Никогда в жизни

— Положим, романы из разных соображений заводят, не только по неземной страсти. Людей, заинтересованных в том, чтобы Голубь исчез с горизонта, наберется немало. И если с одним из них Тина чего-то крутила... выгода обоюдная.

— Не знаю, — после довольно долгого размышления ответила Катя. — Осторожная она очень. Ничего такого в голову не приходит. Но поездку Вадима в «Прибрежный» организовала точно она.

— В каком смысле? Он же говорил, что ему Светлана намекнула...

— А ее кто подбил? Она, ну, Светка, мне по поводу автокурсов звонила, мы ведь вообще часто перезванивались, да и в гостях друг у друга бывали, они с Вадькой старые приятели, еще со школы. Только она почему-то все время считала, что я Вадима ужасно ревную, и успокаивала. И тут тоже. Ты, мол, не беспокойся, он не развлекаться в «Прибрежный» едет, Тина намекнула, что там удобнее все вопросы решить, только ему не надо говорить, откуда информация.

— Стой, не торопись, я уже запуталась, кто кому намекнул и кто кому звонил.

— Тина намекнула Светлане, что Вадим может в «Прибрежном» свои вопросы решить быстрее. Чтобы Светлана, как однокашница, свой вроде человек, подсказала потихоньку. Без упоминания самой Тины, а то мужики такие все гордые, а тут бывшая пассия, и вообще… А Светлана как раз вскоре после этого мне звонила, ну и передала, чтобы я ревновать не вздумала. Можно подумать, я хоть когда-то ревновала!

— Слу-ушай! — у меня в голове мелькнула новая идея. — Так может, Светлану из-за этого и убили? Только непонятно, почему же она сразу все это не рассказала.

— Да она вообще скрытная была. А может, и не поняла, что это значит.

— Получается... — я задумалась, — тот телефонный звонок — не самый вероятный или, по крайней мере, не единственный возможный мотив ее убийства...

— Какой звонок? — удивилась Катя.

— Ну, когда Вадим и Голубь договорились, тот вроде позвонил Светлане и предупредил, что все в порядке...

— А, знаю, Вадим говорил.

— А он случайно не говорил, как звонил Голубь? Ну, в смысле, по мобильнику или...

— Нет. — Катя грустно покачала головой, потом чему-то обрадовалась. — Мобильный у него есть, конечно, но в «Прибрежном» связь плохая, к тому же… Если оттуда вообще можно было позвонить с обычного телефона, он бы не стал трубу доставать. Наверняка. Знаешь, он ведь экономный был до смешного, мы еще шутили, мол, курочка по зернышку клюет. Ты же понимаешь, для него это были не деньги.

— Та-ак, попробуем выяснить.

Я разыскала в блокноте телефон пансионатского дежурного — городской, между прочим, номер — и позвонила в «Прибрежный». Наврав чего-то правдоподобного на тему необходимости постоянной связи, я через пять минут глядела на список коттеджей, из которых можно напрямую прозвониться на город. Коттедж номер семнадцать, который занимала чета Голубь, в списке наличествовал. Ну не совсем напрямую, через телефонистку, извинялся дежурный. Дескать, система не новая, пока не сменили, никто еще не жаловался, конфиденциальность гарантируется.

— Катя! Мы, кажется, что-то нашли. Судя по тому, как дежурный упирал на конфиденциальность звонков, телефонистка вполне могла слышать тот разговор.

— Значит... — до Катерины, кажется, не сразу дошло значение этого звонка. — Если Виктор и в самом деле предупредил Светлану, что все в порядке, это доказывает, что Вадиму не было никакого смысла его убивать?

— Ну да. Я вначале думала, что и Светлану лишь из-за этого убили. Она выходила единственным человеком, который знал о содержании телефонного разговора. И ведь вполне могла не придать этому значения. Вряд ли кто стал ей докладывать о подозрениях против Вадима. Логично?

— Рита! — Катя вскочила со стула. — А если они догадаются про телефонистку? Поехали в «Прибрежный»?

Я с сомнением посмотрела на пустые рюмки.

— Да ладно, — Катя едва не прыгала от нетерпения. Трудно было поверить, что всего несколько часов назад она выглядела безжизненным манекеном. — Больше двух часов прошло, да и сколько я выпила? Сейчас еще кофе добавлю. Поехали!

17.

Автомобиль — не роскошь, а средство передвижения.

