Страница 68 из 220
Джаксарт медленно произнес:
— В первую ночь на галере я слышал, как ты выкрикнул имя Проклятого.
Карс выругался. Он заорал в лицо Морским Королям:
— Вы же воины, а не кухонные прислужницы! Подумайте! Разве мое тело заплесневело от многовекового заточения? Разве я ходячий мертвец?
Краем глаза он видел, что Бокхаз приближается к нему, что люди с его галеры медленно поднимаются из-за столов, вытаскивая мечи, чтобы прийти ему на помощь.
Рольд положил руки на плечи Эймер и жестко сказал:
— Что скажешь на это ты, сестра?
— Я не говорила о плоти, — ответила Эймер. — Только о разуме. Душа могущественного Рианона может жить вечно. И она жива. Каким-то образом она вселилась в этого варвара и спряталась в его теле, как улитка в раковине. — Она снова повернулась к Карсу. — Ты внутренне чужой и странный, и я боюсь тебя, потому что не могу тебя понять. Но только из-за этого я не стала бы требовать смерти для тебя. Я утверждаю, что Рианон смотрит твоими глазами и говорит твоими устами, в твоих руках его шпага и знаки его власти. И поэтому я требую твоей смерти.
Карс резко спросил:
— Неужели вы послушаете это безумное дитя?
Но он видел сомнение в их лицах. Глупцы, закосневшие в темных предрассудках! Ему угрожала большая опасность. Он взглянул на своих людей, трезво оценивая шансы на победу, если возникнет необходимость драться. Он послал мысленное проклятие желтоволосой ведьме, которая говорила невероятные, невозможные, сумасшедшие вещи. Да, безумие. Холодный страх в его сердце превратился в одну длинную иглу.
— Если я одержим, — зарычал он, — почему же я об этом не знаю?
«Почему?» — эхом загремел вопрос в его голове. И память возвратила ему все: ужас темноты в гробнице, когда он чувствовал чужое присутствие совсем рядом, и его сны, и то наполовину осознанное знание, которое ему не принадлежало.
Это не было правдой. Это неправда. Он не мог позволить этому быть правдой.
Бокхаз подошел ближе. Он послал Карсу странный, жесткий взгляд, ко, когда заговорил с Морскими Королями, его голос звучал мягко и сам он был воплощенная вежливость.
— Нет сомнения, что мудрость госпожи Эймер намного превосходит мои скромные познания, и я ни за какие блага не хотел бы оскорбить ее. Однако этот человек — мой друг, и я говорю вам то, что знаю о нем. Он тот, за кого себя выдаст, он Карс-варвар, не больше, не меньше.
Галерники, услышав эти слова, предупреждающе зарычали. Бокхаз продолжал:
— Подумайте, мои господа. Разве Рианон убил бы дхувианина и начал бы войну с сарками? Разве он предложил бы победу Кхондору?
— Нет, — сказал Железнобородый, — клянусь всеми богами, Рианон не сделал бы этого. А этот настаивал на войне с Сарком.
Эймер заговорила, требуя внимания:
— Мои повелители, разве я когда-нибудь дала вам плохой совет?
Они качали головами, и Рольд сказал:
— Нет. Но одних твоих слов недостаточно.
— Хорошо, оставим мои слова. Есть другой способ, надежный способ проверить их истинность. И доказать вам, что это Рианон. Пусть он предстанет перед Мудрыми.
Рольд дернул себя за бороду и поморщился. Затем он кивнул.
— Хорошо сказано, — согласился он, и остальные присоединились к нему. — Пусть твое обвинение будет доказано.
Рольд повернулся к Карсу.
— Ты согласен?
— Нет, — ответил Карс гневно, — и никогда не соглашусь. К черту все эти предрассудки! Если вам недостаточно моего предложения показать вам гробницу, тогда вы обойдетесь без меня и без моей помощи.
Лицо Рольда стало жестким.
— Тебе не причинят никакого вреда. Если ты не Рианон, тебе нечего бояться. Снова спрашиваю тебя — ты согласен?
— Нет!
Карс начал отступать к своим людям, которые уже стояли, словно стая волков, готовые к драке. Но Торн из Тарака ударил его под колено и бросил на пол, в то время как люди из Кхондора обступили галерников и обезоружили их прежде, чем пролилась кровь. Карс, как разъяренный тигр, дрался с Морскими Королями, пока Железнобородый ― не без некоторого сожаления — не ударил его по голове обитым медью рогом для вина.
