Страница 34 из 39
42
Умножающий познание умножает скорбь.
Решительно, сегодня — везучий день. Может, со смертью Стаса все неприятности наконец-то иссякли? Забыть все мои фантастические предположения, собрать какую-никакую доказательную базу для Германа свет Борисовича и — прощайте, господа Шелесты, на всю оставшуюся жизнь.
Впрочем, это потом. Сейчас первоочередная задача — утешить Зинаиду Михайловну. На мое счастье Глебов не только оказался дома, но и был «до пятницы совершенно свободен». Ну не до пятницы, естественно, лишь до сегодняшнего вечера, но на обследование телевизора, надо думать, хватит.
Поскольку по неясным для меня причинам Кешка готов оказывать мне всякие услуги по первому намеку, он явился пред мои светлые — ну, серо-голубые обычно считаются светлыми, правда? — очи уже через полчаса. Зинаида Михайловна ахала и ужасалась — как же такой малютка полезет в это гадкие электрические кишки? Ничего себе малютка! Глебов в свои двенадцать не то тринадцать годков ростом мог соперничать уже со мной, а соображалка у него лучше, чем у большинства моих знакомых взрослых.
Памятуя о незыблемом правиле «не лезть под руку мастеру», я оставила Иннокентия наедине с «больным» и благоразумно удалилась. Однако не прошло и четверти часа, как доблестный борец с электроникой вновь возник на моем пороге.
— Неужели все? — восхитилась я. Кешка, конечно, гений, но не до такой же степени. Да и не бывает у победителей таких удрученных физиономий. Даже не столько удрученных, сколько озадаченных. Наверное, его потрясла древность изделия, и он сейчас предложит отправить этот самый «Горизонт» в музей.
— Я тебе кое-что показать хотел, — со вздохом сообщил Иннокентий.
— Солнышко, а ты меня не переоцениваешь? — удивилась я. — Я, надо полагать, отличу электронную лампу от таракана — но лишь потому, что лампы не склонны к самостоятельному передвижению.
— Не прибедняйся, — буркнуло дитя. — Знаешь ты, как лампа выглядит. А большего и не требуется.
Устами малолетнего эдисона глаголила сама истина. Я действительно знаю, как выглядит электронная лампа. Хуже того, вполне представляю себе, как она работает, — сущее неприличие. Как подсказывает жизненный опыт, знания — кроме чисто гуманитарных и кулинарных — неподобающее украшение для женщины. Для того, чтобы иметь успех у противоположной части человечества, не обязательно обладать внешностью фотомодели. Даже кулинарный талант всего лишь желателен. Но любой агрегат сложнее авторучки должен вызывать в девушке священный трепет, временами переходящий в панику, — это непременно. Можно носить пятьдесят шестой размер при росте метр шестьдесят, можно разговаривать так, что Эллочка-людоедка покажется профессором филологии, — но не дай Бог отличить двигатель внутреннего сгорания от швейной машинки. Как только ты позволишь себе проявить такую фантастическую неженственность — все, приговор тебе подписан, и будь ты трижды Синди Кроуфорд, объект охоты потерян для тебя навсегда. Кроме того, не подобает зарабатывать больше мужчины — так же, как самостоятельно выкручивать перегоревшую лампочку — но это уже мелочи.
Справедливости ради стоит заметить, что среди мужского пола таки попадаются экземпляры, которые не шарахаются, как пастор от синагоги, от женщины, способной разобрать и собрать утюг без ущерба для здоровья, как своего, так и утюга. Но встречаются они не чаще привидений, поэтому на общую картину практически не влияют.
— Самую большую лампу видишь? — несколько запоздало спросил Иннокентий, продемонстрировав мне внутренности семьсот какого-то «Горизонта» — по-моему, это один из первых отечественных цветных ящиков — давно пора было отправить этого динозавра в музей. Хотя бы ради безопасности. Но кто же мог подумать?
Самую большую лампу я видела — более того, с первого взгляда было ясно, чем она привлекла внимание Глебова.
