Страница 128 из 140
«Захотим — будут у нас первые вице-премьеры, захотим — не будет у нас никаких первых вице-премьеров».
«Правительство — это не клуб, и оно им не будет. Туда берут не за красивые глаза и не за красивую походку. Нужны люди умеющие, а не говорящие».
«Севастополь — слишком многоговорящее слово, не говоря уже о городе!»
«То, что я делаю, я делаю это сознательно, открыто и при этом делаю не потому, что моя правая или левая рука, я делаю, я возглавляю правительство и делаю это на правительстве».
«Я далеко от того, что сегодня нет замечаний, что сегодня нет проблем. Я, может быть, их бы больше сегодня сказал. Я еще раз просто одно: давайте говорить на нормальном языке!»
«Сейчас Лебедь вылетел».
«Нужно, чтобы локомотив и чтобы рулевой у локомотива соображал».
О движении «Наш дом — Россия»:
—
И образ движения был бы неполон, если бы в его спектре не осветились бы бело-красные цвета «Спартака», мягкие земные тона Союза землевладельцев, если бы не звучал бы казачий хор атамана Мартынова, песни Зыкинской академии культуры, не блистала умами Ассоциация российских вузов...
«Мне как-то самому неудобно говорить, чем я стал новее. Увидите еще, подождите, дайте разогреться».
«Я не думаю, что губернатор должен именно работать так, чтобы вредить».
«А мне и думать не надо! Я убежден, что специально чем хуже, тем лучше».
«Что касается будущих выборов, я еще от тех не отошел — меня подташнивает».
По возвращении из Европы (август 1997 г.):
—
Не ждут они нас там, но и нам ждать нечего. Мы не пасынки, Россия не где-то, а часть... основная часть Европы. Европа — это наш дом!
«Россия со временем должна стать еврочленом».
«Нам никто не мешает перевыполнить наши законы».
«Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться».
«Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали — масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало».
«Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово — за слово, Марксом придуманное, этим фантазером».
«Вечно у нас в России стоит не то, то нужно».
«Переживем трудности. Мы не такие в России россияне, чтобы не пережить. И знаем, что и как надо делать».
«Вот Михаил Михайлович— новый министр финансов. Прошу любить, и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви».
«Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех... Но они на это только показывают язык и еще кое-что».
После президентской критики о слабой борьбе с преступностью:
—
Я немедленно дам указание руководителям правоохранительных структур и прокуратуры, чтобы они лично явились на ТВ и приняли участие в дискуссиях, посвященных борьбе с преступностью.
В разгар «книжного» скандала:
—
Никто не может запретить членам правительства в свободное от работы время хоть книжки писать, хоть рыбу удить.
«На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться».
После отставки (март 1998 г.):
—
Я с молодых лет всегда работал первым лицом.
Тогда же:
—
«Газпром» для меня — это альма-матер, как говорят.
«Я не из тех людей, чтобы доводить до мордобоя, я извиняюсь за это слово. И мордобой-то опять не они же бы, не их же! Если бы их бы там навесить — это бы с удовольствием! А те мордобой-то, в мордобое люди же бы участвовали: народ как всегда».
Интервью 1-му каналу телевидения 19 декабря
1988
года в
21.00:
Ведущий
(ссылаясь на учредительный съезд «Отечества»):
Вы осознали порочность такого метода создания партии, сверху?
—
В полной мере. Но 1995 и 1998 годы— это разные годы. Тогда нужно было выходить на выборы. Если бы не было НДР, не было бы других, совсем была бы труба. Поэтому тогда была другая обстановка, и то, что мы тогда его создавали отсюда, сверху, быстро провели съезд... Три года с лишним мы и расхлёбываемся за это. Вот только сейчас мы ощущаем становление нашей организации, теперь появилась возможность. Пока никто от нас не ушел, пока никакого раскола у нас нет. Не знаю высказывания Шохина. Но надо идти на контакты. Но вначале надо создать что- то, потом выстраивать отношения под что-то, под выборы, под парламент. Если это будет поле НДР, поле «Яблоко», то это отбросит еще больше назад нас всех. Если Юрий Михайлович будет вспахивать новое поле и привлечет в свою организацию центризм — поле, которое еще не вспахано, и привлечет в свои ряды людей, которые находятся слева, может быть справа. Но только чтобы не получилось, что мы все будем делать одно и то же на одном поле, переманивать избирателей друг у друга, ничего хорошего в этом нет...
«Мы ему тоже вчера сказали: такое корявое объяснение и корявое, как говорится, пожелание — оно только вредит» (о Шохине).
«Я бы не хотел, чтобы я тут кого-то сегодня охаивал там или там не признавал. Это уже дело председателя правительства».
«Я готов и буду объединяться. И со всеми. Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку».
«Нельзя сейчас строить умные морды и заниматься политиканством».
«Вы там говорили, а нам здесь икалось, но я и к этому отношусь нормально».
«Что я буду втемную лезть. Я еще от светлого не отошел».
«Когда моя, наша страна в таком состоянии, я буду все делать, все говорить, я не буду ничего держать за спиной».
«Депутаты все высказались, чтобы я шел. Избирался, точнее».
«Перпендикулярных поправок — что-то там отменить, вырезать — нет».
О Черномырдине:
Борис Ельцин:
—
Виктор Степанович Черномырдин большую жизнь прожил, побывал и сверху, и снизу, и снизу, и сверху...
Элла Памфилова, депутат Госдумы:
—
Черномырдин — это наша маленькая Швейцария.
Сергей Шахрай:
—
Состояние дел в НДР можно образно сравнить с бесконечными собраниями пайщиков жилищно-строительного кооператива.
Борис Березовский:
—
Черномырдин, к сожалению, неизбираем.
Геннадий Селезнев:
«Все честные журналисты знают только один праздник печати — 5 мая. Чтобы этот праздник все праздновали впредь, надо победить на президентских выборах...»
«Всякая наша чушь, которая здесь произносится, она тиражируется с огромным удовольствием».
«Это союз ежа и ужа» (о союзе Зюганова и Лужкова).
«Одно время президент любил молодых, а сейчас тяжеловесов. Когда же он остановится на среднем возрасте?!»
«Если бы я был магом, я бы обратился к нашим девушкам и женщинам с призывом рожать. Хватит России вымирать».
«Вы меня, пожалуйста, в честности не упрекайте».
«Вообще давайте зарубим себе на носу: у нас нет сенаторов в России, у нас нет «спикеров» в России. Что мы на самом деле? Русская Государственная дума несет всякую ахинею!»
«Почему я должен дать слово только этому депутату? У меня еще пять рук тянется, а другие коллеги уже выпрыгнули из костюмов...»
«Я не знаю, что там склеило президента с господином Березовским».
«Решения начнут приниматься в начале декабря, когда я не знаю, к какому знаку приблизится луна».
«Товарищ депутат, спрячьте ваши эмоции в карман. Спрятали? А теперь руки выньте».
На жалобу депутата Бойко о том, что в служебных квартирах стоят одни ванны и никакой мебели:
— Хорошо. Ванна есть — огурцы солить можно.
«Ну зачем же на себя-то лишнее лить, на свой орган, где ты работаешь?»
«Правительство действует как пожарная команда: латает тришкин кафтан».
«Вы бы видели: когда мы прилетели со своим визитом в Африку— люди плакали. Они не верили уже, что у России есть там свои национальные интересы».