Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

1992-й год. Компетентное свидетельство Николая Травкина:

— Недавно еду по проспекту Мира, навстречу с молебна возвращается президент. Машин, которые его сопровождают с мигалками, не сосчитать... Не ездил так раньше ни один лидер...

В книге: «Сейчас хорошо известно, каких масшта­бов достигли в годы застоя протекционизм, корруп­ция, разлагающие буквально всю систему власти».

Уже в 1992 году люди говорили, что в годы застоя никому и не снились тогдашние масштабы протекци­онизма, коррупции, бандитизма. А кому тогда могло прийти в голову, что в России фактически легализуется мафия? Действительно, в годы застоя граждан не раз­девали на улице среди бела дня. В годы застоя высшим сановникам и в голову не пришло бы публично призы­вать к узакониванию взятки, что не постеснялся сде­лать ближайший сподвижник Бориса Николаевича Гавриил Попов.

Сентябрь 1992 года. Вопрос председателю Совета Национальностей Верховного Совета, будущему мини­стру и вице-премьеру правительства России Рамазану Абдулатипову:

— Говорят, утром 21 августа 1991 года вы просили оружие? Где вы были вообще в те дни?

— Парламентские каникулы я всегда провожу в родном ауле и радио стараюсь не слушать, отвлечь­ся... В то утро я рано встал, был в горах, в лесу. После завтрака пошли с братом на джамаат — сбор семи сел. Тут догоняет односельчанин и говорит: Горбачева сме­стили! На джамаате я уже подробнее узнал и восклик­нул: сколько же можно воевать с собственным наро­дом?! Больше всего я боялся, чтобы не раскололась армия, не началась гражданская война...

— И что вы предприняли дальше?

— Добираться надо было через Махачкалу, а все пути оказались размыты. Но повезло: над нашим се­лом километрах в двух приземлился вертолет — ин­спекторская проверка. И я с чемоданом влез на гору и вечером 20-го был уже в Махачкале. Сидел ночь в аэропорту, утром прилетаю в Москву. Туман, бар­рикады, все блокировано, внутри здания ходят воору­женные люди. Ну я спросил: «Где можно получить автомат?»

Коммунист-расстрига Александр Яковлев изложил свою программу обустройства России под названием «Семь «Д».

А примерно через месяц приходит Геннадий Бур­булис в российский МИД с программой под названием «Пять «Д».

Мюнхенская журналистка Юлия Вишневская недо­умевает:

— Между прочим, в русском алфавите 33 буквы. И на букве «Д» свет клином не сошелся...

— Говорят, что ваша жена — большая обществен­ница? — обратились с вопросом к бывшему народному депутату СССР Аркадию Мурашеву.

В октябре 1992 года он, специалист по гидродина­мике, занимал пост начальника ГУВД Москвы. Так решило его партийное руководство.

— Ольга — президент благотворительного общес­тва «Мария» и очень помогает милиции,— подтвер­дил он.— ГУВД вместе с «Марией» занимается рас­пределением гуманитарной помощи, которая прихо­дит целенаправленно для управления через моих приятелей на Западе.

— Что за приятели?

— Когда я еще занимался политикой, мы очень плотно сотрудничали с теми, кто поддерживал демо­кратию здесь, в России, и у меня образовалась масса друзей «там».

— Люди все богатые?

— Не столько богатые... Большие политики с ве­сом в обществе... В Америке неплохо знаю Бжезинского. Так что в политике у меня много друзей и знако­мых, благо неплохо знаю английский.

