Охота на журавля

Мотив? Пофантазируем. Обнаружив непонятки с анализами и, соответственно, диагнозом, господин Куприянов вполне мог, пригрозив директору «Тонуса» судебным преследованием, выбить из него какую-то денежную компенсацию. А тут явился дошлый журналист… Узнать об этой истории Марк мог и где-то на стороне. У жены Куприянова, буде таковая у него имеется, у приятеля, у черта лысого. Естественно, Валерий Петрович совершенно не заинтересован в огласке. Во-первых, просто неприятно, во-вторых, может сорваться получение этой самой компенсации. А что? Вполне логичный мотив. Если компенсация солидного размера, то…

Минусы версии. Первое. Совершенно не укладывается сюда тип, выяснявший чего-то про меня — если верить Венечке. А не верить ему у меня нет никаких оснований. Я не могла попасть в поле зрения Куприянова никоим образом. Либо это какое-то невероятное совпадение, либо за мной специально следили. Очень сомнительно. Второе. Вряд ли риск огласки в этой ситуации мог быть настолько велик. Ни один журналист без крайней на то необходимости не станет «светить» свой источник. История скандальна сама по себе и не требует конкретно указывать потерпевшего. Хотя тут подойдет ильинская версия: Марка не собирались убивать, его лишь хотели временно нейтрализовать. Тогда получается попытка вывести Марка из игры до момента получения компенсации — дабы лишнего под ногами не путался и не сорвал дело. А результат, скажем, превысил ожидания.

В результате всех этих размышлений мне приснился тот самый рыжий петух, разгуливавший вокруг деревянного медведя. Только во сне птица была куда как солидней и наряднее: когти и шпоры отливали золотом, и на гребне красовалось три массивных золотых кольца. Да и мишка по сравнению с жизнью побелел, покруглел и больше напоминал кота, чем медведя. Когда же он спрыгнул со своего пенька, стало ясно, что это и вправду скорее кот, только очень крупный. Несчастный петух, вместо того, чтобы гордо и непреклонно ринуться в драку — хотя бы для поддержания бойцовской славы — помчался от дворового хищника со всех ног. Видимо, рассчитывая скрыться в спустившемся невесть откуда тумане. Я зачем-то бросилась следом. Так мы и неслись мимо смутных фонарей: петух, затем я и сразу за мной — кот. Стараясь забежать вперед, эта животина основательно путалась у меня под ногами, так что раза три я едва не грохнулась со всего маху об асфальт. Порядком разозлившись, я пнула надоеду ногой — он с жутким мявом скатился в подвернувшийся водопроводный люк. А я остановилась. Потому что рыжее пятно, за которым я следовала, оказалось вовсе не петушиным хвостом, а роскошной гривой великолепной Майи Александровны…

30

В заботе о ближнем главное — не перестараться.

Избрав для рассказа о последних событиях стиль «скряга на телеграфе», мне удалось уложить информацию о последних событиях — включая встречные вопросы — в шесть с половиной минут.

И почему это всякие некоторые обвиняют женщин в болтливости?

Не успела я произнести финальное «вот и все, Кешенька» — раздался телефонный звонок. Вежливый Глебов попытался тактично слинять, но я его не выпустила. И не напрасно. Как я и предполагала, звонил, весь в нетерпении, Вадим. Я в трех словах обрисовала Кешеньке ситуацию и, не давая времени на возражения, сунула ему в руки телефон. Сама, естественно, удалилась — дабы не смущать. Договорились они, однако, быстро. Не прошло и пяти минут, как слегка обалдевший, но сияющий Глебов, позвал меня обратно. Жаль, в телефоне нельзя было увидеть, сиял ли так же Вадим, но судя по голосу, даже очень:

— Рита, все свои заявления про твой образец беру назад. Можешь приносить мне их хоть каждый день — сделаю мгновенно. И вообще все, чем могу… Считай, что я тебе крупно должен.

— Что, подходит? Вот и ладушки.

