.

— Да, — согласился Гектор. — Если ты инкорпорируешься, то получишь стандартные сто тысяч акций, которые даются всем при рождении, за одним исключением. В отличие от остальных ты сможешь удержать у себя их все.

Джастин недоверчиво покачал головой:

— Все?!

— Все, — улыбнулся Гектор, — кроме одной!

— Ага! — воскликнул Джастин, тряся головой. Вот она, ловушка!

— Кто же получит единственную оставшуюся акцию… точнее, трофей? Ты или Председатель?

— Джастин, подари ее кому хочешь.

Джастин раскрыл рот, но тут же захлопнул его.

— Я же сказал, что ты победил. — Гектор невесело улыбнулся. — И я не шутил. Предлагаю тебе подарить свою акцию доктору Харпер, наверное, ты уже знаешь, что таков наш традиционный способ помолвки.

Неужели Гектор подслушал их разговор с Нилой? Вряд ли… Системы безопасности в его доме могут посоперничать с системами безопасности самой GCI.

— По-твоему, я идиот? — с вызовом спросил Джастин. — GCI принадлежит подавляющее большинство акций Нилы. С таким же успехом я могу подарить свою акцию тебе или Председателю, потому что любой из вас сможет в любое время угрожать мне, используя ее!

Гектор кивнул, как будто совершенно соглашался со своим оппонентом:

— Позволь объяснить, что я имею в виду, когда говорю, что ты победил. Если ты согласишься передать доктору Харпер одну свою акцию, GCI передаст контроль над всеми акциями доктора Харпер, находящимися в ее владении, самой доктору Харпер. Таким образом, у твоей подружки появится пакет в размере семидесяти целых четырех десятых процента, то есть она станет… пуленепробиваемой, если я правильно помню твое устарелое выражение.

— Да, — согласился Джастин, еще не веря. — Ты утверждаешь, что GCI добровольно откажется от десятков миллионов кредитов, которые приносит им Нила? Как-то не верится…

Гектор рассмеялся:

— Джастин, а ты подумай и сразу поймешь, сколько в самом деле стоит твоя сельская докторша!

Джастин быстро справился у себастьяна. Через секунду он поднял голову, не веря огромным цифрам.

— Акции Нилы стоят… миллиарды?! Значит, она следующий самый дорогой человек в Солнечной системе после Председателя?

— Угу, — кивнул Гектор.

— Я знал, что она дорого стоит, но чтобы столько… Почему? Наверное, здесь какая-то уловка? Ты что, изменил программу моего аватара?

— Он не может, — подал голос себастьян. — Для этого пришлось бы взять под контроль всю Нейросеть, а это не под силу даже GCI.

— Ну ладно. — Джастин повернулся к Гектору. — Почему она так дорого стоит?

Гектор не спешил с ответом.

— Ты понимаешь, что пять минут давно истекли?

— Пошел ты, Самбьянко! Я прекрасно знаю, сколько прошло времени. Почему она так дорого стоит?

— Из-за тебя, Джастин. Я мог бы объяснить подробнее, но я и сам почти ничего не понимаю. Как-нибудь сходи к психологу-маркетологу. Главное, рынок не только показывает ценность различных товаров и услуг, он также является зеркалом человечества. На нашем рынке впервые в истории каждый человек играет свою роль. Некоторые психомаркетологи даже называют рынок «подсознанием человечества». Все люди считают тебя причиной и сердцевиной кризиса, а подсознательно надеются, что ты — одновременно и лекарство, противоядие. Но купить твои акции никто не может. Скорее всего, никто никогда их и не купит… Но угадай, чьи акции есть в свободной продаже?

— Акции Нилы.

— Вот именно! Понимаешь, Джастин, она ближе всех к тебе. Я бы мог уже сейчас выйти в отставку и жить припеваючи — если бы, конечно, сохранил ее акции у себя.

— Значит, ты хочешь их продать, Самбьянко?

— Не продать, а скорее пожертвовать в общий котел, который GCI передаст тебе.

Джастин смерил его подозрительным взглядом:

— Ты серьезно?

— Это легко проверить. Если не хочешь считать меня своим лучшим другом, считай джинном из бутылки. Чего ты хочешь? Луну с неба? Мы можем тебе ее предоставить. Хочешь лицензию на колонизацию Венеры? Добыть ее непросто, но она твоя… Владей целой планетой, переименуй ее, назови Конкордией, Нилой или как тебе угодно. Кстати, как тебе такое предложение? Возьми контрольный пакет моих акций. Можешь мучить меня, как я сейчас мучаю тебя… весь остаток жизни! Хочешь акции Председателя? Пожалуйста! Тебе стоит только попросить!

— Ты искренне веришь, что одна моя акция сразу настолько все изменит?

— Да, — с торжественным видом ответил Гектор. — Все!

— Мне просто любопытно. Как? — спросил Джастин.

— Ты больше не будешь Человеком вне корпорации. Ты добровольно вольешься в ряды человечества. Сделай первый шаг, и GCI доделает остальное. Но ты должен пойти на это добровольно.

— А если я не пойду?

— Уверен, ты что-нибудь придумаешь, — ответил Гектор, вставая с дивана.

Вначале он даже шевелиться боялся, настолько тонкой была проводимая им операция. Но для Гектора Самбьянко не рисковать — значило не дышать. Убедившись, что Джастин внимательно слушает его, Гектор решил встать и немного походить туда-сюда. Нервы у него были на пределе, неплохо немного размяться. К тому же на ходу лучше думается.