Прощенные

   - Я седая! У меня волосы были русыми! А теперь белые!

   - Не боись, скоро морщины появятся от той баланды, что нам тут дают! - "успокоили" ее.

   Со слезами на глазах Лима задернула круговую шторку, разделась. И только приготовилась вылить на себя ледяную воду, как ее схватили и стали сжимать в объятиях, пытаясь в порыве страсти поднять штору.

   - Какая куколка! - произнес пьяный голос.

   - Стража! Охранник в опасности! Он зашел в красную клетку! К новенькой! - заорали пискляво.

   - Олух, фанатики хреновы! - выкрикнул парень "Б-5".

   Лима сопротивлялась. В душе все сжалось, перед глазами заплясали красные пятна. Чужие прикосновения вызывали отвращение, чувство брезгливости и дикую ярость, неукротимую, бесстрашную и... опасную. Никогда еще она не чувствовала ничего подобного, такого же всепоглощающего и лишающего рассудка. Олимпиада ужаснулась. Ей хотелось убивать...

   В мгновении ока девушка менялась. Отрасли острые и твердые когти и зубы. Когти с легкостью вспороли ткань шторы и что-то мягкое. Схвативший ее человек заорал.

   Выпутавшись, девчонка поняла, что наделала. Вся рука в крови. Она едва не выпустили пьяному мужику кишки, вспорола грудь. Он корчился на полу, зажимая кровавую рану, и обзывал ее отборной бранью. В нос ударил удушливый запах крови. Появились страшные мысли о том, что кровь может быть неплохим дополнением к баланде. В ужасе Лима закрыла нос шторой, подавляя нахлынувшие приступы жажды.

   - Я не хотела, - пролепетала, не узнавая свой голос, и посмотрела на ошеломленного мужика в зеленной клетке. И тут ей попался осколок зеркала. Отражение вроде ее, но в тоже время нет. Белая кожа, абсолютно оранжевые глаза без белка с многогранной темно-алой звездочкой вместо зрачка. Голубые губы, из-под которых выглядывали длинные острые клыки. Вот какой он прощеный вампир, но в тоже время им не являющийся.

   - Вот, девка, дала! - восхитился парень. - Эй, прикончи его! Все равно не сбежишь, но получишь моральное удовольствие!

   Лима его не слушала и с мрачным удовлетворением смотрела на растущую лужу. Тело трясло от желания присосаться к шее поверженного ею мужчины. Темное "я" проснулось и собиралось отобрать у нее контроль, завладеть разумом. Рот наполнился слюной. Может, она не стала прощеной? А просто отсрочила превращение в монстра? Чтобы хоть как-то прийти в себя Олимпиада прокусила себе руку до крови.

   Сбежались люди в балахонах. Сразу определив, что случилось, они быстро отдали приказ. Шипящей девушке пульнули нечто в лицо, отчего ее покачнуло, а в глазах помутнело.

   - Оденьте ее и переведите в открытый отсек. А этого недоумка в лазарет.

   Как ее переносили, Лима помнила смутно. Мелькали камеры разных цветов, испуганные лица, алые прутья открытой клетки, голубое небо. Сознание находилось, словно в дурмане. Отовсюду доносился вой, визг и чей-то голос.

   - Эй, подруга, просыпайся, хватит спать! Жратву принесли!

   Слипшиеся глаза едва разлепились. Зрение постепенно обретало четкость. Сначала она увидела контур фигуры. Потом то, что это женщина. Чуть погодя, что лысая женщина, остроухая. А после, что вовсе не женщина...

   - О, проснулась, я уже думала сдохла.

   - Как же, сдохнешь здесь, если только копыта отбросишь и кандалы оденешь.

   - Тебе это не грозит, тебе можно отбрасывать только твой противный хвост! - мистический звонкий голос незнакомки пугал.

   Лима приподнялась на локтях. В соседней комнате сидела на огромном теле черного паука половинка лысой красивой женщины. Там где по идее должна быть голова паука крепилось туловище. Кожа серая с разными острыми выступами, руки с длинными когтями. О том, что существо именно женщина говорила большая грудь и голос.

   - Приветики, за что сюда посадили такую тощую? Да еще с обозначением "А-7"? когда у меня "А-6"! - грозно поставила руки на тонкую талию в твердых наростах.