Стоило положить трубку, как телефон зазвонил снова. На этот раз любимая редакция интересовалась предвыборным интервью господина Шаманова. Я поклялась, что к двум материал будет на месте, после чего телефон снова подал голос — должно быть, решил за одно утро выполнить недельный план работы. Впрочем, если бы все звонки были такими, как этот, я не возражала бы — пусть телефон вообще не умолкает. Звонил Борька Подбельский, благодарил за листовочные тексты и интересовался, когда я намереваюсь подъехать за деньгами. Или мне удобнее где-то в городе пересечься? Поскольку у самого Бориса Николаевича работа нынче намечается сплошь на выезде. После двухминутных усилий стыковка была благополучно завершена: договорились, что около двух Борька — ему как раз по дороге — заскочит ко мне в редакцию.

— Но учти! — строго предупредил он. — Понимаю, что с нашей работой время соблюсти сложно, но больше десяти минут ждать не буду. Ну хорошо, исключительно из уважения к тебе пусть будет четверть часа.

Борькин звонок напомнил мне о «золотой женщине» Майе Александровне. Да, по всему выходило, что уж она-то в смерти Марка не замешана ни кончиком холеного ногтя. Но тем не менее это неземное создание чем-то меня беспокоило.

— Кешенька, а ты еще раз в ту базу залезть можешь?

— Запросто! — откликнулся счастливый от перспектив отрок.

В таблице действительно нарисовались кое-какие изменения, но не совсем те, что предполагались. Добавилось еще несколько номеров, но главное — против фамилии Куприянова после всех виденных знаков появился плюсик. Что бы это значило?

Я оставила Глебова с его мечтами и моим компьютером и отправилась на кухню подумать. Но тут снова раздался звонок, на этот раз, для разнообразия, дверной. Смущенный молодой человек сообщил, что в связи с ожидаемой эпидемией гриппа проводится вакцинация населения и неплохо бы мне сделать прививку. Особенно, если мне приходится контактировать с большим количеством людей. Обычно я прохожу эту самую вакцинацию не задумываясь, поскольку контактировать, как они выражаются, действительно приходится много, особенно в общественном транспорте, который будто специально создан для распространения всяческих инфекций. Но в этот раз я соглашаться не торопилась.

Меня смутили две вещи. Во-первых, почему пришел мальчик — вроде в нашей поликлинике все медсестры женского пола. На мой вопрос молодой человек, улыбнувшись, объяснил, что студентам-медикам дали возможность подработать. Про второе обстоятельство — несколько неподходящее время для проведения вакцинации — не осень и не зима, в конце концов, а совсем наоборот, май месяц, — я почему-то спрашивать не стала. Просто поблагодарила визитера за заботу и отказалась. Он начал активно меня уговаривать, так что пришлось с честными глазами соврать, что вакцинацию у нас проводят на работе, и на всякий случай — ситуация нравилась мне все меньше и меньше — позвать Кешку.

— Глебов! Ты, часом, прививку от гриппа сделать не желаешь?

— Не-а! Я микробоустойчивый. Они от меня сами дохнут.

— Да уж, такой отравы еще поискать.

Молодой человек почему-то удивился Кешкиному присутствию, однако, уговоры прекратил и удалился. Даже расписаться нигде не попросил. В некотором недоумении я позвонила в районную поликлинику, после чего некоторое недоумение превратилось в основательные подозрения. Во-первых, ни о какой вакцинации там никто не слышал, во-вторых, никаких подрабатывающих студентов-медиков у них нет и никогда не было. Я рассердилась и позвонила в горздрав. Там меня едва не подняли на смех: какой еще грипп в такое время?

Та-ак… Все чудесатее и чудесатее, — сказала Алиса…

31

Сила женщины — в ее слабости.

Недаром говорят, что нет ничего более постоянного, чем временные трудности. Если уж один раз тебе «повезло» для кого-то из кандидатов сиропчик варить — все, надежды на то, что эта богоугодная акция останется единственной, не больше, чем на то, что вдруг появившиеся тараканы «сами уйдут». Впрочем, кандидаты все же безобиднее тараканов, поскольку, в отличие от последних, их можно считать «короткоживущими». Поэтому кандидат — это, скорее, гусеница или куколка. Прошли выборы, из некоторых куколок вылупились депутаты, остальные остались лежать в спячке до следующего выборного сезона. А журналисты облегченно вздохнули. Кроме тех, кто обслуживает прошедших во второй тур. Но этим счастливчикам и платят побольше.