1992-й год. Помощник президента России по меж­национальным вопросам Галина Старовойтова:

— Россия могла бы разделиться на несколько рес­публик с равными правами: Сибирь, Урал, Европа, Север, Дальний Восток. Русские плохо знают историю. У нас сегодня нет России. Вероятно, у русских в наи­большей степени, чем у других народов, прервана эт­нокультурная традиция, нарушена нормальная сохран­ность исторической памяти. Это народ, расселенный на огромных пространствах, чрезвычайно сильно стра­тифицированный, с утраченной культурной традици­ей... Это народ с искаженным, болезненно извращен­ным этническим самосознанием, потому что, если у большинства народов самосознание концентрируется вокруг исторической идеи или идеи исторической мис­сии, то русский народ, в силу прерванности вот этой традиции, в большей мере плохо знает свою историю. Не может быть свободным народ, угнетающий другие народы...

Анатолий Лукьянов о причинах распада Советско­го Союза:

— Объективных причин для распада Союза не бы­ло. Речь шла о борьбе личностей. Накалились отноше­ния между Лигачевым и Горбачевым — был ликвиди­рован Секретариат ЦК. Напряглись отношения с Рыж­ковым. Что, разве он был снят с должности? Нет. Был ликвидирован Совет Министров. Так получилось и с самим Горбачевым. Нужно было убрать союзного президента— устранили Союз.

Хасбулатов, критикуя кадровую политику прези­дента Ельцина, полную ошибок, высказал очередную хохму, которую вслед за ним повторяла вся Россия.

Комментируя назначение Баранникова министром безопасности, Руслан Имранович изрек:

— Я никогда бы не назначил министром безопас­ности человека, который мне в бане спину трет...

Вопрос о здоровье Ельцина во время его визита в Испанию возник в общем-то случайно. На пресс- конференции корреспондент итальянского агентства, сославшись на интервью Геннадия Зюганова журналу «Ньюсуик», спросил, не отправляется ли президент в Барселону для медицинского обследования.

По телевизору было видно, что Ельцин рассержен непротокольным вопросом:

— Давайте сделаем суточную диспансеризацию с участием журналистов. Пусть проверят все, что у ме­ня внутри: какая кровь, сколько там мочи. Пусть все — не только российские журналисты, а весь мир — уви­дят, что у меня там внутри.

В начале 1993 года сторонники Бориса Ельцина продолжали покидать Верховный Совет. В январе ди­ректором телекомпании «Останкино» президент назна­чил главу парламентского комитета по СМИ Вячес­лава Брагина.

Подписывая указ, Борис Николаевич спросил у гла­вы своей администрации Сергея Филатова:

— Брагин... Кто таков?

— В девяносто первом, 19 августа, с вами на танке вместе стоял...

— И все? — переспросил президент.

— В июне девяносто второго года, когда «Трудо­вая Россия» осадила «Останкино», едва не был поколо­чен анпиловцами...

— А еще чем отличился?

— Устойчивой неприязнью к Хасбулатову. На бан­кете, увидев спикера, плеснул ему вино под ноги...

— Годится, — удовлетворенно произнес президент и подписал указ.

Борис Ельцин сказал, что существует двенадцать вариантов решения проблемы Курильских островов.

Парламентарий Сергей Юшенков, побывав на Ку­рилах, заявил на пресс-конференции, что есть и три­надцатый вариант:

— Часть спорных островов передать Украине в об­мен на остров Крым, а часть — Беларуси, поскольку братская республика не имеет выхода к морю.

Весна 1992 года. Шестой съезд народных депутатов. Депутат Сергей Полозков:

— Я с большим уважением отношусь к Гайдару, Нечаеву, Шохину и другим членам кабинета, но могу все-таки с уверенностью сказать, что люди, которые никогда не управляли коллективом большим, чем ла­боратория, или никогда ничего не видели, кроме уни­верситетской кафедры, не могут управлять правитель­ством.

Тему продолжил депутат Илья Константинов из Санкт-Петербурга:

— Каковы же аргументы защитников правительст­ва? Крепитесь, Запад нам поможет. Помните, у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях» Остап Бендер назы­вал Воробьянинова «особой, приближенной к импера­тору» и советовал надувать щеки. Вот это сейчас мы и наблюдаем.