Страница 13 из 49
В самый разгар моего пира я услышал хруст раковин. Ко мне подходил капитан. Увидев в моей руке нож, он остановился в пяти шагах и сказал, не скрывая удивления:
– Ты поймал рыбу? О, да у тебя острога! Великолепная макрель! И даже соль! Откуда на этом острове этот съедобный минерал?
– Из океана.
Я стал усиленно работать челюстями и даже попытался изобразить на своем лице, как вкусна сырая рыба, хотя мне теперь хотелось ее выплюнуть.
Лицо его исказила судорога, он спросил, давясь голодной слюной:
– Неужели ты съешь всю эту макрель? Смотри не заболей! Здесь нет лекарств. А я почти ничего не смыслю в медицине.
Мне пришла на ум сказка о Красной Шапочке. Этот волк прикидывается добряком. Я видел по его глазам, что если представится случай, то он швырнет меня в лагуну, а сам набросится на еду, но я был начеку.
– Не беспокойтесь о моем здоровье,- сказал я, опуская недоеденный кусок в воду.
Он проводил взглядом этот лакомый кусок и сказал, будто подумал вслух:
– Почему все-таки я не убил тебя? Сколько представлялось случаев, но я щадил тебя. Почему, спросишь ты. Отвечу тебе прямо. Что-то в тебе всегда мне нравилось. Какой толк в человеке, который,- он посмотрел вверх,- который качается под ветром судьбы из стороны в сторону. В тебе же есть эта твердость. Откуда она? Может быть, один из твоих предков был тевтоном-немцем? Все может быть.- Он проглотил голодную слюну.- Мне всегда хотелось помочь тебе в жизни, сделать из тебя настоящего парня. Ведь так? Ты наконец понял?
– Никого в нашем роде не было из немцев. И вы все врете.
– О, глупец! Ты, видимо, думаешь, что я не смог попасть в тебя, когда ты, неуклюже виляя, бежал к этой канаве? Я мог убить тебя первой же пулей и ночью и сегодня. Странно, но мне было жаль тебя. К тому же ты мне нужен. У тебя золотые руки. Со временем, под моим руководством, ты сможешь стать капитаном. Хочешь стать капитаном? По глазам вижу, что хочешь. Ты хватаешься за плечо, о, да тебя кровь! Задел об коралл? Надо быть осторожным, мой мальчик.- Он протянул было руку к рыб и отдернул ее, увидев, как я вскочил с ножом в руке.
– Ты спрячешь этот проклятый нож?! – заорал он.
Я покачал головой. -
– Ну хорошо,- он попытался улыбнуться.- Хочешь мира?
– Нет. С вами – нет. Уходите!
– Хорошо, уйду, но ты дашь мне кусочек рыбы! – В голосе его зазвучали прежние повелительные нотки.
– Ничего вы не получите!
Лицо у него побелело от приступа ярости, волосатые пальцы судорожно сжимались и разжимались, как щупальца актинии. Все же он овладел собой и сказал устало:
– Только кусок рыбы и соли. Ты не откажешь умирающему с голоду человеку, своему капитану.
Снова передо мной стоял жалкий человек и смотрел умоляющими глазами.
– Ладно. Жрите! – сказал я по-русски, протягивая остатки макрели.
Он высыпал на рыбу почти всю мою соль и стал есть, брезгливо морщась и ворча.
– Ничего не ел противней. Полинезийцы едят это сырье с лимонным соком. У тебя, конечно, нет лимонов? – говорил он, обгладывая остов макрели.- Вот так обедом ты меня угостил. Нет! Лучше я буду есть орехи.- Он швырнул голову и хребет в лагуну и приказал :
– Принеси орех позеленей, с этой противной рыбы так захотелось пить. Ну, живо!
– Возьмите у знакомых крабов,- ответил я.- Теперь уходите. Если вы будете хорошо вести себя, то я буду кормить вас сырой рыбой, а вы – собирайте соль.
– Я буду собирать для тебя соль? Наглец!
– Не будет соли, не будет и рыбы. Для себя я добуду сам.
– Ах, вон в чем дело! Разделение труда. Как в нормальном цивилизованном обществе! Покажи, где ты ее собирал.
– Соль можно найти на камнях. Сметайте ее кисточкой из волокна.
– Но это дьявольская работа! Собирать микроскопическую пыль!
– Как хотите.
– Ну, я подумаю над твоим предложением.- Зловеще скривив рожу, он пошел на свою половину острова.