Конек-Горбунок

Никогда в жизни не подумала бы, что такая тихая девушка может так гнать машину. Мне оставалось только закрывать глаза и молиться, чтобы все обошлось. В голову лезло банальное сравнение — «как будто от этого зависит чья-то жизнь». Может, и вправду зависела. Если про телефонистку догадалась я, значит, может догадаться и кто угодно еще. И если этот «кто угодно» не задумался убить Светлану, то еще одна жертва для него не принципиальна. Немного успокаивало одно соображение. Если историей дирижирует Тина, то... Ей как раз страсть к экономии не свойственна, так что телефон в коттедже она воспринимала исключительно как инструмент внутренней связи. Я же видела, как она обращалась с мобильником — еще одна дорогая игрушка, символ достижения, высокомерное «могу себе позволить». Так что, Тине идея о существовании еще одного человека, который в курсе ключевого звонка, может и не придти в голову. Будем надеяться…

Еще неизвестно, застанем ли мы в «Прибрежном» эту самую телефонистку. Телефоны-то работают круглосуточно, значит, у операторов работа сменная, черт его знает, по какому графику. Правда, вся обслуга, насколько я успела заметить, живет там же, в пансионате...

Остановились мы на всякий случай за территорией, на маленькой удобной полянке. Оставив Катю дожидаться, я отправилась разыскивать Максима. Обращаться за информацией к начальству как-то не хотелось. На стоянке Тина садилась в машину. Я подошла к ней попросить зажигалку — лучшего повода не придумала — и вежливо поинтересовалась:

— Как ты?

— Да ничего, спасибо, — она даже слегка улыбнулась. — Помаленьку прихожу в себя. Работу предлагают. В общем, лучше, чем я ожидала. — Она помолчала и добавила. — Хотя и хуже, чем могло бы быть. Посерединке.

В машине сидела еще какая-то личность. Мужского пола и мне совершенно незнакомая.

Ну деваться некуда, все равно надо вначале выяснить все, что удастся. Максим нашелся на удивление быстро. Я отошла с ним в сторонку и сразу взяла быка за рога.

— Максим, кто дежурил на телефонах в ту ночь? Мне нужно с ней поговорить.

— С Ольгой? Нет ее, отпросилась.

— Куда? — сердце у меня ушло в пятки. Неужели опоздали? Максим пожал плечами.

— Не знаю, ей в город зачем-то понадобилось, дела, сказала, срочные. С утра и уехала. А что это она вам всем понадобилась?

— Кому всем? — сердце, провалившееся в пятки, теперь, кажется, укатилось до самой Австралии. Ну, все…

— Да мужик к ней вчера какой-то приезжал, ее подменять пришлось, минут сорок они беседовали.

Выпросив у Максима городской адрес этой Ольги, я пулей понеслась к оставленной в машине Кате.

Если по дороге в «Прибрежный» я еще молилась, то, как мы ехали обратно, я просто не помню. Думаю, что со свистом.

Дома Ольги, естественно, не было, там вообще никого не было, звонок заливался в пустой квартире. В конце концов из соседней двери выглянул чей-то сердитый глаз, окруженный красноречивыми синевато-желтыми переливами. Обладатель глаза визгливо гавкнул:

— Чего трезвонишь? На работе она, за городом, а мать в деревне. Никакого покоя от вас!

Поинтересоваться, от кого это «от нас», я не успела. Глаз скрылся, и дверь захлопнулась.

— Куда теперь? — спросила Катя, когда мы вернулись в машину.

— А вот теперь не знаю, — я мысленно пыталась перелистать информацию, полученную от Сергиенко и городского справочника «Кто есть кто». -Тина уехала из «Прибрежного» с каким-то мужчиной. Возможно, тем же самым, который вчера разговаривал с телефонисткой. Если предположить, что это и есть тот гипотетический сообщник... Только как его вычислить?

— Рита, — робко возразила Катя. — Ты извини, но я не верю, что она могла допустить чье-то участие в таком деле. Почему обязательно сообщник?

— Так по-другому не получается. На смерть мужа у нее практически алиби. — Катя слушала меня с нескрываемым сомнением. — Ну смотри, — я вкратце пересказала ей последовательность событий и людей, готовых эту последовательность засвидетельствовать. — До десяти, может, чуть меньше, она торчала в баре, а после этого... Тогда Голубь просто не успел бы умереть. А до ее ухода бутылка была в порядке. Я думаю, она и Катюшу за этими чертовыми лимонами потому и гоняла, чтобы обеспечить свидетеля, который подтвердит, что они вместе пили.