Страница 20 из 57
Впрочем, всего того, что мы взяли на борт, пожалуй, не перечислить, и я только добавлю, что мы запаслись углем для нашей жаровни, а также взяли с собой оманский традиционный кофейник и два подноса к нему (на случай приема гостей в иностранных портах), а также лекарства от оспы, холеры, брюшного тифа и столбняка. Два-три раза в неделю мы, арендовав небольшой грузовик, ездили в аэропорт за заказанными нами товарами, доставлявшимися по воздуху. «Галф Эйр», авиакомпания, принадлежащая Оману, Бахрейну, Катару и Объединенным Арабским Эмиратам, перевозила моих людей и грузы бесплатно — еще один пример необычайной арабской щедрости.
— Ваше путешествие имеет огромное значение для всех стран Аравийского полуострова, — говорил мне Юсуф Ширави, руководитель «Галф Эйр». — Если вы добьетесь успеха, то напомните о нашей славной истории, связанной с мореплаванием. Мне известно, что ваш проект финансируется Оманом, но я уверен, что и другие страны, совладельцы нашей компании, охотно пойдут вам навстречу и предоставят наши услуги бесплатно, и не только вам лично, но и членам вашего экипажа. Разумеется, и транспортировка ваших грузов по воздуху вам не будет ровно ничего стоить.
Выслушав столь великодушное предложение, я вновь посчитал, что мир «Тысячи и одной ночи» все еще существует. Позже, узнав, что отец Юсуфа Ширави был в прошлом капитаном дальнего плавания, я объяснил это великодушие тем, что жители стран Аравийского полуострова, разбогатевшие на экспорте нефти, все еще помнят неукротимый «зов моря».
В странах Аравийского полуострова, современном Клондайке, где благодаря многомиллионным доходам от экспорта нефти выросли города со зданиями из стекла и бетона, а шикарные лимузины стали обычным делом, все еще сохраняется ностальгия по прежней жизни, предшествовавшей ливню из «нефтяных» долларов. Многие арабы старшего поколения полагают, что современное процветание и сопутствующие ему новшества подавили в какой-то мере прежние ценности, вековой привычный уклад. Многие нефтяные магнаты, да и другие арабские бизнесмены — выходцы из семей, члены которых были испокон веку судовладельцами или капитанами торговых судов. В молодости современные арабские бизнесмены и сами ступали на палубу корабля, и, когда я разговаривал с такими людьми, они с удовольствием делились со мной своими воспоминаниями. Столкнувшись с этим феноменом, я не раз задумывался о том, сумеет ли мой смешанный экипаж, состоявший из оманцев и европейцев, воздать должное этой памяти и вызвать ее новую, благотворную вспышку.
Начало поступать на борт нашего корабля и оборудование, предназначенное для проведения научных работ. Когда я разрабатывал свой проект, я посчитал полезным совместить шеститысячемильное путешествие с проведением научных исследований. Придя к этой мысли, я связался с несколькими университетами и научно-исследовательскими институтами, занимающимися морской проблематикой. В результате я свел знакомство с рядом специалистов, вместе с которыми разработал программу предстоящих работ. Исходя из этой программы, я зарезервировал на «Сохаре» для исследователей три места и договорился с учеными, согласившимися принять участие в путешествии, что они присоединятся к моему экипажу в удобном для них порту (из которого выйдем или в котором мы остановимся), чтобы они могли проводить научные изыскания на наиболее интересном для них отрезке нашего перехода.
