Страница 36 из 72
Да и сам ты… Я же знаю – любишь. Она, хоть и «ледью» себя назвала, и фингал тебе под глазом поставила, но без нее ты озвереешь. А она уйдет, поверь мне. Уйдет. Так, может быть, и тебе пора путь изменить? О себе подумать?
Маленький Джо внезапно замолчал и отвернулся к иллюминатору.
Джоан вздохнула.
Робин, ошарашенный этой тирадой, после небольшой паузы сказал:
– Знаешь, Джо, ты зря всё держал в себе. Да, ты прав, мы давно знакомы. И всё это время я не перестаю тебе удивляться… Чего дураком-то прикидываешься постоянно? Значит, говоришь, пора завязывать? Момент настал?
Хейзерсейдж пожал плечами:
– Ты не думай, что я шкура…
– Я не думаю. Всё нормально. Кстати, ребята, я вам не рассказывал, что мой предок был графом Хантингтонским[13]?
Шариф чиркнул зажигалкой, прикурил и выпустил дым через нос. Закашлялся. Любимые сигареты Марион были крепкими, но запах их дыма напоминал о ней. Понаблюдал немного за клубами, поднимающимися к светильнику, затем вновь взял в руки глянцевый журнал.
На развороте – фотография: нарядные мужчина и женщина, явно из английской знати, стоят на лугу, улыбаются фотографу, на сгибе локтей у них переломленные ружья. Подпись гласила: «Роберт и Марион Хантингтон на открытии чемпионата по стендовой стрельбе в Мансфилде[14]». В руках у Марион была понравившаяся ей два года назад на IWA «Беретта».
– Надо было купить тебе ее, – пробормотал Ноттингем. – А ты молодец, Роберт, молодец…
В мужчине на фотографии совершенно нельзя было узнать легендарного предводителя Шервудской бригады. Впрочем, Шариф знал, что Роберт отлично мог маскироваться и придумывать себе правдоподобные легенды для прикрытия. Согласно официальной версии, Робин Локсли умер в одном из монастырей Тибета с перерезанными венами[15]. Но Шариф в это никогда не верил, тем более сейчас – глядя на счастливое лицо Марион.
Что ж, Бригада распалась – хоть какое достижение. Впрочем, Скэтлока с Туком так и не взяли, они до сих пор в розыске. При попытке их задержания в тайваньском публичном доме погиб капитан Гай Гизборн – от «дружественного» огня. После этого происшествия Ноттингем ушел в отставку.
Мельник всегда был призраком – растворился, залег на дно. Его дело передали отделу экономических преступлений. А Джон Хейзерсейдж и Джоан Литтл считались пропавшими без вести. Патрульным катером в сомалийских водах была найдена их яхта Sons of Anarchy. Пулевые отверстия, следы крови, но никаких тел не обнаружено. В одной из кают на стене висела призовая винтовка памятного чемпионата CheyTac – B.L. Swagger. Сейчас яхта и винтовка пребывали в хранилище улик.
– Я знаю, Робин, ты оставил ее мне… Это мой приз, хоть и утешительный… Свой ты взял. Теперь моя очередь.
Последние слова отдавали двусмысленностью, поскольку Ноттингем собирался заняться тем, чем занимался последние годы Локсли – кражей. Он просто обязан был достать свой приз. Это дело принципа. Шариф настолько проникся «Баллистикой», что стал четко представлять, как достигнуть любой цели, выстроив математическую модель развития событий – как траекторию полета пули. Честолюбие не давало спать: Ноттингему жизненно необходима была победа.
«Скоро, совсем скоро Робин Локсли восстанет из пепла!» – злорадно подумал бывший полицейский.
Он затушил сигарету, глотнул сока из стакана и вернулся к работе. На верстаке лежал еще не законченный муляж призовой винтовки и потрепанный томик «Баллистики». Книга была открыта на последней странице, и в падающем луче настольной лампы можно было прочесть:
«Если вы считаете, что баллистика – это “пушки, пушки, пушки”, то самое время закрыть книгу и посмотреть старый вестерн. Если же вы мечтаете на десять метров плюнуть вишневой косточкой и попасть в мусорное ведро, то попробуйте перечитать всё заново – вы найдете рецепты. Оружие придумано изначально для убийства, но, став хорошим стрелком, вы будете мечтать лишь об одном – показать свое умение, самостоятельно выбрав цель. Такова человеческая природа – превращать любой предмет в элемент состязания, из оружия – в орудие.
Искренне ваш,
Удачного выбора!»
Владимир Венгловский
Допинг для остроухих
Я бегу, топчу, скользя
По гаревой дорожке, –
Мне есть нельзя, мне пить нельзя,
Мне спать нельзя – ни крошки.