   Лима постучала по голове кулачком. Но галлюцинация не прошла, да еще и улыбалась сквозь прутья теперь уже в клеточку. Глаза у галлюцинации яркие, синие.

   - Охраннику... чуть кишки не выпустила, - сдавленно выговорила Олимпиада, стараясь не вспоминать жажду. Ей становилось жутко от осознания того, что она сделала с охранником.

   - А почему чуть, я бы выпустила! - надула губки паучиха.

   - Он, кажется, был в доспехах.

   - Не хило, - кивнула девушка-паук, - каптюры даже мои сломаются. Кстати, меня зовут Экрис, а тебя?

   - Крик или Лима, можно еще Олимпиада.

   Экрис посмаковала серыми губами.

   - Лучше Крик, звучнее как-то. А меня сюда посадили за то, как я выгляжу. Да и вот какую клетку тесную дали, гады! Ни лапу выпрямить, ни пошевелится!

   - По-моему здесь ничему нельзя удивляться.

   Паучиха захохотала.

   - А вон того хвостатого придурка звать Горлун.

   Лима развернулась и ей помахала когтистая лапа мохнатого человека. Он смахивал на волка, вставшего на здание ноги, но с человеческим лицом монгольского типа.

   - Надеюсь, ты не такая болтунья, как она?

   - Не думаю, - медленно повертела головой и поправила белую прядь.

   С противоположной стороны раздались глухие стоны. Олимпиаду передернуло. К ней тянулось из прутьев нечто с обвисшей мутно-желтой кожей с большим беззубым ртом. Маленькие, далеко расставленные черные глазки неотрывно следили за каждым ее движением. С очень длинными пальцами, сгорбленное тело, лысая голова с шишками вместо волос.

   - Что ЭТО? - спросила испуганная Лима, сморщившись от отвращения. В нос ударила отвратительная вонь. Обоняние заметно стало сильнее.

   Экрис развернула голову в сторону страшного существа.

   - Вот кто-кто, а эта сучка сидит в тюряге на законном основании, - ответила отнюдь невесело.

   - И что это?

   - Древний хищник. Видишь? Ей стоит обозначение "Г-10".

   - Ну?

   - Она тупая и кровожадная. Она только стонет и жрет, стонет и жрет. Единственная ее цель - пожрать живой плоти. Поэтому она и тянется. Пусти ее так она сожрет здесь всех.

   - Ты сказала "она"?

   - Не удивляйся, но эта чмошница действительно баба. Когда ее сюда поместили, она снесла яйцо. И из него вылупилось подобие ее самой, только без обвисшей груди.

   - И что с ним случилось? - спросила Лимка, подняв бровь.

   Экрис скривилась, сморщив красивый носик.

   - Она его сожрала. Он хотел сбежать, но не получилось, прутья помешали. И успел еще, кстати, с ней спарится. Представляешь? Она потом еще одно яйцо снесла. Оттуда баба вылупилась.

   - Тоже съела?

   - А то.

   - Ужас какой.

   - Хи-хи, эта девица еще цветочки по сравнению с тем, что содержится вон там, - Экрис показала когтистым пальцем на закрытый купол.

   - А что там? - Лима повернула в ту сторону голову.

   - Здесь, в открытом, - заговорил Горлун, - находятся "А-1-7" с красными прутьями, "А-8-10" с синими и зелеными, "Г-9-10", а там же содержатся "А-8-10" с красными прутьями.

   - Там чуваки покруче этой чокнутой бабы будут, - добавила Экрис. - Нас скоро поведут на турнир, и там ты их увидишь.

   - А что за турнир?

   Паучиха хихикнула.

   - Есть у них такое развлечение. Короче берутся вот такие монстры, как эта баба. Они жрут много, а пользы от них никакой. И запихивают в арену, закрытую красными прутьями, ну и вывозят восьмерок да десяток. Иногда прихватят еще семерок, типа, тебя.

   - И что? - вытаращила глаза Крик.

   - За раз избавляются где-то от десятерых, - махнула рукой Экрис. - Они там мешочек приносят и косточки достают, а на них номерочки. Чей номерочек выпадет, тот к твари и спустится.

   - К этой твари? - с ужасом кинула взгляд в сторону существа.

   - Ага, убить ее нужно, либо она убьет. Одно из двух. Третьего не дано. Поверь уж мне, я всего там навидалась, не первый год сижу.