Вне корпорации

Хотя с таким серьезным кризисом система еще никогда не сталкивалась, Гектор и его гениальные подчиненные понимали: положение может значительно ухудшиться. Если Джастин воспользуется данной ему силой, Партия свободы решится на какую-нибудь вселенскую глупость или «Боевое крыло» совершит теракт, ход событий в корне изменится. Аналитики пришли к выводу: при худшем варианте развития событий Земная конфедерация может расколоться на конкурирующие политические и экономические единицы, а миллиарды людей погибнут. Конечно, программа, которой пользовался Гектор, чтобы получить подобные цифры, никогда не использовалась для предсказания возникающих аномалий. Даже гениальным специалистам из его команды пришлось вносить исправления на ходу. Потому-то Гектор доверял их прогнозам лишь отчасти. Кроме прогнозов, он всецело полагался на свое чутье. А чутье подсказывало, что он оседлал дракона. Гектор не признался бы в том ни одной живой душе, но ему такое положение несказанно нравилось. Председатель поддерживал его, и Гектор стал избранным орудием великого человека, призванным спасти мир. Он ни за что не подведет Председателя! Джастин Корд инкорпорируется, и система будет спасена.

Заседание совета директоров проходило оживленно. Все устали, переутомились, испытывали постоянное напряжение. В зале появились и новые лица: несколько прежних директоров не сумели перенести кризис, и их пришлось заменить. Заполнили и все четыре вакансии советников по особым вопросам. Советники особенно устали. Их быстро сделали младшими членами совета директоров и заставили заниматься самыми важными отраслями экономики. В нарушение протокола им предоставили места за длинным столом. Они по-прежнему не имели права голоса, не могли говорить, если к ним не обращались, но им задавали вопросы так часто, что последние ограничения, можно сказать, уже и не действовали. Никто из сидящих в зале много месяцев не общался с родными. Некоторым даже пришлось переселить семьи в охраняемые квартиры, которые GCI отвела в своей штаб-квартире, чтобы не ездить с работы домой и обратно.

Заседание открыл Гектор.

— Дамы и господа, во-первых, хочу спросить, всё ли в порядке?

Его вопрос был встречен насмешливыми выкриками и язвительными фразами, и все же напряжение немного спало. Некоторые даже рассмеялись. Если и были у кризиса какие-то положительные стороны, одной из них стало нарушение формальностей. Совет директоров из группы непримиримых управленцев превратился в команду единомышленников. Совет директоров GCI по-прежнему считался самой влиятельной партией в Солнечной системе, но, подумал Гектор, сейчас у всех хотя бы прорезывалось чувство юмора — хотя юмор этот частенько был и висельным.

Первым заговорил последний глава отдела рекламы:

— Мы подготовили и выпустили новые рекламные ролики, в которых внедряем новую точку зрения: «В трудные времена доверься друзьям и своему портфелю, а они поддержат вас в беде».

Увидев, что Гектор одобрительно кивает, Рекламщик продолжал:

— Кампания в целом основана на данной предпосылке. У меня три отдельные команды работают над тремя отдельными кампаниями, которые развиваются в соответствии с направлениями движения кризиса.

— Молодец, Рекламщик, — похвалил Гектор. — Председатель также ознакомился с вашими замыслами, они произвели на него хорошее впечатление.

Рекламщик просиял.

— Как дела с нашими финансами? — спросил Гектор.

Бухгалтер, которая выглядела безупречно, словно только что вышла из звукового душа, оторвала взгляд от кипы бумаг и инфокристаллов.

— Поскольку нам удалось еще до кризиса позиционировать себя противниками Джастина Корда и его идей, должна сказать, что наши дела идут на удивление неплохо. В сочетании с последней рекламной кампанией наши успехи позволяют всей системе видеть в GCI безопасную гавань. Наши облигации распроданы, и мы каждые десять дней предлагаем к продаже новые выпуски. И хотя мы размещаем наши облигации под смехотворно низкий процент, они расходятся за несколько дней. До кризиса каждая серия облигаций распродавалась за несколько месяцев. В результате наша валюта окрепла и стала сильнее, чем раньше. В основном приток идет за счет валют индустрии развлечений и туризма. Мне срочно нужна санкция совета директоров на увеличение выпуска наших ценных бумаг на три процента, иначе мы столкнемся с дефляцией, которая закончится крахом кредитной политики по всей системе.