Самым громоздким предметом из поступавшего на «Сохар» научного оборудования оказалась огромная пустотелая торпеда, присланная биологом, собиравшимся с ее помощью наловить морских уточек[27]. По его первоначальному замыслу нам следовало буксировать эту торпеду, в которую охотно станут набиваться вожделенные ракообразные существа в течение всего плавания. Однако я рассудил, что столь массивный предмет замедлит ход нашего корабля, а морские уточки, если и попадутся, за время нашего плавания подохнут от старости. В результате биологу пришлось пойти на уступку, и мы получили торпеду гораздо меньших размеров. Другим предметом в числе поступившего оборудования оказались салазки (небольшие, по счастью), снабженные всасывающими подушечками, похожими на подгузники. Эти салазки предназначались для сбора нефти с водной поверхности. Ученый, собиравшийся ловить морских змей, захватил с собой упаковку противоядной сыворотки. Всего другого даже не перечислить. На борту оказались рыболовные снасти, плавучие якоря, всевозможные емкости и реторты и многие другие предметы, о назначении которых я узнал только в пути. Глядя на поступавшее оборудование, я вспоминал о том, как проходила подготовка к третьему путешествию Кука. Тогда ученые, отправлявшиеся с ним в дальнее плавание, захватили с собой такое большое количество багажа, что всерьез встал вопрос о постройке на корабле дополнительной верхней палубы. Строить такое сооружение Кук категорически отказался, мотивируя тем, что корабль потеряет остойчивость. Отказ Кука привел людей науки в негодование. Я надеялся, что исследователи, собиравшиеся стать членами моего экипажа, более уступчивы и сговорчивы.
Биолог, намеревавшийся изучать морских уточек, в конечном счете решил присоединиться к нам в Шри-Ланке, но все же попросил присланную торпеду привязать к нашему кораблю, взяв ее на буксир. Трое других его коллег отправились в путешествие из Маската. Один из них, Эндрю Прайс, интересовался морскими змеями и планктоном. Джон Харвуд из Научного центра по изучению морских млекопитающих собирался считать китов в Аравийском море, а в Индии нас оставить. Роберта Мура, морского биолога, опишу немного подробнее. Он оказался высоким и худощавым, с козлиной бородкой и карими проницательными глазами, взирающими на мир через толстые стекла очков в роговой оправе. Его худобу подчеркивали костлявые ноги, выглядывавшие из-под бежевых шорт. На плече Мура висела самодельная походная сумка замысловатой конструкции с множеством карманов и отделений, набитых пробирками, колбами и флаконами с химикалиями. Дай ему в руку сачок для охоты на бабочек, и он бы сошел за типичного профессора викторианской эпохи.
— Боюсь, что смогу погрузить на борт лишь половину вашего багажа, — сообщил я ученым, встретив их на причале и с опаской взглянув на многочисленные коробки, ящики и баулы, стоявшие у их ног. — Определите, без чего вы можете обойтись, и отошлите этот багаж. Для всего остального мы найдем место на корабле. Устраивайтесь. Полагаю, на это много времени не уйдет, а как только освободитесь, помогите матросам подготовить корабль к отплытию. Работы хватит на всех.
— Но мы — ученые, — возразил Эндрю Прайс.
— Только не на «Сохаре», — твердо пояснил я. — На нашем корабле каждый прежде всего матрос, иначе судно будет неуправляемо. Вам придется стоять на вахте и научиться управлять парусами.
Ученые пожали плечами.
Отплытие «Сохара» назначили на 23 ноября, заключительный день празднования десятой годовщины восшествия на престол султана Кабуса. В преддверии праздника в Маскате царило необычайное оживление. На дорогах возводились триумфальные арки, на домах вывешивались национальные флаги, там и сям расклеивались портреты султана, а фасады различных учреждений и офисов украшались гирляндами из электрических лампочек. В городе также установили четыре больших табло, на которых демонстрировались этапы жизни страны. На одном из табло была представлена карта Индийского океана с изображенным на ней «Сохаром». Линии, исходящие из Маската, напоминали о прежних морских путях оманского торгового флота. По ночам лента из неоновых огоньков, бежавших, стремясь обогнать друг друга, тянулась из Маската к Китаю. Хорошее предзнаменование, рассудил я.
Я также решил, что нам не следует отставать, и предложил украсить корабль. Матросы взялись за дело, и на корпусе корабля появилась нанесенная красками лента из красной, белой и зеленой полос — национальных цветов Омана, а между мачтами протянулись гирлянды из электрических лампочек, так что в тот вечер, когда производился грандиозный салют в честь национального праздника, «Сохар» занимал достойное место среди канонерских лодок и сторожевых катеров, утопавших в огнях. Я сожалел лишь о том, что мощности нашего генератора не хватало для питания ламп, и на время проведения праздника нам пришлось обзавестись другим генератором, который мы поместили в лодке, пришвартованной к кораблю.
27
Морские уточки относятся к ракоскорпионам, классу ракообразных животных.