Страница 21 из 50
Соня в ужасе отшатнулась. Страх, улегшийся вместе со штормовым ветром, вновь сдавил ей грудь.
5
Джан Шпрехер осматривал свои владения в лесу, который местные жители называли Корв, на предмет ущерба, нанесенного ночной бурей. На открытых участках в низинах ветер с корнем вырвал несколько сосен. Сломанных деревьев он не обнаружил, все были повалены. Он потом сделает инвентарную опись и подаст заявку в кантон на возмещение убытков. Нет худа без добра.
Он вернулся к опушке леса, к заросшей лесовозной дороге, где оставил трактор. Белесая утренняя кисея тумана размыла все очертания. Взгляд Джана скользнул по долине и надолго застыл на «Гамандере». Этот «человейник» причудливой формы казался необитаемым. Шпрехер сел на металлическое сиденье, отполированное до блеска его задом, и завел мотор.
Лепестки герани на улице — все равно что банановая кожура. Анна Бруин смела их в кучу. Перед ее магазином никто не сломает себе шею. Ночная буря сильно подпортила внешний вид деревни. Еще вчера из-за густых зарослей герани на окнах и балконах не видно было ящиков для цветов. А теперь они торчали голые, как будто их только что повесили. Анна Бруин уже представляла себе следующую надпись на своем рекламном щите: «Акция: герань по сниженным ценам!»
Кучу она оставила в водосточной канаве. Нечего баловать дворников!
Джип Рето Баццеля стоял на автостоянке «Гамандера». Цистерну Рето оставил дома: сбор молока начинался еще только через час. Рето сидел за рулем и курил марихуану. Отличный нижнеэнгадинский товар его собственного изготовления, прошлогодний урожай.
Он закрыл окна машины и сделал музыку тише. «Ziggy Marley & The Melody Makers». «Look Who's Dancin'». До папаши этот Зигги, конечно, не дотягивает, но тоже парень не промах.
Со стоянки ему были видны и окно в мансарде, почти полностью скрытое кроной березы, и велнес-центр. Массажистка вместе с хозяйкой отеля и Казуттом, ночным портье, стояла на краю бассейна. Казутт был в нижней рубашке.
Соня помчалась к стойке портье и разбудила Казутта. Тот всю дорогу до бассейна бормотал, что не спал, а просто задремал на минутку. Он умолк, лишь подойдя к воде.
На выложенном бирюзовыми плитами дне бассейна, словно куча палочек микадо, пылал загадочный подводный костер.
— Dimuni! — пробормотал Казутт.
— Что это такое? — спросила Соня.
Казутт, словно очнувшись, снял пиджак и бросил его на пол.
— Что вы собираетесь делать?
Он снял жилет.
— Не вздумайте лезть в воду! Вдруг это взорвется.
Он развязал узел галстука.
— Или они какие-нибудь радиоактивные.
— Надо это убрать, пока она не пришла.
Казутт расстегнул рубашку.
— Вы же все равно не сможете это скрыть.
Он бросил рубашку на пол и испуганно посмотрел на Соню.
— Вы же никому не расскажете?..
— Нет. Но вы сами все расскажете.
Казутт покачал головой, нагнулся и развязал шнурок на ботинке.
Соня положила ему на плечо руку.
— Так, все, хватит. Не делайте глупостей. Мы сейчас выйдем отсюда, закроем дверь на ключ и разбудим начальницу.
Казутт оттолкнул ее руку и снял левый ботинок. В этот момент вошла Барбара Петерс. В купальном халате, не в фирменном, гостиничном, которые висели во всех номерах, а в своем собственном. Она выглядела свежей и хорошо отдохнувшей. При виде Казутта в нижней рубахе ее лицо изменилось. Она вопросительно посмотрела на Соню.
Казутт, покорившись судьбе, молча ждал, пока начальница не подойдет ближе и сама не увидит то, что было на дне бассейна.
— Что это?
— Я как раз хотел это достать оттуда, — ответил Казутт.
— А как это туда попало?
Казутт беспомощно развел руками.
И тут Соня наконец узнала другую, незнакомую ей Барбару Петерс. Ее красивое, всегда счастливое лицо стало вдруг суровым, а приветливый, почти нежный голос — резким.