Гектор кивнул:

— Перед заседанием был подан запрос на разрешение Бухгалтерии увеличить выпуск нашей валюты на три процента.

— Поддерживаю, — одобрила Джанет Дельгадо, чье положение главы юридического отдела было сильным, как никогда.

— Запрос был подан и поддержан. Все за? — Гектор увидел, что все голосуют единогласно. — Запрос одобрен!

Бухгалтер продолжала:

— Мне также понадобится санкция на выпуск дополнительно до трех процентов облигаций на свое усмотрение, а также на отзыв шести и еще двух процентов облигаций — также на мое усмотрение.

— Ничего себе просьба, — удивился обычно молчаливый глава отдела поставок. — Чего ради?

— Рост стоимости нашей валюты, — парировала Бухгалтер, — основан не на росте наших производственных мощностей и не на повышении качества услуг. Мы стали, так сказать, спасательным кругом для всей системы. В такой ситуации валюты невероятно изменчивы и могут непредсказуемо расти в цене или падать — иногда в течение одного дня. Проведенный мной анализ показал: в конечном счете такие валюты, за неимением лучшего слова, призываются к порядку. Чем ближе наша валюта будет к ее актуальной продуктивной стоимости, тем меньше ущерба мы понесем в итоге. Мне необходима санкция совета директоров на то, чтобы стоимость кредитов GCI была как можно ближе к номиналу. Таким образом, мы избежим и инфляции, и дефляции.

— Бренда, — обратилась Джанет к Бухгалтеру, решив пренебречь формальностями, — то, о чем ты просишь… Раньше я была убеждена, что именно так циркулировали все валюты во время Человека вне корпорации. Так ли это?

— Хочешь верь, хочешь не верь, но… да.

— Можно ли управлять экономикой с такими деньгами? — спросил Поставщик, явно не верящий своим ушам. — С деньгами, подкрепленными чьим-то восприятием, а не реальностью?

— Нельзя, — ответил Гектор, — ведь они никогда не опирались на рынок в чистом виде.

Джанет оглянулась на Бухгалтера:

— И сколько времени мы… можем вот так морочить всем голову?

Бухгалтер пожала плечами. Она понятия не имела. Никто из присутствующих сейчас ей не завидовал, но никто и не возражал против предлагаемых ею мер.

Гектор взглянул на монитор, который позволял ему знать мнение Председателя.

— Высказано мнение — предоставить Бухгалтеру возможность выпустить еще три процента валюты на ее усмотрение с дополнительной санкцией отозвать шесть процентов и еще два процента на ее усмотрение.

— Поддерживаю, — сказал Рекламщик.

— Запрос поддержан, — объявил Гектор. — Кто за, поднимите руки!

Все снова проголосовали единогласно. Гектор распорядился, чтобы всем принесли напитки, и терпеливо ждал, пока все немного отдохнут.

— То, что я скажу, — продолжал он, видя, что коллеги немного успокоились, — расстроит некоторых из вас. Да ладно, кого я обманываю? То, что я скажу, расстроит всех. Итак… Все вы должны сознавать, что все наши усилия в конечном счете тщетны. — Он не услышал ни удивленных, ни возмущенных возгласов. Все равнодушно пожимали плечами.

— У меня такое чувство, будто я то и дело тушу мелкие пожары, — сказал Рекламщик. — Стоит справиться с одним, как тут же вспыхивает другой.

Все одобрительно закивали.

Гектор улыбнулся:

— Председатель сказал почти слово в слово то же самое!

— Не думаю, чтобы у него имелось готовое решение.

— И все же решение у него есть.

Все оживились.

— Сейчас я вам его сообщу. Председатель уже некоторое время обдумывает план действий, который я начал проводить в жизнь. Он знает, как усердно вы все трудитесь и будете трудиться в дальнейшем, но ваши труды не напрасны.