Глава 12
Проклятый
Темнота медленно рассеялась. Сначала Карс услышал звуки — шорохи и вздохи воды совсем близко, тихий шум прибоя где-то за стеной. И больше ничего. Потом появился свет — приглушенное мягкое сияние. Когда он открыл глаза, он увидел высоко над собой ночное небо и звезды, а внизу арку из цельной скалы, усеянную кристаллами, от которых исходило это сияние. Он лежал в гроте недалеко от моря. В гроте клубился странный, молочного цвета туман, сквозь который сочился неяркий свет. Невдалеке от грота находился небольшой бассейн, широкие ступени спускались прямо к воде. У края бассейна стояли Морские Короли. И закованная в цепи Иваин. И Бокхаз, и вожди Пловцов и Крылатых тоже были здесь. И все они смотрели, но никто не проронил ни слова. Карс обнаружил, что он привязан к высокому каменному столбу и что он один.
Эймер по пояс в воде стояла перед ним. Черный жемчуг сверкал между ее грудей, и вода, сияющая яркими бриллиантами брызг, стекала с ее волос. В руках она держала огромный грубо обработанный, подернутый дымкой топаз серого цвета. Когда она увидела, что его глаза раскрылись, она тихо сказала:
— Подойдите, мои повелители. Пора.
Вздох сожаления пронесся по гроту. Поверхность бассейна покрылась волнами фосфоресценции, затем из воды поднялись и медленно подплыли к Эймер три гладких существа. Это были три Пловца, белые от старости. Их глаза были самым ужасным из всего, что Карс когда-либо видел. Они были юными чужой, невероятной юностью, которая была юностью не тела, а души. Их мудрость и их сила — вот что так испугало его. Взглянув наверх, он увидел на темных карнизах три крылатые фигуры трех старых-престарых орлов из племени Крылатых, с устало поникшими крыльями. И в их лицах он тоже заметил свет мудрости, жившей своей самостоятельной жизнью, отдельно от тела.
Он попытался заговорить. Он был рассержен, взбешен, он хотел освободиться от пут, но голос его прозвучал слабо, глухой, пустой звук в тихой пещере. Никто ему не ответил, а его путы даже не ослабились. Наконец он понял, что это бесполезно. Он прижался к камню, тяжело дыша и вздрагивая.
Надтреснутый сухой шепот сверху:
— Слушай, сестра. Подними Камень Мысли.
Эймер подняла вверх руки с дымчатым камнем. Смотреть на него было жутко. Карс вначале не понял этого. Затем он заметил, что глаза Эймер и Мудрых померкли и темная вуаль покрыла Камень Мысли. Потом дымка над камнем рассеялась, и он стал чистым и прозрачным. Казалось, вся их духовная сила проникла в кристалл и сфокусировалась, превращаясь в один сильный луч света. И он ощутил натиск умственной энергии всех Мудрых и Эймер, направленный на один его мозг! Карс смутно понимал, что они с ним делают. Мысли, осознаваемые человеком, крошечные электрические импульсы, могли быть остановлены, нейтрализованы сильным контримпульсом. Именно это они и делали сейчас, сфокусировав его с помощью электрически-чувствительного кристалла. Они не знали, конечно, основ физики и не изучали природу электричества. Много лет назад Халфлинги обнаружили, что кристаллы концентрируют их мысленную энергию, и использовали это открытие, не углубляясь в научный анализ его природы.
И снова, как и в тот раз, когда он стоял перед поющими звездами дхувианина, какая-то сила внутри него, которая ему не принадлежала, пришла к нему на помощь. Она воздвигла преграду на пути энергии Мудрых и удерживала их мощный мысленный импульс до тех пор, пока Карс не застонал. Пот стекал по его лицу, он извивался в своих путах, и он знал, что умирает, потому что не мог больше этого выносить. Его мозг был словно закрытая комната, которую внезапно распахнули навстречу всем ветрам, и вот они уже переворачивают и перетряхивают его память и старые сны, обнажая все — даже в самых темных закоулках. Все, кроме одного угла. И в этом уголке его сознания таилась тень, упорная и непроницаемая.