— Мы еще поговорим с вами. Потом. А пока позовите Игоря. И позаботьтесь о том, чтобы ни один гость не попал сюда до моего особого распоряжения!
Казутт направился к двери.
— О боже, да оденьтесь же сначала!..
Барбара Петерс с сердитой усмешкой смотрела, как Казутт собирает свои вещи и одевается. Соня подняла с пола ботинок, лежавший в стороне, и поднесла его Казутту. Тот поблагодарил ее кивком.
— Он спал, когда вы спустились в холл? — спросила Барбара Петерс, как только он ушел.
Соня отрицательно покачала головой.
Прошло некоторое время, прежде чем появился Игорь. Казутт явно вытащил его из постели.
— Проверьте, закрыта ли дверь в лыжный подвал, и принесите пару мешков для мусора!
На Игоря тоже мгновенно подействовал непривычный командный тон. Он покинул велнес-центр почти бегом. Барбара Петерс надела свою купальную шапочку и сняла халат.
— А если это какие-нибудь радиоактивные штуковины и вода теперь заражена? — заметила Соня.
— Сразу видно, что вы далеки от парусного спорта. Это всего-навсего хемилюминесцентные фонари. Для использования в воде и даже под водой. Нужная вещь во время бедствия на море.
— Может, все-таки лучше вызвать полицию? Это уже как-то начинает действовать на нервы…
— Нет уж, этого удовольствия я им не доставлю.
— Кому?
— Тем, кто проделывает все эти фокусы.
— А вы знаете, кто именно?
— Какие-нибудь местные недоумки.
— А зачем они это делают?
— Представления не имею. Более того: я даже не желаю ломать себе голову на эту тему.
Вернулся Игорь.
— Нет, не закрыта… дверь.
Барбара Петерс сердито кивнула и соскользнула в воду. Нырнув, как тюлень, она подняла со дна бассейна две светящиеся палочки. К ним были прикреплены свинцовые рыболовные грузила. Игорь взял их у нее и сунул в мешок для мусора.
В общей сложности их оказалось тридцать пять штук.
— И что мне с ними делать? — спросил Игорь.
— Выкинуть, что же еще!
Барбара Петерс приступила к выполнению своей ежеутренней нормы по плаванию.
Соня спустилась по лестнице вниз. Темный коридор, в котором теплилась лишь лампочка аварийного освещения, показался ей ловушкой. А что, если тот, кто устроил этот зловещий перформанс, спрятался где-то здесь, внизу?
Вход в аппаратную находился в конце коридора, за зеркальной стеной. Соня отодвинула зеркало в сторону и осторожно открыла дверь. В лицо ей ударили тепло и запах хлорки. Она вошла в помещение и остановилась. Перед ней на стене горели зеленые, желтые и красные лампочки приборов. Спрятаться здесь можно было только за фильтровальным резервуаром циркуляционного насоса. И, как назло, именно там располагался ящик с предохранителями, который ей был нужен.
Она прислушалась, но ни дыхания, ни каких-либо других звуков, которые могли бы выдать затаившегося там человека, не услышала. Она медленно сделала несколько шагов вперед, и, осторожно заглянув за овальный резервуар, облегченно вздохнула. Никого.
Нащупав выключатель, она нажала кнопку. Вспыхнул неоновый свет. Только теперь она почувствовала, как колотится ее сердце.
На стене висела инструкция — на какие кнопки и в какой последовательности нажимать, когда и какими переключателями пользоваться. Соня знала все это наизусть.
В зале отдыха звучала тихая, плавная музыка. В такт этой музыке тропические рыбы в аквариуме медленно бороздили отведенное им пространство. Соня нарушила эту подводную гармонию, высыпав в аквариум несколько щепоток корма. Потом добавила лавандового масла в картридж ароматизатора. Это тоже входило в ее обязанности во время утреннего дежурства.
Проверяя кабины для водолечебных процедур и процедурные кабинеты, она заметила, что блестящая хромированная табличка на одной из дверей повернута стороной «занято», и уже хотела перевернуть ее, но услышала из-за двери плач ребенка. Она не видела, как пришла фрау Феликс.