— Это ты с нее экран снял? — задала я вопрос, глупее которого и придумать было нельзя. Под «экраном» я, конечно, имела в виду такую «жестяную» штучку — не знаю, как она на самом деле называется — которая прикрывает почти каждую электронную лампу для защиты от вредных излучений. Но Кешка, разумеется, меня понял. Может, эта штука и вправду экраном называется?
— Нет, не я, — терпеливо ответил Кешка. — Судя по состоянию крепежа, экран сняли достаточно давно.
— Достаточно давно для чего? Ты хочешь сказать, поздно уже бить тревогу?
После некоторого раздумья Кешка покачал головой:
— Хочется надеяться, что нет. Если, конечно, никто пока еще не умер. Это все-таки лампа, а не ядерный реактор. Да и телевизор обычно не круглосуточно смотрят, сама понимаешь, тут все от времени зависит. А я не спец по медицинской радиологии.
Честно говоря, я тоже не спец. Только и знаю, что всякие нехорошие излучения могут происходить из разных источников, а организму они все не нравятся, он от них болеет и вообще чахнет. И для этого вовсе не обязательно попадать в район ядерных испытаний. Некстати вспомнилось, как Герман уговаривал отца лечь на обследование по причине непонятных недомоганий. Генерировать «нехорошие» волны могут самые разные источники: телевизоры, микроволновые печи, рентгеновские установки и все такое прочее. Если, к примеру, капсулу с цезием — рабочий орган любого металлодетектора — спрятать в любимом кресле какого-нибудь нехорошего человека, по прошествии весьма недолгого времени нехороший человек отправится в бессрочную экскурсию по загробному миру. В телевизоре, конечно, никакого цезия или плутония нету, вообще никаких радиоактивных веществ — но излучение тем не менее наличествует. В микроволновке вон тоже никаких уранов нету, но совать в нее руки-ноги-головы не рекомендуется. В каком диапазоне излучает электронная лампа — мне неведомо. Но… если Иннокентий говорит, что именно данная конкретная лампа излучает вредно и сильно — значит, так оно и есть.
И тогда получается, что пока на ней экран — все в порядке, а если нет… Далее со всеми остановками. За какое время облучаемый организм накопит дозу, достаточную для того, чтобы стать объектом внимания медиков — не знаю. Тут ведь наверняка изрядную роль играет вторичное излучение. Кстати, я даже не знаю, зачем придумали эти самые защитные кожухи — ради безопасности телезрителей, или чтобы лампа своим излучением не мешала работать окружающим «деталям», в том числе другим лампам. Хотя может, и для того, и для другого.
Снять защитный экран с радиолампы — способ убийства едва ли не более изощренный, чем отравленный персик Борджиа (кому интересно, не поленитесь — разыщите эту историю, очень эффектный способ убийства). Даже если вспомнить, что половинку персика герцог съедал сам — дабы усыпить возможные опасения отравляемого. Просто, элегантно, даже изящно, но по сравнению с разнообразием сегодняшних идей — детский сад, группа «Ладушки».
Так. Маргарита Львовна. А тебе не кажется, что ты думаешь куда-то не в том направлении? Технический замысел, конечно, заслуживает всяческого восхищения. Но направлен-то способ на тех, кто этот телевизор регулярно смотрит, а? То есть, на старших Шелестов. Да, время от времени их посещают и другие члены семьи — но уж никак не затем, чтобы посмотреть любимый сериал Зинаиды Михайловны. И не все, между прочим, посещают. Кристина к ним точно не заходит, ты об этом подумала? А это значит… Мне вспомнилась разрезанная — а не разорванная! — на четыре куска цепочка. Это значит…
Это значит, что я идиотка!
Все настолько очевидно, что непонятно лишь одно — как я могла быть до такой степени слепой. И ведь приходила мне в голову эта идея — но была тут же убита по причине полной своей бредовости и бессмысленности.
43
Человек — это звучит гордо.
По моему наущению Кешка объяснил Зинаиде Михайловне, что неисправность он обнаружил, только у него, к величайшему сожалению, нет нужной для ремонта детали — но он клянется, что к завтрашнему дню ее раздобудет и заставит этот ящик заработать.