К вечеру он все-таки собрал соли, в ней было на три четверти песку. Я добыл две макрели, одну дал ему. На этот раз мы сидели поодаль друг от друга на коралловых глыбах и ужинали. На его зубах скрипел песок. Моя соль была совсем чистая, я добывал ее так: обмакну рубаху в лагуну, высушу, а потом потру в руках, и кристаллики соли падают на кусок парусины. Так я выпарил граммов десять соли.
– Где ты берешь такую прекрасную соль? – не выдержал Ласковый Питер.- У меня – чистый песок. После этого острова мне придется ставить золотые коронки на все зубы.
Но соли у меня он не попросил, а стал сдувать песок с мяса, посоленного своей смесью.
После ужина, развалясь на песке, он пустился в рассуждения:
– В этом мире должны жить только сильные люди. Все остальные или работают на них, или уничтожаются. Как в лагуне! Там сильный, наделенный преимуществами, побеждает слабого.
Я невольно посмотрел в прозрачную воду, как будто освещенную из глубины зеленоватым светом. Пронеслась небольшая акула, разогнав рыб-попугаев, двухметровая барракуда ухватила желтую рыбу и скрылась в расщелине.
– Такова жизнь,- сказал Ласковый Питер, кивнув на воду. В глазах у него я увидел жесткий блеск, рука его сжала кусок коралла и как бы с сожалением отбросила в сторону.
Я молчал в замешательстве. Я понимал, что он не прав, что люди не должны относиться друг к другу, как звери, но не мог найти подходящих слов, чтобы убедительно возразить ему. И тут я вспомнил свою вожатую из воронежской школы Валентину Николаевну, и ее слова:
«Пионер, ребята,- это человек, который борется за самое хорошее на земле. А хорошее – это правда, дружба, равенство всех людей. Нелегко бороться за наши идеалы. На земле появились страшные звери – фашисты…»
И я подумал: «Вот он сидит с тобой, этот фашист, ест твою рыбу! и хочет из тебя сделать такого же фашиста».
Ласковый Питер спросил:
– Я вижу, что ты начинаешь понимать меня?
– Да. Мне надо было убить вас в первый же день!
– Тогда была честная борьба, и ты был бы прав. Правда, я несколько погорячился. Пойми сам, потерять такой корабль, столько денег! Проклятый штурман! Он посадил на камни мой «Орион». Счастье этого негодяя, что он утонул, а не то перед тем, что его ожидало, зубы акулы показались бы ему щетками для массажа. Мне приходилось видеть, как за меньшую вину с таких молодцов, как У Син, сдирали кожу.
– Напрасно вы так на У Сина. Он был хороший человек!
– Ты в этом уверен?
– Да! Он не стал бы губить столько людей и такой корабль. Зачем это ему было делать?
– Ты не знаешь красных. Ах, я и забыл, ты ведь тоже такого же цвета. Мне передавали, что он шептался с тобой. Интересно, о чем это? – Он помолчал, насмешливо глядя на меня, затем, вздохнув, продолжал: – Мне давно было известно, что вы оба красные, но я щадил и его и тебя. И вот к чему привела моя доверчивость. Особенно тяжело мне, что я встречаю такую черную неблагодарность. И со стороны кого? Своего юнги! Которого я намеревался сделать человеком и любил, почти как сына, в душе, конечно. Не хмурься, мой мальчик, я прощаю тебя. А сейчас следует подумать и о ночлеге. Я думаю, что сегодня, после такого мирного ужина, мне не следует оставлять тебя одного. Советую прогуляться перед сном и принести мое одеяло, оно пригодится тебе ночью.
Я схватил острогу и стал перед палаткой.
– Уходите! – крикнул я.- Вы все врете! Я не верю вам. Уходите лучше!
Он поднялся, с опаской обошел меня. Остановился, недобро усмехаясь.
– Ты опаснее, чем я думал. Только помни, за меня ты поплатишься головой. Тебя, в лучшем случае, повесят, как пирата.
– Никто не узнает. Акулы спрячут вас в своем брюхе.
– Ты положительно делаешь успехи.- Он пошел, время от времени оглядываясь и чему-то усмехаясь.
И все-таки в тот день мне удалось добыть огонь Произошло это совершенно случайно, без каких-либо усилий с моей стороны.
Увидев, что капитан «Ориона» бродит возле канала в поисках орехов, я, крадучись, отправился на его территорию. Там я оставил очень красивую раковину – золотисто-желтую с черными пятнышками, я нашел ее в первый день на мелководье, и она должна лежать где-нибудь возле коралловой глыбы.