Вы думаете, что на спортивных аренах борются друг с другом спортсмены? Я вас разочарую – вы наблюдаете за соревнованиями врачей. Я гляжу на вот этих потных бегунов с выпученными глазами и вижу не спортсменов. Нет. По гаревой дорожке бегут подопытные кролики для экспериментов спортивной фармакологии.
Если еще до нашей эры атлеты глотали грибочки Amanita muscaria, называемые в простонародье красными мухоморами, и заедали гашишем, то сейчас всё гораздо сложнее. Времена кодеина и стрихнина начала двадцатого века тоже давно миновали. Сейчас бегут самоубийцы, так нафаршированные стероидами и анаболиками, гормонами роста и еще чёрт знает какой гадостью, что после завершения спортивной карьеры им впору оформлять инвалидность.
«Нарушай правила или проиграй!» Как вам такой лозунг? Читай: глотай горстями таблетки, назначаемые врачом и тренером, по двадцать четыре недели в году, если не хочешь распрощаться с большим спортом.
Ненавижу!
И зрителей тоже ненавижу! Болеют за меня, как будто не знают, что эпоха спортивных достижений закончилась полвека назад. Всё! Приехали! Спортсмены – живые люди. Откуда у них такие нечеловеческие способности? Мы же не инопланетяне какие, в конце концов. Но жить-то всем хочется. И хорошо жить, кстати.
Так, что там дальше по рецепту?
«Добавить до варева прыгучесть зверя водяного. Взять его лапу перепончатую…»
Значит, лягушачья лапка. Тоже мне, зверь! По биологии – двойка. Хорошо, что с рецептом рисунок шел, а то бы никогда не догадался. Я с брезгливостью выудил пинцетом из пакетика зеленую лапу несчастного земноводного и бросил в кастрюльку с кипящим снадобьем. Только, пожалуйста, не спрашивайте меня, как я лапу этого «зверя» добыл.
А гормоны роста? Отменили их уже. Официально. Говорят, что из человеческих трупов добывают. Ужас какой! Тренер мне их подсовывал, гад. Я тогда решил было уйти из спорта. Но тренер очень доступно мне всё по полочкам разложил: «А делать-то ты вне стадиона что будешь? Ты же, Олежка, полный ноль в жизни – только бегать умеешь. Да и то так себе… А ну – марш на дорожку!»
М-да… Обидно, но не поспоришь.
«Полынь-трава дает вкус горький и яд из человека выводит…»
Ну кто так пишет? Полынь, значит… Есть такое дело. Марина помогла собрать. Только долго расспрашивала: зачем да зачем. Эх… Опять тогда поссорились…
Я перемешал получающийся «бульон».
А знаете, что такое гемотрансфузия для спортсменов? Процедура, когда высасывают едва ли не пол-литра твоей крови, начиняют анаболиками и хранят в холодильнике до соревнований. А затем – хлоп! – и всю эту гадость обратно в вены. Встряска та еще. Про побочные эффекты я лучше помолчу.
Другое дело – вот эти самые народные средства. Они-то поболее засекречены, чем вся фармакология вместе взятая.
«Открывает затаенные возможности…»
Псих я все-таки, елки-палки! Самоубийца. А что делать? Как я уже говорил, жить-то хочется. А не будешь использовать допинг – не выдержишь конкуренции.
Отсканированный рецепт мне Игорь дал. Особо не распространялся – где, откуда, зачем, – но была надежда, что нос или рога у меня после снадобья не вырастут. А вот на сегодняшней тренировке результат покажу достойный. Думается мне, что Игорь давно это адское варево применял. Но со мной делиться не спешил: в спорте человек человеку – тот еще волк. Зато теперь, после того как травма поставила на карьере Игоря крест, вспомнил о старой дружбе.
13
Граф Хантингтонский – близ Кирклейского монастыря в Западном Йоркшире есть надгробная плита, на которой высечено: «Здесь, под этим небольшим камнем, лежит Роберт, истинный граф Хантингтонский. Не было лучника искуснее его. И люди звали его Робин Гуд. Таких изгнанников, как он и его люди, Англия никогда не увидит вновь».
14
Мансфилд (Mansfield) в Англии – старинный город в графстве Ноттингемшир, на реке Мэн, рядом с Шервудским лесом. Существует еще два Мансфилда в США – в Огайо и Массачусетсе.
15
Согласно легенде, Робин Гуд умер от кровопотери в Кирклейском монастыре. Робин был болен и пришел к сестре-монахине, чтобы та сделала ему кровопускание. Но кровь не смогли остановить. Перед смертью Робин выстрелил в окно из лука и попросил похоронить его там, куда упадет стрела. Об этом рассказывается в балладе «Смерть Робина».